litbaza книги онлайнВоенныеПопулярная конспирология. Путеводитель по теориям заговора - Питер Найт

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 52
Перейти на страницу:
Кроме того, эти рассказы охотно приспосабливаются к более «буквальным» конспирологическим теориям.

Нигде этот двойной акцент не чувствуется так, как в случае с эпидемией СПИДа, образ которой нередко и оказывается и настойчиво буквальным, и призрачно символичным. Где-то за два десятилетия, пока общественность тревожилась, о СПИДе было столько написано, что в одной главе невозможно описать широту и силу реакции, вызванной этой эпидемией. Но параноидальная риторика телесной паники, равно как и более прямолинейных конспирологических теорий, никогда не исчезала из большей части того, что в этой связи изливалось на поверхность.

В предисловии к своей второй книге о сексуальных нравах постфеминистского «поколения X» Кэти Ройфе, вспоминая, где была она со своими друзьями, когда они услышали в новостях, что у Мэджика Джонсона обнаружен ВИЧ, пишет о том, что для ее сверстников это сообщение было равносильно убийству Кеннеди в прошлую эпоху. И хотя Ройфе здесь, конечно, преувеличивает, ее наблюдение действительно отражает то, каким образом эпидемия СПИДа повлияла на поколение 1980-1990-х годов. Замечание Ройфе напоминает нам, что, как и в случае с убийством Кеннеди, конспирология — это одно из главных объяснений эпидемии СПИДа в самых разных сообществах.

С эпидемией СПИДа связано множество конспирологически ориентированных историй, предлагающих разные сценарии на тему происхождения этой болезни и целей тех, кто, как предполагается, несет ответственность. Эти оценки были сформулированы и восприняты самыми разными людьми и выполняют не менее разнообразные функции для каждой группы.

Короче говоря, какой-то одной основной характеристики конспирологии СПИДа, которая помогла бы нам выявить и забраковать их заранее, не существует. Напротив, следует поставить каждую из них в определенный исторический и политический контекст. Впрочем, различные конспирологические истории можно разделить на два больших (но не всегда единственных) лагеря: те, в которых рассказывается об основных жертвах СПИДа, и те, в которых речь идет об основных источниках власти, причем рассказывают об этом люди, пострадавшие от СПИДа больше всего.

На протяжении всей истории Запада болезни, связанные с сексом, сопровождались громкими нравоучениями, в которых половая жизнь приравнивалась к греху и ответственность за недуги чаще всего возлагалась на самих страждущих.

Эпидемия СПИДа породила крайнюю форму подобной риторики, когда, согласно широко распространенному взгляду, пропагандируемому новыми правыми политиками и неявно подхваченному массмедиа, эта «чума» является следствием (если не наказанием) аморального и ненормального поведения геев, наркоманов, употребляющих вводимые внутривенно наркотики, и негров гаитянского происхождения (первоначально эти три группы входили в четверку так называемой «группы риска 4Г», где четвертыми были больные гемофилией).

Как известно, Джерри Фолуэлл провозгласил: «СПИД — это Божье наказание обществу, которое нарушает Его законы». На протяжении 1980-х годов отдельные правые комментаторы заявляли, что эпидемия СПИДа была заговором, организованным СССР для того, чтобы ослабить Америку, и тем самым возрождали прежнюю маккартистскую склонность знак равенства между «комми» и «голубыми», причисляя и тех, и других к проводникам антиамериканского влияния. В условиях обострившейся при Рейгане «холодной войны» в советской прессе появились сообщения (которые, по-видимому, сначала всплыли в Индии, а потом были подхвачены двумя врачами из Восточной Германии) о том, что ВИЧ был выведен американскими военными как биологическое оружие в военных лабораториях в Форт-Детрик.

Хотя это в какой-то степени и странно, но заявления по поводу причастности коммунистов можно услышать и по сей день, при этом исследование Уильяма Кэмпбелла Дугласа «СПИД: Конец цивилизации» (1992) не утратило своего значения. Эта книга оказала влияние и на черную общину, и на крайне правых, представляя собой один из примеров запутанных и нелегких союзов, сопровождающих культуру заговора. В книге Дугласа утверждается, что Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) — это коммунистический фронт, конечной целью которого является исчезновение западной цивилизации, — или во всяком случае белого гетеросексуального богобоязненного сообщества, которое Дуглас считает цивилизацией. Как и коммунисты, Дуглас винит геев-мужчин в распространении СПИДа в Америке. В своей статье в журнале Spotlight он объяснял, что «злится на гомосексуалистов из-за Холокоста, который они нам всем устроили».

* * *

Вдобавок к этим явным конспирологическим теориям, обвиняющим тех, кого эпидемия коснулась больше всего, СПИД вызвал необычайно сильную моральную панику. Два десятилетия в массмедиа, массовой культуре и слушаниях в Конгрессе постоянно мелькали паникерские сообщения. Достаточно вспомнить случай с Райаном Уайтом, тринадцатилетним мальчиком, которого выгнали из школы, когда выяснилось, что он заражен ВИЧ, или сообщения о нападении на школьницу в Бруклине в 1995 году, которое якобы совершил мужчина со шприцем, или состоявшийся в 1998 году суд над чернокожим Нушоном Уильямсом, которого обвинили в убийстве молодых женщин, потому что он с ними спал, зная, что является носителем ВИЧ.

Эти истории привлекли внимание к случаям, которые играют на самых худших людских страхах (особенно перед черными и геями), и часто символически используются вместо более взвешенного анализа ситуации в целом. Тон этих рассказов обычно апеллирует к чувству общей паники, которая способствует продвижению ограничительной модели «публичной сферы» под флагом паранойи.

В унисон с широкой социально-политической тенденцией, о которой мы писали ранее, большая часть паникерских рассуждений на тему СПИДа вертится вокруг проблемы риска. Государственные кампании в сфере здравоохранения и предупреждения в массмедиа, в которых говорится об «обмене телесными жидкостями», одновременно и достаточно конкретны, чтобы напоминать о фильмах ужасов, и слишком расплывчаты в своем уклончивом отказе точно назвать представляющие опасность телесные жидкости и действия, а также объяснить причины, по которым они опасны.

Поначалу массмедиа пересказывали страшные истории о случайных уколах, сделанных медицинским персоналом, или страхи заразиться от глотка из общего церковного потира, или при поцелуе, или, как в случае с коллегами Мэджика Джонсона, опасения заразиться через его кровь [во время случайной травмы] на поле.

В этих историях с отвратительными подробностями сходятся все разновидности кошмарных сценариев на тему «обмена телесными жидкостями», намекающие на то, что некоторые способы заражения крайне маловероятны. По этой логике все телесные жидкости, по сути, оказываются «загрязнены». В этой связи не удивительно, что сексуальные практики, предполагающие «обмен телесными жидкостями» в малой степени или вообще его отсутствие, независимо оттого, насколько они безопасны, приобретают все большую известность. Так, например, садомазохизм можно рассматривать как форму контролируемой сексуальной опасности и возбуждения, но без обмена телесными жидкостями. Точно так же секс по телефону стал одной из бурно развивающихся сфер, основанных на запертой в карантин ментальности 1980-1990-х, выражающейся в формуле «Просто скажи нет!», — разрешенная форма электронного сношения, которая не дает телесным жидкостям перемешиваться.

Вопрос о том, есть ли повод паниковать (по сути, оправдана ли хоть сколько-нибудь паранойя) сложными путями обсуждается на всем протяжении эпидемии СПИДа. В начале 1980-х годов в гей-сообществе разразились острые

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?