Юсупов включает музыку погромче. Игриво смотрит в мою сторону, опускает взгляд ниже, к юбке, которая оголяет ноги. Смущённо свожу их вместе и не прекращаю смотреть на мужа. И всё же он невероятно красивый… Даже когда сердится, даже когда хмурит лоб и сводит густые брови к переносице, не одобряя моё поведение и намекая на глупые выходки. А особенно, когда он улыбается мне.

- Хочешь что-то спросить? – останавливается в пробке и откидывается в кресле.

Он читает мои эмоции по лицу, я уже в этом убедилась.

- Ты прав, - киваю. - Хотела задать тебе вопрос.

- Спрашивай.

- Ты думал о том, что будет дальше? – с каждым словом мне сложнее выдавать то, что крутилось в моей голове. – Я имею в виду тот момент, когда рожу ребёнка?

Юсупов бросает на меня короткий взгляд, сужает глаза и тут же отворачивается.

- Ты сам предложил задать тебе вопрос, - будто оправдываюсь. - Я не могу не думать об этом.

- Обычно я никогда не загадываю наперед, - отвечает Давид. – Но ты - это другой случай.

Почему-то сейчас в его голосе звучат насмешливые нотки, но я ни капли не обижаюсь на него.

- Вряд ли ты останешься в городе, Катя, - продолжает Юсупов. - Возможно, некоторое время тебе придется пожить в другом месте.

Муж болезненно спускает меня с небес на землю. Я-то уже напридумывала в своей голове дальнейший сценарий… Мечтала, что у нас будет, как и у Руслана и Евы. Я же знаю, что так можно! Например, сегодня я хотела задать Еве вопрос о партнерских родах, потому что недавно она обмолвилась, что муж будет присутствовать вместе с ней. Давид не будет, я это знаю, но спросить всё равно хочется.

- Расстроилась? – муж задаёт вопрос, вырывая меня из собственных мыслей.

Наверное, я слишком долго молчу.

- Заметно? – грустно улыбаюсь. – Мне бы хотелось непрерывно быть с тобой.

Юсупов разгоняет автомобиль до максимально допустимой скорости. В мою сторону не смотрит, не спешит вступать в диалог.

- Я не уверен, что есть другой вариант, чтобы вас защитить, Катя.

Мы приезжаем в особняк Куратовых ближе к восьми вечера. К тому моменту Руслан уже начал готовить мясо и его запах разносится по всей округе заставляя рот наполняться слюной.

У них большой и красивый дом, а также много детской атрибутики. Знаю, что их младшему сыну Адаму исполнилось три года, а они вновь решились на ребёнка. Смелые.

- Здесь у меня сад, - показывает территорию Ева.

- Боже, какие красивые розы! – восхищенно хлопаю в ладоши. – Белые с красной каймой… Подскажи, как называется этот сорт? Я хочу такие же…

- Это «Осирия», - отвечает Ева. – И я бы не советовала, потому что они слишком привередливые.

Её слова меня не останавливают, напротив вызывают непреодолимое желание прямо сейчас открыть телефон и сделать заказ, чтобы уже завтра посадить их в рыхлую влажную землю и начать взращивать.

Прилегающая к дому веранда увешана уличными гирляндами с мелкими лампочками. Ева приносит вино и опускается в кресло, поглаживая округлый живот. Мне кажется, что я вижу, как ребёнок внутри неё пинает маму ножкой. Умилительное зрелище… Касаюсь ладонью своего живота и молюсь о том, чтобы у нас с Давидом было точно так же.

Мужчины приносят мясо, которое исходит жаром, занимают места напротив. Они уже вовсю поглощены разговорами о поставках угля и нефти.

- Ты обещала рассказать, почему не пьешь, - произносит Ева, бросая на меня взгляд пронзительных голубых глаз. – Неужели…

- Да… - отвечаю шепотом. – Я жду ребёнка.

- Боже мой, боже! – довольно улыбается и касается моей руки. – Я безумно за вас рада!

Вечер проходит просто замечательно! Столько полезной информации узнаю от почти дважды мамы. Ева прочитала тонну детской литературы, имеет опыт родов в США и знает об уходе за малышом буквально всё.

Когда в дверном проёме показывается темноволосый мальчишка, непроизвольно улыбаюсь. Он забавный: одет в клетчатую пижаму, держит в руке игрушечного зайца. Позади него стоит няня и виновато пожимает плечами.

- Адам сказал, что жаждет увидеть папу, - произносит она.

Руслан просит прощения, поднимается с места и, взяв за руку малыша, уводит его в детскую. Моё сердце начинает стучать гораздо чаще, ведь это так трогательно и мило… Давид перехватывает мой взгляд. Улыбается краешками губ и делает глоток виски со льдом. Посылаю ему ответный взгляд, слегка киваю и без слов намекаю на то, что он будет таким же замечательным отцом.

Уезжать из гостей не хочется, но пора. На стрелках часов уже полночь, Еве явно нужно отдохнуть, да и нам не мешало бы. Мы обнимаемся на прощание, договариваемся созвониться завтра. Мужчины крепко пожимают друг другу руки, явно удовлетворенные разговором.

- Мне понравились такие посиделки, - обращаюсь к Давиду, когда он помогает мне забраться за заднее сиденье. Назад нас везёт водитель, потому что муж выпил немного алкоголя.

- Мне тоже, - отвечает Давид.

Автомобиль трогает с места. Я опускаю голову на плечо мужу и вдыхаю его запах. Сейчас я чувствую себя по-настоящему счастливой, особенно когда он обнимает меня за плечи и коротко целует в макушку.

В какой-то момент я закрываю глаза от усталости и засыпаю. Открываю веки, когда автомобиль резко дергается и делает остановку. Взволнованно оглядываюсь по сторонам, когда понимаю, что мы ещё не доехали к дому – остановились на ночной дороге.

- Сиди здесь, - бросает мне Давид, прежде чем отстраниться и выйти из автомобиля.

Без его объятий холод моментально окутывает моё тело. Зубы начинают стучать на весь салон, потому что неприятное предчувствие уже расползлось по венам. Я всматриваюсь в дорогу и закрываю рот от шока, чтобы не закричать, потому что прямо перед нашим автомобилем собралось с десяток вооруженных мужчин.

- Выбирайся! – дверца возле меня открывается и холодные мужские руки с силой выволакивают меня на улицу.

У Давида должно быть оружие в кобуре, да и охрана ехала прямо за нами... Пока меня волокут вперед я с ужасом понимаю, что кроме нашего автомобиля на пустынной трассе никого и нет.

***

Я сразу же нахожу глазами Давида. Он стоит в окружении нескольких мужчин и дуло пистолета одного из них смотрит точно ему в голову.

- Нет! Боже мой, нет! – несдержанно кричу, разрывая пугающую могильную тишину в округе.

Чужая ладонь тут же закрывает мой рот, глушит крики, поднимает внутри меня настоящую панику. Теперь я начинаю осознавать, что так просто мы отсюда не уедем. Они не отпустят нас.

Почему нас остановили? Кто? Зачем? Я ничего не понимаю до тех пор, пока не замечаю выступающего из тени Цуканова. Мерзкий толстяк довольно скалит зубы, разглядывая поочередно меня и мужа.