Штурмовик изрядно тряхнуло, достала взрывная волна от бомб, сброшенных командиром, что летел впереди. Что-то мы с ним излишне снизились чтобы точнее положить бомбы. За нами занималась штурмовкой вторая пара, она тоже могла пострадать, если действовала также безрассудно, как и мы. Поднявшись после захода повыше, я услышал приказ лейтенанта, именно он командовал группой:

- Работам по зениткам. Использовать ракеты.

Да, истребители плохо справлялись с подавлением зенитного огня, поэтому приказ командира звена была вполне разумным. Тот атаковал одну, я другую, и последнюю, третью, сожгла вторая пара, так как четвёртую зенитку вместе с грузовиком, подожгло и уничтожило наше прикрытие. Так что закончив с зенитками мы стали спокойно атаковать остатки дивизиона. Сбросив «сотки», тут я к сожалению особых результатов добиться не смог, разве что перевернул одну машину со снарядами, но те не сдетонировали и поджёг грузовик с бочками, видимо горючими. Потом мы стали делать заходы, используя при атаках пушки. Все тягачи и трактора уничтожили, где подожгли, где разбили, ну и часть колонны обеспечения подожгли и рассеяли. Разгром колонны сложно назвать полным, но мы её остановили надолго. Шесть-семь пушек из двенадцати наличных точно уцелело, пришлют другие транспортёры и продолжат буксировать, но эта задержка всё равно нашим войскам на руку. Да и кто сказал, что мы оставим этот дивизион в покое? Может и не оставим.

Возвращение прошло благополучно. Правда, поначалу тревогу подняли, заметив точки в стороне, но это оказались наши истребители, возвращались с задания. С нашего же аэродрома, именно к их полку мы приписаны. Пусть и временно. Те раньше успели, скорость-то выше, пришлось нам покрутится в стороне, ожидая пока те сядут, а потом и мы пошли на посадку. Да, вторая группа, что штурмовала артиллеристов у передовой, уже была тут, я это сверху отметил. Тут при посадке и произошла трагедия на наших глазах. Дежурная пара что барражировала над аэродромом, вдруг начала стремительно пикировать, и тут внезапно из-за сопки вылетели два «Мустанга», и попытались атаковать нас. Пара прикрытия сорвала атаку, но от неожиданности, один из пилотов что уже почти коснулся полосы, дёрнулся, и машина, задев крылом землю, пошла кувырком. Во все стороны полетели плоскости, крылья хвост, обломки лопастей винта, дальше кувыркалась одна бронекапсула. Ведомый его, что шёл следом, едва усел дать газу и штурвал на себя.

Наша пара уже приземлилась и катилась к капонирам, так что о трагедии мне сообщил стрелок, который всё видел. Остановив машину у нашего капонира, я постарался побыстрее выбраться из кабины, наблюдая как со всех сторон к разбившимся бегут люди, а ведомый ревя мотором делал повторный круг для захода. Пока Лю помогал нам снять парашюты, донёсся радостный крик что лётчики живы, помяты, но что странно, не пострадали. Бросив парашюты на крыле, мы побежали к бронекапсуле. Спина Ли, как и моя, была мокрой от пота. Последний четвёртый штурмовик уже приземлился, только чуть в стороне. Тут уже работали медики, пострадавшим помогли вылезти, и теперь осматривали. Те стояли покачиваясь, и обводили всех стоявших вокруг немного ошарашенными взглядами, пока ещё не придя окончательно в себя. Правда, медики их всё равно забрали для более глубокого и тщательного обследования. Бронекапсулу отбуксировали в сторону, а обломки стала убирать аэродромная обслуга. Аэродром активно работал, нужно освободить полосу. Кстати, один «Мустанг» прикрытие сбило, а второй ушёл.

Дальше мы вернулись к самолёту и помогли вручную закатить машину в капонир, да и соседям тоже помогли, как и они нам. Дальше осмотрели аппарат. Похоже попадание под близкий разрыв авиабомбы всё же сказалось, были вмятины и несколько мелких пробоин. Лю с помощником занялся штурмовиком, нужно ещё и боезапас пополнить, включая пулемёт стрелка, тот тоже бил из него, когда я выходил из пике. По машинам в основном. Пока мы писали рапорты по вылету, Лю сообщил что за время нашего отсутствия, пришла машина с имущество и нам поставили две больших палатки, советовал идти поскорее, занять лучшие места, так что забрав наши вещмешки мы и пошли. Командир с рапортами ушёл к капитану Киму, так мы с его стрелком оправились, а чуть позже и сам лейтенант подошёл. Успели занять, одни из первых были. Я не успел обустроится, только матрас на койке расстелил, и открыв сидор хотел достать вещи, как пришёл посыльный, меня вызывали в штаб.

Переглянувшись с лейтенантом, тот тоже недоумевал, я убрал сидор под койку и быстрым шагом покинул палатку, направился к зданию штаба. До наступления темноты ещё часа четыре, можно успеть совершить ещё один вылет, но не думаю, что рядового лётчика, скорее даже простого инструктора, вызывают по этому поводу. Тут что-то другое, да и мой рапорт на выдачу личного оружия тоже вряд ли стал причиной этого вызова. Ладно, сейчас узнаем, чего гадать. Посыльный передал меня дежурному офицеру, и тот сопроводил в кабинет комполка. Аэродром не полевой, стационарный, считай вся инфраструктура тут была. Налёт на него сегодня утром был, но его отбили, так что практически расположение не пострадало, что и позволило пользоваться зданием штаба в прежнем режиме.

Дежурный, заглянув в кабинет, сообщил о моём прибытии, после чего велел мне проходить, сам отправившись по своим делам.

- Товарищ подполковник, инструктор Пак по вашему приказу явился.

Кроме самого комполка, было ещё несколько офицеров, которых я видел впервые. Хотя нет, один офицер знаком, начальник оперативного отдела, он мой рапорт визировал по выдаче личного оружия.

- Заходи, - буркнул тот и подняв несколько листков, в которых я опознал свой анализ сегодняшнего налёта на Инчхон, потряс ими. - Ты писал?

- Отсюда не вижу, товарищ подполковник. Вроде мои.

В течении десяти минут комполка выкладывал всё что думает о таких наглецах как я, пусть и знаменитых, и известных на всю Корею, которые смеют указывать опытным и уважаемым командирам на их ошибки, ну и всё такое прочее. На мои слова что на ошибках учатся, про анализ, тот не обратил внимания, после чего успокоившись, пошедшее красными пятнами лицо стало выглядеть неприглядно, и сказал, садясь обратно на стул:

- Вот что, мне такие умники не нужны в полку. Да и возраст твой тоже имеется в виду. Значит так, чтобы через полчаса духу твоего не было в расположении полка. Всё ясно?

- И куда мне? - растерянно пробормотал я.

На что полковник внезапно снова взорвался. Если сложить и скомпоновать всего его слова, то получается, что ему всё равно куда я пойду, но чтобы в расположении меня не было. Покинув кабинет, я задумался, как-то всё так сложилось, словом не опишешь, только междометиями. Дождавшись начштаба полка, я попросил выдать мне бумагу. Как я по тылам пойду, первый патруль остановит. Тот видимо чувствовал некоторую вину за командование в отношении меня, и без разговоров провёл к себе. Там по всем правилам и оформил мне бумагу что я уволен со службы в связи с возрастом, мне было пятнадцать лет. Поставив отметку о моём участии в боевых вылетах. Печать полковую и роспись тот тоже поставил. Более того, выдал бумагу на суточное довольствие для меня, нужно получать сухпай на складе.