— Синематограф — это же развлечение, как вы думаете, можно ли его использовать для серьёзных целей? Ученик седьмого класса Ристи Хейкки Рюти, — опаньки, а эту фамилию и имя я знаю. По-моему, это финский президент, воевавший с СССР в моём мире. — Херра Рюти, синематограф можно использовать для учебных целей. Например, снять несколько фильмов про губернские города княжества и показывать на уроках истории или географии. Ведь многие из вас видят города только на карте или на статичных и старых фотографиях. А учебные фильмы могут дать больше знаний.

Очень надеюсь, что этот парнишка заинтересуется киносъёмкой и не полезет в политику.

— Итак, последний вопрос, — я развернул неровно оторванный кусочек бумаги и прочёл. — Можно ли из придуманного вами самолёта-планера построить большой аппарат для переноски людей, ученик шестого класса Вильхо Вяйсяля. Конечно, можно. И даже уже построен германским воздухоплавателем Отто Лилиенталем. Правда, он строил свои планеры, беря за основу оперение птиц, из-за чего и погиб. Планеры и полёты на них — это довольно распространенное увлечение.

И я, на стоявшей на сцене большой учебной доске, накидал рисунки современного дельтаплана и пилота. На чём наша встреча и завершилась.

Глава 12

Глава 12

13 мая 1904 года 7часов 30мин пополуночи. Японский наблюдательный пункт «Высота 570» в шести километрах на юго-восток от города Цзинь-Чжоу, Квантунская область. Командующий 2-й японской армией генерал Ясуката Оку, начальник штаба 2-й японской армией генерал-майор Осако Наомичи, начальник разведки армии полковник Ниши Канжиро.

— Полковник, так кто такие эти финны, что занимают позиции перед нами, — барон Оку, задав вопрос начальнику своей разведки, в очередной раз прильнул к биноклю.

— Ваше высокопревосходительство, допрошенные мной пленные русские нижние чины твердят одно и тоже. Что позиции под Цзинь-Чжоу занимают некие «чухонцы». Варвары, что живут на севере Русской империи. Мол они полностью дикие, ездят на оленях и спят в обнимку с белыми медведями. Офицеры рассказывают о неких финляндцах и тоже утверждают, что они инородцы.

— Ха! У северных варваров есть свои северные варвары. Забавно! И всё-таки, есть какая-то конкретика?

— Скорее всего, это части иррегулярной пехоты наподобие башкир или калмыков.

— А это кто такие?

— Иррегулярная кавалерия русских. Ездит на верблюдах, вооружена пиками и луками.

— А эти? Самые северные варвары чем вооружены?

— По моим данным, в основном винтовками системы Бердана.

— Ну, конечно! Кто будет вооружать современными магазинными винтовками иррегуляров, — вставил в разговор и свои пять сен генерал-майор Осако Наомичи. — Вооружили старыми однозарядными винтовками. Теперь точно сомнений нет, что это иррегулярная пехота.

— Вот только меня смущают отлично подготовленные позиции. Не слишком ли качественно выполненные работы для дикарей?

— Я подозреваю, что эти позиции занимала дивизия генерала Фока, которую мы разбили под Порт-Адамсом. А вместо них на позиции вывели иррегулярные части, — высказал своё предположение полковник Ниши Канжиро.

— Хм. Может быть. Всё равно нам надо взять Дальний, кем бы он ни оборонялся. Но, если основу его обороны составляет туземная пехота, то нам же лучше, — барон Оку взглянул на восходящее солнце и, видимо приняв какое-то решение, изрёк. — Тогда приказываю! Довести до сведения всех японских воинов нашей славной 2-й армии, что им противостоит слабовооруженное иррегулярное ополчение. И пусть славные сыны Аматерасу идут в бой с гордо поднятой головой и водрузят «Кёкудзицу-ки» (Флаг Восходящего Солнца) над позициями неприятеля. Тенно хенка банзай!

«Тенно хенка банзай! Тенно хенка банзай! Тенно хенка банзай!» Славя своего императора, подхватили стоящие рядом с командующим офицеры японской армии.

……

Всё предполье было усыпано трупами. Сотнями и тысячами. Где-то, где они попадали под перекрёстный пулемётный огонь — так целыми холмами тел в синих и зелёных мундирах. Японцы шли в атаку густыми цепями и даже колоннами. Как одержимые, ей богу. Все там и легли. Ну, почти все.

— Господин поручик! Я из штаба батальона с приказом от начальника штаба.

Аймо Кахмо оторвался от страшного созерцания поля мёртвых и, опустив бинокль, развернулся к источнику молодого и звонкого голоса.

— А, Иван Дмитриевич, — узнал он молодого вольноопределяющегося, примкнувшего к их батальону сразу после начала войны. — Что там у вас?

— Приказ и накладные. Взять все патронные двуколки батальона и проследовать в штаб бригады для восполнения припасов, — молодой человек вручил поручику конверт с документами и, развернувшись, собрался уйти.

— Стой, раз-два, — громко и чётко скомандовал Аймо в спину посыльного. — Иван Дмитриевич, а моя роспись в получении документов? Опять забыли? — выговорил он бывшему студенту, пока тот красный, как свежесваренный рак, ждал, когда поручик напишет расписку о получении документов на вложенном в конверт специальном бланке.

Отправив неопытного порученца обратно в штаб, офицер вытащил из нагрудного кармана жестяной свисток и коротко три раза свистнул, попутно подумав, что новым шнурком к свистку он так и не обзавелся. Старый шнурок он использовал месяцем ранее для закрепления временного лубка на сломанной ноге русского казака. Вот же, всего месяц прошёл с момента высадки японцев под Бицзыво, а такое ощущение, что он воюет уже не меньше года.

— Вызывали, господин лейтенант? — рядом с Аймо появился старший унтер-офицер Рейно Лахти.

Выглядел он так, как будто не было этого пятичасового боя, не было артиллерийского обстрела со смертоносной шрапнелью и фугасами. Чистая и аккуратная форма. И даже сапоги начищены. А ведь, он сам видел, как этот мужик носился по их окопу, подбадривая стрелков и отдавая распоряжения о подносе боеприпасов. И даже вместе со своим подчинённым относил раненых в блиндаж. Вон, у него на офицерском кителе темные пятна крови раненных, а его унтер выглядит как будто на парад собрался. И когда он всё успевает?

— Мне передали приказ о необходимости получения боеприпасов на батальон. Вот документы. Сходи к обозникам. Проверь транспорт, собери