— Как-как ты сюда попала?

И вот, когда, казалось, недоразумение у ворот было забыто, просто смыто в небытие бурным потоком любви, и когда этот бурный поток постепенно утих и разлился в ширь безбрежную, сама собой выплыла тема ограничения этой шири надежными берегами, лучше всего одетыми в гранит закона. На этих брегах гранитных прекрасно бы смотрелся еще один памятник — предупреждение Чижику, который водку пил и допился до алкоголизма и белой горячки, что частенько случается с холостыми мужчинами, лишенными нежной женской заботы и бдительного супружеского контроля. Дуня только-только занялась детальным разбором легкомысленных причин, ведущих к губительным последствиям, как вдруг случайно обнаружила у Никиты под подушкой предмет интимного женского туалета.

— Вы только представьте, что может случиться с девушкой в такой ситуации! Ей просто жить не захочется! В такую страшную минуту задумаешься даже о самоубийстве! — со слезами на глазах воскликнула Дуня.

— Ну уж вы скажете — самоубийство, — возразил капитан Панов. — Стоило так волноваться. Ведь этот предмет интимного туалета вы сами могли забыть во время предыдущего свидания…

— Я что, перепутаю собственные трусики с чужими? — возмутилась Дуня. — И я, по-вашему, возвращаюсь со свиданий домой без нижнего белья?! За кого вы меня принимаете?!

— Ну как же! Теперь это даже модно! Помните, в знаменитом американском фильме, не вылезающем из нашего телевизора, прекрасная миллионерша даже как бы гордится этим обстоятельством!

— Вы все путаете! Прекрасная миллионерша уже изначально выходила из дома без трусиков, а не теряла их после свидания. Это совсем разные манеры поведения и, соответственно, различные социальные статусы. Миллионерша — гламурная леди, а та особа, которая забыла свои трусы в постели Никиты, — бесстыжая девка!

— А вы не выясняли, чьи же это были трусы? С кем еще встречался Никита?

— Не выясняла и не собиралась выяснять! Я и так знаю: это та дрянь, которая сумела втиснуть свой приворот во временную щель между тройным отворотом и тройным приворотом матушки Марицы. И думаю, что это был не какой-нибудь хиленький приворотишка, а тоже двойной или тройной, потому что Никита раскричался, что не собирается передо мной отчитываться и нечего, мол, вваливаться к нему без приглашения. Без приглашения?! Нет, вы только подумайте, оказывается, невеста должна ждать от жениха особого приглашения?! Да, не зря Анжела предупреждала меня, что Никита — непорядочный молодой человек. А я, дура, не верила, думала, что от обиды она относится к нему предвзято.

— Скажите, а Анжела знала, что Никита обычно ездит к пионерскому пруду?

— Мы все туда ездили стрелять: и Анжела, и я, и Никита, и Марфа, и Изяслав, и даже Юлька. Помните, я рассказывала, как она тогда орала и визжала?!

— В тот день, когда Никиту убили, вы в котором часу вернулись домой? Только прежде чем отвечать, подумайте. По-моему, вы дали следователю Духанскому не совсем точные показания.

— Да, это Анжела мне посоветовала. Скажи, что сразу вернулась, а я подтвержу. А то тебя затаскают по следователям, Незачем трепать фамилию Артюнянц. Ну я и сказала. А в действительности я тогда была очень расстроена и, чтобы успокоиться, немного поездила по опушке леса. А в лес я одна заезжать побоялась. Потом услышала выстрелы, еще больше расстроилась, потому что подумала: это Никита поехал на прогулку с той, беструсовой, и вернулась домой, в поместье Артюнянцев, другой дорогой. Это было где-то около часа дня…

— А Анжела была дома, когда вы вернулись?

