– Конечно, конечно. Альтан-бей, безусловно, актер редкостного дарования. Для нас будет честью сделать постановку с его участием. Если только он согласится…

– Постарайтесь, чтобы согласился, – припечатал Мустафа и поднялся с кресла. – Оставляю вас решать финансовые вопросы, господин… Всего доброго.

Мустафа направился к двери, и Виктория засеменила вслед за ним, стараясь не споткнуться о путающиеся в ногах тряпки. У входа в театр охранник распахнул перед ними двери «Мерседеса» представительского класса с затемненными стеклами. Виктория забралась на заднее сиденье, дождалась, пока дверь за ней захлопнется, и с облегчением стянула с головы никаб.

– Ффух, как же душно под этим покрывалом.

Мустафа, разместившийся напротив, усмехнулся в усы:

– Роль скромной девушки из горного села нелегко вам дается, госпожа Стрельников?

– Поверьте, ради того, чтобы воплотить мой план в жизнь, я сыграю кого угодно, – возразила Виктория. – Воображаю, в какой восторг придет Альтан, когда этот велеречивый худрук к нему обратится. Сыграть какого-нибудь негодяя и психопата в провокационной пьесе – это же его мечта. Такие персонажи всегда удавались ему лучше всего. Даже удивительно, почему так, не правда ли? – Она скептически хмыкнула.

– Вы коварный человек. Не хотел бы я однажды перейти вам дорогу, – деланно испугался Мустафа, негромко рассмеялся и хотел еще что-то сказать, но тут в кармане его богемного пиджака зазвонил телефон.

«Мерседес» плавно плыл по улицам Стамбула. И Виктория жадно вглядывалась в пейзаж за окном. Она и не подозревала, что так соскучилась по своему любимому городу. Трафик был напряженный, водителю пришлось сбросить скорость. Теперь справа от Виктории за окнами машины медленно проплывала набережная Босфора. Могучие камни, омываемые водой, степенно ползущие баржи, расчерчивающие небо зигзагами белоснежные чайки. А вот замелькали у самой кромки гладкие, словно лоснящиеся, выгнутые черные спины. Это стайка любопытных дельфинов приплыла поглазеть на кипящий жизнью древний город и затеяла веселые игры прямо возле набережной. В чуть приоткрытое окно тянуло свежестью, солью, вольным ветром. И Виктории вспоминалось, как счастлива она была здесь когда-то. Как ждала вон на той скамейке Альтана, как после они вдвоем прогуливались по набережной и, смеясь, наблюдали за дельфинами. Как безоглядно была влюблена в этого человека, который так безбожно и страшно ее предал.

Мустафа говорил с кем-то по телефону. Виктория особенно не вслушивалась в беседу, но несколько фраз все же уловила.

– Я так и знал, что однажды Веселый обязательно наследит, – с удовлетворением произнес Мустафа. – Продолжайте копать, скоро мы на него выйдем. Думал скрыться, essek[1]!

Вот теперь он снова походил на безжалостного мафиозного деятеля. Виктория не переставала удивляться, как легко этот человек менял обличье. То превращался во внимательного доброго дядюшку, проявившего милосердие к загнанным в угол женщинам. То становился галантным кавалером, увлеченным красотой и грацией случайно попавшей к нему в дом гостьи. То оборачивался авантюристом, соскучившимся без приключений. А то вдруг, вот как сейчас, принимал облик грозного вершителя судеб.

– Какие-то проблемы? – спросила она, когда Мустафа, закончив разговор, убрал мобильный обратно в карман.

– Просто один скользкий тип думал, что ему удастся меня надуть, – коротко усмехнулся Мустафа. – Придется объяснить ему, что так не получится.

– Знаете, мне бы тоже не хотелось однажды перейти вам дорогу, – повторила Виктория недавние слова Мустафы.

– В таком случае, нам с вами лучше действовать сообща, – отозвался прожженный пират.

– Меня арестовали прямо в собственном кабинете. И с того дня домой я уже не возвращалась, – рассказывала Ася.

Виктория слушала историю ее злоключений уже в третий раз. Правда, теперь основным адресатом этой печальной повести был приглашенный Мустафой адвокат.

– Он – лучший, – заверил их хозяин дома перед встречей с юристом. – Будь у тебя, девочка, такой адвокат, ты ни за что бы не угодила за решетку.

– Ох, надеюсь, он позаботится о том, чтобы я за нее не вернулась, – со вздохом отозвалась Ася.

Адвокат оказался молодым, но на редкость непривлекательным мужчиной. Вытянутое лошадиное лицо, унылые складки у губ, брови, вечно сложенные страдальческим «домиком».

– Как думаешь, Мустафа специально выбрал самого некрасивого из всех юристов, чтобы не пришлось меня ревновать? – шепнула Ася по-русски на ухо Виктории.

– Даже не сомневаюсь. Одна надежда, что его профессиональные качества окажутся на порядок лучше, чем внешность, – отозвалась та.

Теперь же, выслушав Асю, адвокат как будто еще больше помрачнел. Пожевал бескровными губами, позадавал вопросы и наконец вынес свой вердикт:

– Скажу честно, помочь вам без доказательств будет крайне трудно. Мы можем выйти на бухгалтера вашего фонда? Он даст показания в вашу пользу?

– И думать нечего, – отмахнулась Ася. – Это человек моего бывшего мужа, на суде он свидетельствовал против меня.

– А документы? У вас остались какие-нибудь документы, по которым можно было бы отследить движение денежных средств фонда?

– Откуда, – развела руками Ася. – Все опечатали в день моего ареста. Сейчас фонд закрыт, в нашем бывшем офисе находится другая организация.

– А дома? – продолжал настаивать адвокат. – В квартире, где вы проживали с мужем, могло что-то остаться?

– Если даже там и осталось что-то, мой бывший супруг давно все уничтожил, – покачала головой Ася. – Он подлец, но не идиот. К тому же, судя по его фейсбуку, он давно оттуда съехал и поселился в другом месте. С новой женой.

По лицу адвоката было ясно, что все это были крайне плохие новости. Он, конечно, заверил Асю, что будет работать, призвал не падать духом. И все же, когда унылый законник удалился, Ася без сил упала в кресло и спрятала лицо в ладонях.

– Ничего не выйдет, – глухо пробормотала она. – Мне теперь всю жизнь придется скрываться. Сидеть в четырех стенах и прятать лицо. Это в лучшем случае. А в худшем однажды меня все-таки схватят. И вернут в тюрьму.

– Ну подожди. – Виктории невыносимо было видеть свою никогда не унывающую подругу такой подавленной. – Должен быть какой-то выход. Давай думать!

– О чем тут думать? – простонала Ася. – Он ясно сказал: нужны доказательства. А у меня их нет. Господи, как я могла быть такой дурой? Почему не следила за всем сама, почему не сохраняла резервные копии бухгалтерских документов?

– Просто ты ему доверяла, своему мужу. – Виктория погладила Асю по плечу. – Опыт всегда покупается ценой глупости. И порой его очень хочется вернуть, затребовав обратно свою прекрасную беспечную наивность.