первой же просьбе, но вместо того, чтобы отвечать вопросом на вопрос, он мог бы сделать два-три шага и попытаться помочь мне. Когда я крикнула: «Иди сюда!», – он все-таки начал подниматься по лестнице. Когда Демир оказался рядом, я не сразу нашлась, что сказать, но обрадовалась, что он пришел.

– Ну… Ты можешь помочь мне спуститься?

Его глаза расширились, и глупая, раздражающая ухмылка вернулась на место. Я должна была догадаться, что Демир неправильно меня поймет.

– Я знал, что никто не может устоять перед моим обаянием, но не ожидал, что ты сдашься так быстро.

Скрестив руки на груди, я сжала губы и надула щеки. Да что не так с этим парнем?

– Дело вовсе не в тебе. Я боюсь лестниц. Пожалуйста, помоги мне спуститься.

Когда я призналась, Демир, он посмотрел на меня с непониманием.

– Что?

В его тоне слышалось замешательство, и я была рада, что он не смеется и не издевается надо мной. Раздавшийся звонок торопил нас. Если бы мы не закончили с этим как можно скорее, кто-то увидел бы эту сцену, и это было бы чересчур.

– Мы опоздаем на занятия. Ты поможешь мне или нет?

– Пойдем, – ответил он, подходя ко мне и протягивая руку. Не теряя времени и стараясь не смотреть на его лицо, я взялась за нее.

Я не могла оторвать от него взгляда, пока мы медленно спускались по лестнице. Не могла не нервничать, мне впервые удалось увидеть его так близко. И я поймала себя на том, что рассматриваю юношу. Я сразу заметила, что у него проколото ухо. Должно быть, он носил серьгу. Хотя мне никогда не нравились серьги у мужчин, я не могла отрицать, что некоторым они идут. Мне стало интересно, как Демир выглядит с сережкой, и я почувствовала странное волнение в душе. Мой взгляд переместился с его уха на нос, а затем на глаза. В тот первый вечер, когда я увидела его, я не могла разглядеть их из-за темноты и расстояния. Брови Демира выглядели аккуратными и гармонировали с глазами. Кожа была чистой и гладкой. Он не носил бороды или щетины, и по резкому запаху лосьона после бритья я догадалась, что он брился утром. Его губы казались яркими и пухлыми. На мгновение я даже задумалась о том, пользуется ли он увлажняющим бальзамом для губ. Мои губы не становились такими яркими, даже когда я их красила. Его волосы находились в беспорядке, но казалось, что он создан намеренно. Демир выглядел очень круто. Как только парень вошел в дверь школы, когда Дамла упомянула о нем, я поняла, что он местная звезда.

Я не могла не признать, что Демир красив. Я не назвала бы его классическим красавцем, но он обладал определенным шармом. Юноша не был мускулистым, скорее худым. Он не напоминал Джейми Дорнана, но я все равно сочла его привлекательным. Конечно, я никогда не сказала бы все это ему в лицо. Он не нуждался в том, чтобы кто-то подкармливал его эго.

– Я знаю, что красив. Тебе не нужно так на меня смотреть. Ты смущаешь меня.

Что я там говорила про эго? Его эго оказалось раздуто до невообразимых размеров!

Сгорая от стыда из-за своей глупости, я отпустила его руку и продолжила спускаться по оставшимся ступеням, бормоча себе под нос:

– Напыщенный! Высокомерный! Ненормальный! Идиот!

Когда я спустилась вниз, то увидела, что Демир стоит на том месте, где я его оставила.

– Я думал, ты боишься лестниц?

Меня ошеломил его вопрос, я даже не заметила, что произошло. Была так занята собственными мыслями, что не почувствовала страха. Но, когда Демир подошел ближе и посмотрел в глаза, я почувствовала, что боюсь. Даже насмешки в его взгляде было достаточно, чтобы напугать меня.

– Я не знаю, это просто случилось… – заикаясь, проговорила я, а он прищурил глаза и подошел ближе.

– Хороший трюк, наблюдательница.

Пока я продолжала смотреть на Демира с открытым ртом, он поправил мои волосы. После подошел к кабинету, толкнул дверь, посмотрел в мою сторону и, нахально ухмыляясь, подмигнул. На этот раз я, должно быть, действительно облажалась. Я была не в себе, абсолютно не в себе. Это было ошибкой, просить его о помощи только потому, что я испугалась. Что произошло? Демир ведь явно неправильно понял мое поведение? Он подумал, что я сделала все это специально. А я ведь даже близко не хотела подходить к этому парню. Как это могло произойти? Наши предки говорили: «Молчание – золото». Мне нужно было следовать их заветам!

Когда я вошла в кабинет, то увидела, что учитель математики уже объясняет тему. Я смущенно извинилась и направилась к своему столу, Гекче и Кан, которые шушукались между собой, перевели взгляды на меня. По выражению моего лица они, наверное, поняли, что что-то не так.

Когда Гекче спросила, что случилось, я совсем не хотела ничего ей рассказывать, но слова непроизвольно сорвались с моих губ.

– Меня задержал Гюрсой.

– Демир?

Она так громко произнесла имя, что Огуз и Айбюке повернулись на своих местах и с любопытством уставились на нас. Я сказала Гекче, что расскажу ей о случившемся после уроков, и она затихла, но Айбюке и Огуз не отвернулись. Они оба выглядели напряженными. Почему их так заинтересовал наш разговор? Я могла понять Айбюке, в конце концов, они либо встречались с Демиром, либо она была увлечена этим парнем, но я не могла понять мотивы Огуза. Стараясь не обращать на них внимания, я последовала примеру Гекче и попыталась сосредоточиться на уроке, но продолжала ловить на себе любопытные взгляды.

Когда я рассказала Гекче о том, что произошло перед уроком, она сначала посмеялась надо мной, а потом сказала, что Демир не оставит меня в покое. Я не понимала, почему она так решила, но не могла позволить этому идиоту виться около меня. Кроме того, зачем ему тратить время на такую девушку, как я? У него была горячая подружка, он мог весело проводить время с ней.

Оставив Гекче в саду, я подошла к Седату, который приехал за нами, и запрыгнула в машину. Сенем, непривычно тихая и задумчивая, уже сидела внутри. Сегодня я не видела, чтобы она хоть раз улыбнулась. Даже когда она была со своими новыми друзьями, то казалась отстраненной и задумчивой. С Сенем точно что-то было не так, но я решила оставить ее в покое и не давить.

Во время ужина дядя Деврим и госпожа Эсма поинтересовались, как прошла наша первая неделя в