- Кот, я Чиж, имею нерастраченный боезапас, разрешите сделать заход на аэродром южан. Руки чешутся.

- Чиж, я Кот, запрещаю. Идём на свой аэродром. Как понял?

- Я Чиж, вас понял.

Вздохнув, не дали повоевать, я печально посмотрел в сторону чёрных столбов дыма. Там горела техника, и «лавочкины» заходили безнаказанно, добивая уцелевшую инфраструктуру, зенитки уже видимо подавлены, самолёты, те что были, сожжены. В принципе, командир был прав, нечего там уже было штурмовать. Тут он скомандовал:

- Чиж, внизу колонна южан, атакуем. Один заход.

- Кот, вас понял, - мгновенно радостно отозвался я, и стал следом за командиром заваливаться на крыло, а командир первого звена тянул свою машину дальше. Уцелевший ведомый его сопровождал, явно завистливо посмотрев нам вслед. Я этот взгляд буквально кожей почувствовал.

Внизу действительно навстречу беженцам шла моторизованная колонна, как будто сборная солянка. Танки, броневики, грузовики с пушками и солдатами, вот эту колонну мы и атаковали. Три наличных зенитки открыли по нам истеричный заградительный огонь на расплав стволов, но это не помогло. Я выбрал своей целью грузовики с пушками, явно набитые снарядами. А командир атаковал танки. Ну и зря, его пушками подбить их можно только случайно, а вот артиллерию проредить, это куда важнее. Нашим отличная помощь. В том и различается опытный пилот от молодого, что быстро анализирует увиденное и выбирает самые предпочтительные цели. Однако всё же в командире я ошибся, его целью был бронетранспортёр, откуда по нам била спаренная автоматическая мелкокалиберная зенитка. А вообще, как я говорил, зениток было три, две в кузовах грузовиков и одна в бронетранспортёре, вот её и расстрелял командир, зацепив ещё одной очередью штабную машину, что шла рядом, которая видимо и была его целью. Не только попал, но и поджёг.

Мой заход стоил южанам трёх грузовиков и двух пушек, примерно уровня наших полковых, судя по калибру. Два грузовика рванули в детонации снарядов, повредив ближайшие машины, ещё один горел и вот-вот рванёт, от него все разбегались. Детонация повредила и разбросала другие грузовики с пушками, но я их не считал, если грузовики в утиль, то пушки ещё можно будет починить. Из пике я выходил на стометровой высоте, уходя от огня зениток на бреющем, а не совершил ошибку как командир, сразу ручку на себя, чтобы набрать высоту пока есть скорость, вот ему и досталось. Сразу попадание от обеих уцелевших зениток. Бронетранспортёр молчал, не горел, но слегка на бок скособочился.

Попадание не выявили особых заметных повреждений у Кота, по крайней мере штурмовик тянул дальше, нагоняя первое звено. Догнав его чуть дальше и пристроившись сзади слегка справа, я всё же рассмотрел, что плоскостям досталось здорово. Но бронекапсула выдержала и спасла экипаж. В отличии от меня у командира стрелок был. Лишь полосы содранной краски были видны на бронекапсуле. Тут под нами уже наши войска пошли, поэтому командир первого звена сразу пошёл на посадку, как только нашёл подходящую площадку. Сел нормально и открыв колпак помахал нам руками, а от дороги к нему пара грузовиков направилось на помощь, так что покачав крыльями, мы закончили кружится над местом посадки и полетели дальше. Пилот из второго звена пристроился к нам с левой стороны ведомым. Надеюсь Кот знает где наш фронтовой аэродром и не заблудится. Надо ещё координаты записать, чтобы выслать эвакуационную машину, самолёт забрать и пилота со стрелком. А вообще, обломков от разных самолётов на земле хватало, представляю какая тут рубка была утром. Сейчас-то час дня уже, самый накал воздушных боёв снизился, и по факту наши держали полное господство в воздухе над наступающими войсками, да добивали последние уцелевшие аэродромы южан. Те сейчас наверняка всю уцелевшую технику перекидывали на замаскированные тайные полевые аэродромы. Должны были, если не догадаются, то советники подскажут. Так что ещё повстречаемся.

