Через пять минут приходит еще одно сообщение: "Как успехи? Закончила работать?".Оглядываюсь по сторонам. Следит, что ли?! Вроде бы, нет. Останавливаюсь, чтобы ответить дежурной фразой, прячу телефон в сумку и иду дальше. Захожу в парадную, поднимаюсь на лифте. Открываю дверь и, убедившись, что дома никого нет, разбираю покупки. Вообще-то Наташка в курсе о моём приходе. Я не волнуюсь, если подруга решит неожиданно нагрянуть в квартиру. Переживания из-за Максима. Когда-то у него был ключ от входной двери, и кто знает, возможно он сделал дубликат. Это же Макс, я не удивлюсь, если так и есть.

Через полтора часа заканчиваю с готовкой. Пакую в пластиковые контейнеры: горячий бульон, отварную гречку и куриное филе. Закрываю дверь и выхожу на улицу. В скором времени подъезжает такси. Сажусь в машину, снова оглядываясь по сторонам. Какое-то странное, непередаваемое ощущение тяготит моё сердце. Правильно ли поступаю? Возможно, стоило сказать Максиму? Нет, не поймет. Разведет полемику или сделает больную голову, а возможно... даже думать не хочу об этом "возможно". На что способен Максим, я убедилась воочию.

Такси подъезжает к воротам больницы. Рассчитываюсь с водителем и пока иду на проходную, набираю Кима. Он отвечает практически сразу, говоря, где мы встретимся. Мои каблуки цокают по асфальту точно в такт шуму в ушах. Оборачиваюсь – никого. Да, что ж это такое со мной творится? Я становлюсь ходячим параноиком, как решила наведать Назарова. Может, лучшим было послать его лесом? Ага, пошлёшь, а потом не подпишет дневник о прохождении практики, характеристику не подпишет. В общем, ничего не подпишет, если захочет.

Собираю свои нервы до кучи и делаю несколько глубоких вдохов, останавливаясь. Так, я правильно поступаю. Всё будет хорошо. Вон стоит Назаров, опираясь плечом о дерево. Я приветливо машу ему рукой и ускоряю шаг. Бородатый брюнет широко улыбается, заметив меня. Докуривает сигарету и в спешке швыряет окурок в мусорный бак. Курит? Не знала. Я окидываю взглядом его растрепанный вид и не узнаю того властного прокурора, образ которого прочно засел в моей подкорке. Сейчас передо мной обычный мужик в спортивных штанах и футболке. Стоит признать, но ему идёт такой образ. Он выглядит гораздо моложе в подобном амплуа. Возможно, в другой жизни я бы позволила развиться нашим отношениям, но напористость Максима разгромила все фронты. Я просто-напросто влюбилась в Соколовского, так и не успев узнать Кима поближе.

– Привет, – протягивает Ким и неожиданно склоняется надо мной, целуя в щеку.

Отворачиваюсь, делая короткий выдох.

– Добрый день. Вы как? Что говорят врачи? – произношу сухо и официально. Еще не хватало, чтобы Назаров нарисовал себе каких-нибудь мультиков и воспринял желаемое за действительное. Я приехала чисто из вежливости. Не более.

– Зачем так официально? – он выгибает темную бровь, а затем устремляет взгляд за мою спину. – Идём, присядем на лавочку.

Одобрительно киваю головой и, круто разворачиваясь, иду в указанную сторону. Оступаюсь на ровном месте, подвернув ногу. Ким тут же подхватывает меня за локоть, не позволяя покачнуться и упасть. Его руки слишком долго задерживаются на моей талии. Мужчина притягивает к себе еще ближе и в какой-то момент мне слышится звук затвора фотоаппарата. Оборачиваюсь. Снова никого. Проклятые нервы.

– Всё хорошо, – шепчет Ким, опаляя горячим дыханием макушку моей головы.

– Да, – неуверенно произношу.

Одновременно мы подходим к лавочке. Садимся. Брюнет вытягивает перед собой длинные ноги, широко раскидывая руки в сторону, опираясь о спинку лавочки. Я стараюсь сидеть, как можно дальше от Назарова, но тщетно. Он демонстративно придвигается ко мне, касаясь ногой моего бедра. Вздрагиваю, когда в очередной раз раздаётся тот же самый звук. Кто фотографирует? Пялюсь по сторонам. Никого.

Ким замечает мою суетливость и берет за руку, проницательно заглядывая в мои глаза:

– Карина, что происходит? Почему ты всё время дергаешься?

– Мне кажется, за мной следят.

– Кто? – удивляется Ким и тоже оборачивается. Пожимает плечами и широко улыбается. – Тебе показалось.

– Надеюсь, – выдыхаю, но не с облегчением.

– Какие у тебя проблемы? Давай, рассказывай.

– У меня нет проблем, – отрицаю.

– Правда? Значит, мне показалось. Ладно, если что, говори, не стесняйся. Я решу любой твой вопрос, договорились? – Ким тянется рукой к моему подбородку. Слегка приподнимает его вверх, призывая посмотреть ему прямо в глаза. – Ты такая красивая, знаешь?

Я глотаю ком в горле, не понимая, как себя правильно вести. Демонстративно кашляю и прокурор убирает свою руку. Награждает меня широкой улыбкой и устремляет свой взор на целлофановый пакет.

– Что там у тебя? Покормишь? – я передаю мужчине продукты и наблюдая за тем, как он заглядывает вовнутрь и одобрительно кивает головой. – Так ты, оказывается, хозяюшка. Умница, спасибо за заботу.

Он снова меня целует, застав врасплох. Я резко вздрагиваю и увожу разговор в другое русло:

– Так, что у вас случилось? Что болит?

– Не у вас, а у тебя, – поправляет Ким.

– Хорошо, что у тебя случилось?

– Гастроэнтероколит.

– Это серьёзно?

– Нет. Полежу в больничке до четверга или пятницы. Прокапают, проколют, а потом выпустят на свободу. Ты волнуешься? Из-за меня? – он понижает голос до странных нот, которые обычно говорят в более интимной обстановке и это окончательно сбивает меня с толку.

– Где же ты умудрился подхватить эту инфекцию?

– Хрен знает. Взяли анализы, отправили в лабораторию. Как выяснят, скажу, если, конечно, тебе есть до этого интерес.

Я поглядываю на наручные часы и понимаю, что мне пора уходить. Время практики приближается к завершению и в любое время на пороге прокуратуры может появиться Максим и, естественно, не застать меня. Такого расклада не очень-то и хочется.

– Извини, я пойду. Мне пора, – поднимаюсь с лавочки и уже собираюсь уходить, как Ким хватает меня за запястье, и я едва не падаю в его объятия.

– Помнишь я показывал материалы одного уголовного дела?

– Помню. И?

– Потерпевший забрал заявление. Представляешь? – Ким