лучше бы продолжал орать! — Я ведь сразу понял, что тебе нужна эта работа. Да, из вредности хотел подоставать немного, щёлкнуть по носу пару раз, слегка сбить спесь, но главное — я же реально просто хотел помочь однокласснице. Я старался, правда, но, похоже, ни черта не выходит у нас. Ты очень меня разочаровала, Карамзина. Я угомоню Смирнова и не дам ход его жалобе на тебя, дисциплинарки к тебе тоже не будет. Это последнее, что я могу для тебя сделать. Но ты должна написать по собственному желанию. Остальное меня не волнует: уйдёшь ли ты к тётке в кадры, или в другое место, но у меня ты больше не работаешь.

Боже, как же я хотела услышать эти слова! Как старательно их добивалась! Как жаждала! Кажется, они мне даже снились! Но вот сейчас, когда они, наконец-то, прозвучали, ожидаемой радости не случилось. Внутри вдруг сделалось горько и пусто.

«Всё было на высшем уровне, ты молодец», — после поездки на север, которую я организовала.

«Ты очень меня разочаровала, Карамзина», — сейчас.

Мысли вертелись в голове в безумном смерче, и кажется, что мозг взорвётся сейчас. В груди неприятно кольнуло, а в носу защипало. Ну, а что? Ведь это то, чего я хотела! К чему теперь хныкать и сожалеть?

Порадовалась тому, что Аристов стоит спиной и не видит, как вскидываю глаза к потолку и быстро вытираю кончиками пальцев сырость под ресницами.

— Хорошо. Денис Александрович, — надо же, как я, оказывается, владею собой, и голос почти не дрожит, только хриплый немного. — Я всё напишу.

— Сделай это прямо сейчас, — сказал, по-прежнему глядя в окно. — Пусть Илья проверит. Хватит с меня уже твоих косяков.

Последние слова догнали меня уже на пороге. Тихо прикрыла за собой дверь.

— Ну, что? — Илья привстал со стула и выпучил глаза.

— Уволил меня.

— Нет! — огорчился сосед, падая обратно на стул. — Давай, я к нему пойду?

— Не надо, Илья, — покачала головой, опускаясь на свой стул и доставая чистый листок бумаги из ящика и ручку, — не поможет. Да и плевать. Я же сама не хотела у него работать.

«Заявление. Прошу уволить меня по собственному желанию…»

Завибрировал сотовый. Тётя Света, как вовремя, сейчас обрадую её!

— Алло, тёть Свет, — устало потёрла рукой лоб, — а у меня новости.

— Вика, ты сообщение моё видела?

— Эээ… нет, а что?

— То! Отбой по всем фронтам!

— Чего?

Сморщила нос и услышала, как крёстная раздражённо вздохнула.

— Тяжко с тобой, Вика, ох, тяжко! Вакансия секретаря у Ксении Тарасовны закрыта! Зак-ры-та! Всё! Сегодня взяли девочку, два высших и пачка курсов повышения квалификации, я ничего не могла сделать. Так что сиди уже спокойно там, где сидишь! Уж не знаю, как тебе это удаётся, но продолжай в том же духе, так сказать.

— Нооо…

— Всё, не могу говорить, заеду к вам в выходные, поболтаем. Пока, Викуся, маме привет.

В трубке пошли короткие гудки. Я облизнула пересохшие губы, вытерла о платье вспотевшие ладони и уставилась в заявление, лежащее на столе. Это что же получается? Я без работы, без денег, с кредитом за сумку, ещё и беременная? Что за чёртов джекпот неудачницы, а? Как так-то?

Илья разговаривал с кем-то по телефону. Вздохнула, дрожащей рукой скомкала недописанное заявление и швырнула его в корзину для мусора. Есть только один человек, который может отвести от меня весь этот кошмар и всё исправить.

Тот, кто только что уволил меня. Вот только теперь я намерена сделать всё, и даже больше, чтобы заставить его передумать.

Шпильки вмиг сделались неустойчивыми. Слегка покачиваясь на них, я прошла через приёмную. Взялась за ручку двери директорского кабинета, оглянулась на Илью и прошептала:

— Никого к нам не пускай.

Илья удивлённо кивнул, продолжая что-то отвечать в телефонную трубку, а я нажала ручку и переступила порог кабинета начальника. Наконец-то он уволил меня, вот только всё изменилось, и теперь я должна заставить его передумать, любой ценой!

20. Заставить передумать

Вика.

Денис с кем-то разговаривал по телефону. Едва взглянул на меня и махнул рукой на кресло для посетителей, но я не стала в него садиться.

Вместо этого подошла к окну и обхватила себя руками за плечи, краем уха слушая его голос. Что-то про оборудование, поставки и сроки.

— Да, это твоя приоритетная задача. Да, всё верно, держи меня в курсе, — трубка опустилась на рычаг. — Написала? Давай сюда, я завизирую, и сразу неси в кадры, заодно переговоришь с Артёмовной.

— Я…

Повернулась к нему и слова застряли в горле. Я так и не придумала, что буду делать. Валить всё на Смирнова? Оправдываться? Умолять? Что сработает? С ним никогда не знаешь наверняка!

Заметив, что у меня в руках пусто, Денис нахмурился:

— Вика, где заявление? Ты его принесла?

Он бросил быстрый взгляд на рабочий стол, убеждаясь, что на нём тоже ничего нет, затем снова посмотрел на меня. Опять этот строгий голос и чужой взгляд, которые вгоняют в дрожь, но я должна добиться своего, должна! Вот только как? Пауза затянулась, очевидно, Денис подумал о том же:

— Слушай, Карамзина, что происходит? Я занят сейчас, поэтому или давай заявление, или выйди вон, ты мне мешаешь.

Сейчас он снова повернётся к компьютеру и всё — момент упущен. Да пошло оно! Мне нужна эта работа, во что бы то ни стало! Он мужчина, прежде всего! А я — красивая женщина, вот в чём моё преимущество перед рыжим стукачом, и надо быть полной дурой, чтобы им не воспользоваться, когда терять уже нечего!

В пару шагов оказалась рядом с ним, дёрнула ручку кресла, разворачивая его на себя, и рухнула вниз на колени, оказываясь у Дениса между ног. Он отпрянул назад, вжимаясь в спинку стула, и вытаращил на меня глаза.

— Вика? Ты чего? Встань сейчас же!

Но я наоборот подалась вперёд всем телом, скользнула ладонями от его коленей вверх, подбираясь к ремню. Облизнула губы и зашептала сбивчиво:

— Прости меня, Денис, прости, пожалуйста. Я сглупила с этой презентацией, накосячила, мне стыдно и очень, очень жаль! Никогда больше такого не повторится. Умоляю, прости, я всё поняла, всё осознала!

Уголок его рта дёрнулся, но вслух мужчина ничего не сказал, лишь нервно сглотнул и рванул узел галстука. Не встретив явного сопротивления, я осмелела. Не дав ему опомниться, поднялась и оказалась у него на коленях. Взяла его лицо в ладони, чувствуя кончиками пальцев лёгкую шероховатость отросшей за день щетины.

Его руки сомкнулись у меня на