Всё же куда лететь, Кот знал. Стал уходить правее, и снижаться, мы последовали за ним. Куда летим, уже и я видел. Там как раз взлетала четвёрка истребители, «лавочкиных», и вот после них совершили посадку мы, с земли дали добро, и согласно управлению регулировщика на полосе, подогнали наши машины к капонирам, накрытым маскировочными сетями. Почти сразу подкатил трактор и стал буксировать соседнюю машину в капонир, а несколько техников подъехали на небольшом пикапе. Открыв колпак, я сам выбрался, снимая парашют и мокрый от пота шлемофон, убирая всё в кабину. Подошедший китаец, лет двадцати на вид, на плохом корейском сказал:

- Я ваш механик. Меня зовут Лю Гуанг, и… А вы без стрелка летали?

- Пришлось, не было в наличии. Мы из-под Пхеньяна, побило многих, - проведя ладонью по мокрым волосам, ответил я на китайском, и с помощью механика спрыгнул на землю.

- Слышал я, там была настоящая бойня.

Молча кивнув, я сразу перешёл к делу:

- Значит так, к пушкам осталось треть боезапаса, остальное заправить, подвесить и снарядить, а сейчас идём за мной, - обойдя хвост я подошёл к другому крылу, указ на пробоины. - Вот, задели при выходе из атаки, надо заштопать.

Заметив, что меня со стороны подзывает командир звена, я торопливо велел Лю начать ремонт, возможно сегодня ещё будет один вылет, по крайней мере моя машина должна быть к этому готова, и побежал к Коту. Подбежав, я козырнул, не зря шлемофон из кабины прихватил, и доложился:

- Товарищ лейтенант, инструктор Пак с боевого задания вернулся, разрешите получить замечания?

- Первый боевой вылет?

- Так точно.

- Что с машиной?

- Пополнить боезапас, топливо, заделать пробоину в крыле и можно вылетать. Думаю, часа за два машину приведут в порядок… Стрелка бы мне.

- Уточню в штабе, - кивнул тот. - Я в штаб, пока ожидайте. Узнаю насчёт обеда.

Взводный ушёл, а мы с его стрелком и экипажем из первого звена отошли в сторону устроившись тени на траве под масксетью. Парней била изрядная дрожь, те отходили от нервного напряжения после боя, руки тряслись, а я, сидя, сорвал травинку и стал её задумчиво покусывать. Со мной ничего подобного не было, я уже подумывал к Лю на помощь отправится, но там набежала целая толпа техников, оружейников, что стали осматривать наши три машины, уже поставленные в капониры. Кто вооружением занимался, кто повреждениями. У крыла возились, обсуждая что делать, заплатку или просто расклепать поставить новый, благо есть что накладывать. Тут моё внимание отвлек шум авиационных моторов. Посмотрев в небо, я обнаружил что это были наши, сильно прореженная группа капитана-китайца, они заходили на посадку, под всем тем же прикрытием истребителей. За одной машиной тянулась лента дыма, видимо до последнего тянул. Быстро пересчитав их, я не обнаружил четырёх машин, у истребителей отсутствовал один аппарат. Похоже, задание у них было похлеще чем у нас, раз такие потери, да и цель находилась дальше, если мы добрались до аэродрома первыми.

Парни, что лежали рядом, тоже отвлеклись на них, а я, вспомнив что на месте стрелка лежит мой вещмешок, на это меня натолкнули действия оружейника, что решил проверить нетронутый боеприпас стрелка, открывая фонарь, так что я направился к нему, и попросил достать вещмешок. Тот пристёгнут был ремнями, чтобы по кабине не швыряло, ну и подал мне его. На ходу доставая флягу, я жадно присосался к ней, и увидев такие ждущие глаза парней, протянул её им, так что фляга мигом опустела, пройдясь по рукам. Жаль, что с неразберихой первого дня войны всё так получилось, не организовано. Нас тут хоть и ждали, вон техников приготовили, но сама организация оставляла желать лучшего. Например, где ведро со свежей питьевой водой и кружками, чтобы можно было напиться? Где простая вода, чтобы ополоснуться? Полотенца в придачу тоже? Про обед я и не говорю, хотя есть и не хотелось, завтрак ещё не переварился окончательно. Всего-то два с половиной часа прошло. Под шум вокруг, штурмовики после посадки вставали к капонирам рядом с нами, я подошёл к Лю и попросил принести питьевой воды, сейчас все прибывшие испытывали острую жажду. Стресс сказывался. Тот кивнул и отправил одного подчинённого за водой, а я вернулся к нашим.