– А деньги отдала? – спросил Толик.

– Да в том-то и дело, что только половину! – возмутилась старуха. – Вот ужо разберусь здесь – поеду к ней. Так дела не делаются! Звонила – номер не отвечает.

– Адрес, бабуля, давай!

– Да пожалуйста! – Старуха порылась в ящике комода и выдала Толику засаленную бумажку. – Если застанете, то про мои денежки ей напомните!

Проходя назад мимо разобранного стола, Толик без всякого усилия поднял тяжеленную столешницу и водрузил ее на место.

– Ой, спасибо! – восхитилась баба Сима. – Ой, молодец! А то я голову ломаю, как этот стол собрать! Это еще бабки моей вещь…

– Припомню я ей ее хамство! – мстительно проговорила Лена, когда они подъезжали к дому, где, по словам старухи, проживала Юдифь Романовна. – Надо же, «нотариус принимает только по предварительной записи»! Как будто к нему очередь выстроилась! И чаек ее припомню… хорошо, что я не стала его пить!

Толик ничего не сказал – он молчал, мрачно уставившись на дорогу, словно его мучили недобрые предчувствия.

Наконец они нашли нужный дом.

Это был типовой девятиэтажный дом из тех, какие во множестве строили в семидесятые и восьмидесятые годы. Перед ним росло десятка полтора чахлых деревьев и катались по асфальтовой дорожке подростки на роликовых коньках и скейтбордах.

Толик нашел свободное место, припарковал машину. Они подошли к нужному подъезду.

На двери подъезда был установлен домофон. Толик потянулся к его кнопкам.

– Погоди! – остановила его Лена. – Нужно сначала придумать легенду.

– Какую еще легенду? Что мы – братья Гримм?

– Ты что собираешься прямо ей сказать – здрасте, Юдифь Романовна, мы к вам по поводу фальшивого нотариуса?

– Да нет, конечно! – Толик набрал на табло номер квартиры.

Из динамика донесся странный глуховатый голос:

– Кто?

– Курьерская доставка! – бодрым голосом проговорил Толик. – Заказное письмо!

– Заходите!

Замок щелкнул, дверь открылась.

– Видишь, как все просто! – Толик распахнул дверь и пропустил Лену в подъезд.

Подъезд был в лучших традициях – полутемный, грязный, в нем пахло вчерашними щами и кошками. И в довершение ко всему лифт не работал, так что пришлось подниматься пешком на седьмой этаж.

Остановившись у нужной двери, Толик перевел дыхание и надавил на кнопку звонка.

Громкая трель раскатилась за дверью, но никто им не открыл.

Толик выждал пару минут и еще раз позвонил.

– Странно! – проговорила Лена. – Она ведь только что ответила нам по домофону, так что не успела бы никуда уйти.

– Тем более она нас ждала!

– Может, потому и ушла? Может, мы ее спугнули? Все-таки нужно было продумать легенду.

– Ты смотри-ка – дверь не закрыта! – произнес Толик, почему-то понизив голос.

Действительно, только сейчас Лена заметила, что входная дверь квартиры немного приоткрыта.

– Странно… – протянула она.

Эта приоткрытая дверь вызывала у нее какое-то недоброе предчувствие.

– Да, может, она открыла нам дверь, а сама пошла, скажем, руки помыть! Ну приспичило человеку!

Лена хотела что-то возразить, но Толик решительно распахнул дверь и вошел в прихожую, так что ей ничего не оставалось, как послушно последовать за ним.

Прихожая была самая заурядная – небольшая, пыльная, тесная, справа от двери имелась вешалка с узким зеркалом и подставкой для обуви, под ногами – резиновый коврик с надписью Welcome. Откуда-то из дальней комнаты доносился приглушенный голос. Что-то в нем было ненатуральное.

– Юдифь Романовна! – крикнула Лена в глубину квартиры.

Никто ей не ответил.

Толик пожал плечами и пошел туда, откуда доносился голос.

Внушительные габариты и физическая сила приучили Толика ничего не бояться.

Лена рядом с ним тоже чувствовала себя увереннее и последовала за ним.

Они вошли в комнату, из которой доносился голос.

Это была гостиная – здесь имелся круглый стол, накрытый старомодной плюшевой скатертью, и «стенка» советских времен – пара застекленных шкафов и тумба для телевизора. Большая лакированная тумба, тоже советских времен.

Телевизор тоже имелся. Он был включен, и именно он оказался источником того самого ненатурального голоса, который услышали из коридора Лена с Толиком.

На экране был пожилой актер с галстуком-бабочкой, который фальшиво-жизнерадостным тоном декламировал:

– Что за фигня? – протянул Толик, оглядываясь.

– Это не фигня, это Пушкин! – возразила Лена. – Сказка о рыбаке и рыбке.

– Да я не о том. Где эта чертова Юдифь? Дверь открыта, телевизор включен…

– Постой… – Лена невольно понизила голос и схватила Толю за руку. – Кстати, о телевизоре… что это перед ним на полу?

И правда, на полу перед телевизором были свалены грудой компакт-диски с названиями фильмов и сериалов.

– Непорядок! – проговорил Толик. – Эти диски должны лежать в тумбе.

– Именно! – поддержала его Лена. – Они там, наверное, и лежали, пока кто-то их оттуда не выбросил.

– Зачем?

– Чтобы освободить тумбу! А вот зачем ее понадобилось освобождать – не спрашивай меня!

Толик и не спрашивал. Он шагнул к тумбе и протянул руку, чтобы ее открыть. Ох уж эта его привычка сначала действовать, а уже потом думать! Не доведет она до добра!

– Постой! – выкрикнула Лена ему в спину. – Не надо!

– Почему? – недоуменно переспросил Толик и распахнул дверцы тумбы.

И всякие вопросы застыли у Лены на губах. Да и сама она застыла, как соляной столб.

Потому что в тумбе, неудобно скукожившись и неестественно подогнув ноги, лежала женщина.

Приглядевшись к ней, Лена поняла, что это не кто иной, как секретарша фальшивого нотариуса Юдифь Романовна. Ее некрасивая стрижка, ее неприязненно поджатые губы, и даже костюмчик восьмидесятых годов прошлого века тоже ее. И еще Лена поняла, что Юдифь Романовна безусловно и стопроцентно мертва.

Потому что живой человек не может лежать в такой неестественной позе. Да и вообще не может лежать в тумбе от телевизора.

Однако Лена, преодолев ужас, шагнула вперед и дотронулась до запястья неподвижной женщины.

– Не трогай! – окликнул ее Толик.