– Кто-нибудь рассказывал об этом Нальдо?

– Конечно, нет! Вопрос был лишь в том, не возникнет ли у нас из-за него неприятностей. Но коллектив решил, что не возникнет, и эта тема была попросту закрыта.

– И он никогда не поднимал ее сам?

– Я очень сомневаюсь, что ему вообще хоть что-то известно.

Дзен согласно кивнул.

– Или что ему небезразлично. Во всяком случае, он не выказал ни малейшего интереса к сотрудничеству со мной.

– Нальдо таков, каков есть. Ему невозможно помочь, хотя мне очень хотелось бы. Знаете, есть люди, которые сознательно отталкивают спасательный круг, когда им его кидают. Они лучше утонут, чем согласятся быть кому-то обязанными.

Машина снова засигналила. Дзен подошел к окну и помахал рукой.

– Я уже жила здесь, когда он приехал, – продолжала Марта тем же ровным, спокойным голосом. – В какой-то момент между нами даже возникло что-то вроде романа. Но, в сущности, я о нем ничего не знаю. Думаю, как и он сам. Мальчики, растущие без отца, часто бывают такими. Если ты сам себя не знаешь, другим людям и подавно трудно тебя узнать. Понятно, что я хочу сказать?

Дзен запахнул пальто.

– Большое вам спасибо, сеньора. Сколько я должен за граппу?

Марта отмахнулась и пошла проводить его до двери.

– Я рада, что она вам понравилась. Приезжайте летом, когда ресторан открыт. В сезон здесь бывает очень оживленно.

Интонация ее голоса не соответствовала словам.

– Я постараюсь выбраться, – солгал Дзен.

Как только он вышел за дверь, его чуть не сбило с ног ветром. Он забрался в такси, машина развернулась и начала спускаться по грунтовой дороге. Оглянувшись, Дзен увидел, что Марта все еще стоит в дверях.

– Хорошо поужинали? – спросил шофер.

– У них закрыто.

– Неудивительно. Кто, находясь в здравом уме, сюда потащится? Но этим северянам-яппи разве что втолкуешь? Они приехали сюда в поисках простой жизни и подлинных ценностей. Я бы мог им кое-что об этом рассказать! Мой отец был фермером в здешних краях. Не как издольщик – мы владели землей. Разумеется, все дети были обязаны трудиться, но, как только отец умер, мы землю продали. Работа на измор, доктор. Ломающая хребет час за часом, день за днем. Эти пришельцы по-своему милые люди, но, откровенно говоря, мозгов у них меньше, чем у курицы. Липовые крестьяне, вот кто они такие. Притворство все это. Настоящие селяне – все, у кого есть возможность, – ждут не дождутся, чтобы уехать. Кое-кто из моих друзей даже записался в карабинеры или в армию, только бы слинять отсюда. Когда мы были подростками, то, бывало, летними субботними вечерами ездили вниз, к морю, поразвлечься. Девчонки смеялись над нашим крестьянским загаром: руки только до бицепсов, затылок и колени. Мы же весь день работали на солнцепеке! Заметьте, это было до того, как солнечному свету приписали канцерогенность.

Он резко сменил тему, когда они приблизились к перекрестку, откуда начиналась асфальтовая дорога.

– Вы заказали себе гостиницу, доктор?

– Нет, я…

– Могу рекомендовать очень хорошую. Современную, чистую, тихую и очень недорогую, здесь недалеко…

– В Песаро останавливаются какие-нибудь ночные поезда?

Короткая пауза. Шофер явно не знал, но так же явно не желал в этом признаться.

– Вообще-то да. Немногие. Вам куда, на север или на юг?

– На север.

– В Милан?

– В Швейцарию.

Гораздо более долгая пауза.

– В таком случае вам нужен самолет. Сейчас слишком поздно, конечно, но вы можете хорошо выспаться в гостинице, о которой я вам рассказывал. Ее управляющий, кстати, мой друг, так что с вашим поздним приездом не будет никаких проблем. А завтра утром, свеженький, улетите.

– Нет, спасибо, я все же предпочитаю поезд.

– Но он же будет тащиться много часов, а то и несколько дней!

– Вот и хорошо. Мне нужно кое-что обдумать.

«Il Paradiso è all'Ombra delle Spade». Да, подумал Альберто, «рай лежит в тени мечей». Минимум дважды в день больше двадцати лет он проходил мимо мемориала жертвам Первой мировой войны, находившегося в районе Рима, который он называл своей «деревней», но заключительная фраза этой простой и горькой надписи никогда не оставляла его равнодушным.

Солнце уже опустилось за крыши домов, чьи длинные тени достигли противоположной стороны бульвара. Альберто двигался напролом, словно танк, сквозь толпу послеполуденных покупателей, перемещавшихся так же хаотично, как гонимые ветром листья, опавшие с лип, окаймлявших тротуары.

All'Ombra delle Spade. Именно там он прожил всю свою жизнь, но что знали о подобных вещах эти инфантильные взрослые люди в клетчатых акриловых пиджаках и комбинированных спортивных туфлях? Он старался не презирать их, хотя знал, что они-то будут его презирать. Скорее, их следовало пожалеть. Да, можно иметь наимоднейшую одежду, мобильный телефон новейшей модели, самый мощный мотоцикл, собаку исключительно редкой и дорогой породы. Можно иметь все, если повезет! Это не сделает тебя счастливым, но может в конце концов принести то, чего ты меньше всего желаешь, но в чем больше всего нуждаешься: понимание, что счастье – всего лишь иллюзия.

Почти полмиллиона итальянцев сгинули в этой «райской тени» во время Великой войны, еще около миллиона навсегда остались калеками, но страна быстро оправилась. А теперь итальянцы вымирают. Уровень рождаемости – один из самых низких в мире. По прогнозам, за следующие полвека население страны сократится на треть. Это будет означать конец расширенной семьи, на которой веками держалась нация. Впрочем, достаточно посмотреть на изнеженных сопляков, ставших конечным результатом этого генетического эксперимента по самосожжению, – и трудно будет не согласиться с пословицей «лучше меньше, да лучше». Создавалось ощущение, будто все итальянцы одновременно утратили волю к жизни. Единственным способом, позволявшим пока поддерживать численность населения на прежнем уровне, был продолжавшийся приток нелегальных иммигрантов, которые метали икру, как сардины. На протяжении своей долгой и пестрой истории Италия претерпела бесконечное количество нашествий, но еще никогда выживание нации не зависело от плодовитости пришельцев. Последнее нашествие, последнее поражение.

Впрочем, у нации в запасе есть еще несколько десятилетий, сам Альберто будет к тому времени давно мертв и погребен. А пока он пребывал в ладу с самим собой. Он выполнил свой долг, а что еще может сделать человек? В его жизни даже остались кое-какие удовольствия, например, обед. Альберто провел языком по внутренней поверхности зубов, чтобы вытащить застрявший кусочек свинины. «У Данте» умели кормить. Солидная, богатая римская кухня в солидном, богатом римском заведении на улице Гракхов, в самом сердце солидного, богатого римского района Прати. И публика тоже приятная, «правильная», хотя большинство из этих людей сегодня не знает, кто такие Гракхи. Они могут сыпать сотнями имен персонажей последних фильмов и телешоу, но о Гракхах понятия не имеют, особенно дети. Половина из них не помнит и событий 1975 года, что уж говорить о 175-м до новой эры. Какие-то давно умершие ребята, кому они интересны? Высокомерие молодости.