— Нет, она приехала позже, — Дуня тяжело вздохнула. — Вот я вам рассказала все-все как есть. Надеюсь, теперь-то вы меня не станете подозревать в убийстве собственного жениха? Зачем мне было его убивать? Из-за этой его беструсовой шлендры с ее змеиным приворотом? Да как только матушка Марица вышла бы из астрала, она сразу сделала бы на ее приворот отворот. А я и без всемощной матушки, только с помощью моего одушевленного талисмана, могла наслать на нее порчу, не смертельную, конечно, а простенькую — чтоб у нее чирей на носу вскочил. Тогда она даже с приворотом не сунула бы свой нос к Никите. Или чтобы эта дрянь ногу себе сломала. Юлька с моим Павликом Брандом вон как запросто разобралась! Думаете, я с этой шлендрой разделалась бы хуже?

Капитан Панов задумчиво почесал затылок. Эта Дуня была не так проста! С подросшими детишками-индиго держи ухо востро! Вон как ловко она переводит стрелки: то на мифическую матушку Марицу — поди сыщи ее в астрале, то намекает на Юлию. Ну на эту безобидную девушку кто только грязи не льет, и тот, кто обязан ее оберегать — начальник охраны никандровского поместья и бывший мой боевой товарищ Новиков, — первый! А самую мощную защиту Дуня выстроила из своей родственницы Анжелы. Получается, что тронуть Дуню нельзя, не задев Анжелу Артюнянц. И кто на это решится? Вон следователь Духанский уже заранее напустил в штаны. А мотив для убийства Никиты был у обеих родственниц. Дуне Никита морочил голову обещанием жениться, она из-за него упустила приличного жениха — сына богатого бизнесмена Павлика. Потом невеста вдруг оказывается без места: обнаруживает в постели жениха трусы более удачливой конкурентки, а Никита вместо извинений и уверений посылает ее… Стресс, аффект, желание немедленно расправиться с подлецом, обманувшим самые светлые надежды. Есть объяснение, почему тогда стреляли и в Юлию: подвернулась под руку неприятная особа, на которую позарился все тот же Павлик Бранд. Но изначально ее убийство, видимо, не планировалось. Выстрелили, промахнулись — и ладно, не очень-то и хотелось попадать. Добивать не стали, позволили ускакать.

Ну а Анжела, по уверению Дуни, Никиту ненавидела. Тоже обманутая любовь. Но чтобы самой стрелять? Сомнительно! Такие особы на уровень исполнителей не опускаются. Кстати, кто был в тот день у Анжелы в охране? Уж не Гена ли Цаплин? Служба безопасности Артюнянца наверняка проверила всю Дунину подноготную. Доложили и о ее прошлой любовной связи с Цаплиным. Получается, Анжеле было известно, что ревновать Дуню к Никите у Гены Цаплина были все основания. Сдерживал себя, потому что бывшая возлюбленная оказалась родственницей хозяев. Тем больше накипело на сердце… Стоило Анжеле даже не приказать, а просто намекнуть — и Гена выполнил невысказанный заказ со всем удовольствием. А в Юлию он промазал умышленно: не хотел убивать ничем не навредившую ему девушку, да еще и избавившую его двор от оккупации котятами и щенятами. Причем заплатила за малодневных оккупантов хорошие деньги. Зачем ему убивать благодетельницу?! А следствию подбросил ложную версию: мол, пытались убить и Никиту, и Юлию. Это уже получается совсем другая история. Но Дуня не знала, был ли в тот день Цаплин в охране Анжелы, или делала вид, что не знает, переадресовывала к Анжеле. Спрашивайте у А. Ю. Артюнянц, если вам карьера не дорога. Глеб Панов мысленно махнул рукой на хитрющую индиговку: все равно от нее ничего не добьешься. Но на прощание задал последний вопрос:

— А вот вы сами как думаете, кто убил Никиту?

— Кто нажимал на спусковой крючок, не знаю, но главный виновник — тот, кто заплатил колдунье, чтобы она навела на Никиту смертельную порчу!