— Нет! — Софи повернулась в кольце его рук. Темнота мешала видеть лицо Рида, но Софи чувствовала, что он смотрит на нее. — Настоящее имя Эрла — Льюис Картер Третий Триборн. Он наследник состояния Триборнов, а я похитила их семейную реликвию.

Рид недоуменно нахмурился, но тотчас понял:

— Ты говоришь о знаменитой поваренной книге Триборнов, в которой, как утверждает реклама, собраны их семейные рецепты?

— Да, — призналась Софи. Тело ее напряглось. Ощутив вдруг смущение и скованность, она попыталась отодвинуться, но Рид еще крепче сжал ее в объятиях. Софи сама не знала, зачем рассказала о книге. Наверное, теперь он с ужасом отвернется от нее.

— Должно быть, в посылке, которую ты хотела отослать, та самая книга?

Софи кивнула.

К ее удивлению, Рид рассмеялся.

— В этом нет ничего забавного! Я воровка!

Рид притянул к себе Софи, стараясь подавить смех.

— Ты говорила, он назвал ваши отношения…

— Летним романом.

— Кажется, все это время у него была другая женщина.

— Да. Девушка по имени Трейси, ее отец — приятель мистера Триборна.

Рид посерьезнел, начиная понимать, что случилось с Софи. Избалованный сынок богатых родителей использовал ее, а когда зашла речь о серьезных отношениях — отшвырнул, как надоевшую игрушку.

— Мне очень жаль, — произнес Рид. — Такого никому не пожелаешь. Ты сделала копию поваренной книги?

— Нет, разумеется! — возмущенно воскликнула Софи. Потом добавила, понизив голос: — Вдобавок записи зашифрованы.

— Зашифрованы?

— Похоже на то. Или же книга написана на незнакомом языке. Даже не представляю, что это за язык.

— Разве женщина, что оставила рецепты, не итальянка?

— Так уверяют Триборны, но кто знает.

Рид немного помолчал, гладя Софи по волосам. В комнате было довольно тепло, они лежали, накрывшись одной лишь простыней.

— Думаешь, Картер последует за тобой?

— Возможно, если пронюхает, где я скрываюсь. На самом деле я его совсем не знаю. Думала, что знаю, но ошибалась.

— А мне кажется, ты хорошо его знаешь, — возразил Рид. — Он бессовестный лжец. Марионетка в руках властного, деспотичного отца. И вдобавок он жаден. В надежде заполучить долю в компании, он готов ухаживать за кем угодно и жениться хоть на крокодиле, если это принесет дивиденды. Похоже на правду?

— Да, все верно.

— Так где же книга?

— Там, где проще всего ее найти. В среднем ящике письменного стола Ким. Я вздохну с облегчением, избавившись от нее.

— Я об этом позабочусь.

Софи улыбнулась в темноте. Слова Рида успокоили ее, и усталость взяла наконец свое. В теплых объятиях Рида Софи чувствовала себя защищенной. Веки отяжелели, она начала медленно погружаться в сон.

Рид лежал рядом, прислушиваясь к ровному дыханию Софи. Спать не хотелось. Беспокойные мысли теснились в голове, прогоняя сон. События последних дней проносились перед глазами, стремительно сменяя друг друга, словно узоры в калейдоскопе.

Софи перевернула его мир. Еще неделю назад Рид мог думать лишь о том, как бы поскорее покинуть Эдилин на веки вечные, и с нетерпением ожидал отъезда как избавления. Он не раз язвительно прохаживался насчет календаря, в котором Бетси отмечала дни, оставшиеся до возвращения Тристана. Но, сказать по правде, Рид сам заглядывал в этот календарь по десять раз на дню. Сколько же еще прозябать ему в этом проклятом городишке? Когда он сможет вернуться… Вернуться к чему? К перелетам из одного города в другой, к новым опасностям взамен старых, уже пережитых?

Иногда его так нестерпимо терзали одиночество и тоска по дому, что хотелось все бросить и вернуться в Эдилин.

Он поцеловал Софи в лоб. Она теснее прильнула к нему. Эта девушка избавила его от мучительного чувства ненужности. Благодаря ей жизнь наполнилась смыслом. С ней он заново обрел дом, перестав ощущать себя чужаком в родном городе.

Бесшумно ступая, Рид вышел в гостиную и достал из ящика стола рваный конверт. Потом, быстро одевшись, выскользнул из дома. Он изрядно проголодался, вдобавок ему нужно было с кем-то поговорить.

Рид поднял руку, чтобы постучать в окно закусочной, но Эл заметил его и отворил дверь. Риду не раз случалось, возвращаясь домой под утро после ночного вызова, заезжать к Элу позавтракать. Кафе бывало еще закрыто, но Эл наскоро поджаривал пару яиц и ломоть хлеба. Рид, примостившись у стойки бара, принимался за еду, и друзья разговаривали, пока Эл резал капусту для салата, готовясь к наплыву посетителей.

— Ты чего такой мрачный? — спросил Эл, наливая Риду кофе. — Весь город знает, что ты провел ночь с красоткой Софи. После того как вырубили свет, понятное дело. — Лицо Рида страдальчески вытянулось, и Эл издал довольный смешок. — Дай-ка угадаю. Ты влюбился в эту куколку, но она не догадывается, что имеет дело с типом, который, как я слышал, едва ее не прикончил. Когда Софи узнает правду, она тебя возненавидит.

— Думаю, «влюбился» слишком сильно сказано. Мы познакомились всего несколько дней назад, — проворчал Рид.

— И не разлучались с тех пор, как Софи приехала в город. Какую же маску ты нацепишь сегодня, дружище?

— Я подумываю о мотоциклетном шлеме. Скажу, что застежка сломалась, и я не могу его снять. — Рид вопросительно взглянул на Эла, ища одобрения.

— А ты не думал набраться храбрости и показать свое лицо, а там будь что будет?

— Нет, — честно признался Рид.

Эл покачал головой:

— И все же, как погляжу, вы времени даром не теряли. Я слышал, прошлой ночью кто-то пытался обчистить весь город. Это правда?

— Более или менее.

— А твоя подружка остановила бандитов?

— Она опознала главаря. Им оказался Питер Осмонд.

— Страховой агент?

— Вроде того. Актуарий. Теперь он за решеткой.

Эл поставил перед Ридом яичницу с беконом, ветчину и тост, густо намазанный сливочным маслом. Жареный бекон так и сочился жиром. «Не слишком полезно, но на вкус божественно», — отметил про себя Рид.

— Я слышал, будто ты скакал по улицам на одной из лошадей Мактернов. В девчачьих сапогах, как в фильме «Красотка».

— Не совсем так, но близко к правде.

— И что ты с той девушкой ходил по крыше старого дома Гейнса.

— Мы были в доме и прошли по балке, а не по крыше. Кто тебе об этом рассказал?

— Спроси лучше, кто не рассказывал. Те три женщины, что работают у тебя в клинике, часто заходят сюда и говорят только о тебе. Они постоянно твердят, что ты не похож…