нужна для развития способностей и практики магии. Конечно, маги могут продержаться на накопителях, но это не позволит использовать свой дар в полной мере. То, что такой могущественный ментальщик, как он, хотя бы пытался сдерживаться в поглощении энергии, уже говорило в его пользу. Да и вообще, это не моего ума дело, а он — не моего полета птица. Я пыталась отогнать лишние мысли и убедить себя, что это всего лишь работа, и качества характера начальника никоим образом меня не касаются. Он — тот, кто он есть, а я та, кто я есть. Стоит уже смириться с этим, и не питать лишних иллюзий, что хищник может заинтересоваться своей добычей в каком-то ином ключе.

С этими мыслями я сидела в приемной, и даже не знала, что же должна делать. Наводить чистоту? Но где, ведь в приемной все итак сверкало чистотой. Может мне стоит проявить инициативу и встречать посетителей? Предлагать гостям кофе? Томас сказал, что буду подавать документы. Неужели мне придется сидеть здесь и бездельничать целый день в ожидании, когда начальнику захочется выпить чашечку кофе?

Вскоре в приемной появилась Симонсен. Она бросила на меня уничижительный взгляд, от которого мурашки пробежали по коже.

— Доброе утро! — я встала и вышла из-за стола, чтобы поприветствовать ее. Даже промелькнула мысль, а не открыть ли ей дверь в кабинет? Но, наверное, это будет смотреться уже чересчур услужливо.

Распорядитель остановилась возле моего стола, окинув меня долгим холодным взглядом.

— Оно было бы добрым, если бы такая пустышка, как ты, находилась в секторе утилизации, где тебе и место, — ехидным невежливым тоном заметила Симонсен.

Покровители стихий! Почему эта женщина меня так ненавидит? Она невзлюбила меня с самого первого дня, и не упустит случая уничтожить меня, когда представится возможность. Мне следовало бы опасаться ее, но, глядя на нее сейчас, я поняла, что она больше не внушает мне страха, скорее наоборот, раздражает.

— Господин Форсберг решил, что я буду полезна здесь, — я мило улыбнулась.

Глупо, конечно, было так отвечать, но, что поделать, не смогла сдержаться.

— Не думаю, что ты задержишься здесь надолго! — хмыкнула Симонсен. — Как только допустишь ошибку, ты вернешься в мое распоряжение.

Хотелось сказать что-то колкое в ответ, но я сдержалась и промолчала.

— Я буду следить за тем, чтобы ты вовремя возвращалась в свой бокс. Если опоздаешь хоть на минуту — тебя ждет серьезное наказание, поняла?

Я кивнула. Она гордой походкой направилась в кабинет. Почему-то я не сомневалась, что она не упустит возможности поиздеваться надо мной. Что ж, постараюсь не опаздывать и не допускать ошибок.

— Флер, зайди! — я вздрогнула, услышав голос Форсберга в своих мыслях, ибо совсем не привыкла ко всем этим ментальным штучкам.

Интересно, он всем так отдает приказы или только мне?

Я испытала облегчение, что он меня позвал, ибо не знала, чем заняться. Хотелось бы, чтобы мои обязанности не ограничивались подачей кофе, ведь если я буду полезной, то смогу задержаться здесь на более долгий срок.

Лицо секретаря вытянулось от удивления, когда я вошла, но только на мгновение, он быстро справился с собой и снова уткнулся в бумаги. Все остальные маги уже собрались, и совещание началось.

Я не привыкла к офисным будням, поэтому совещание показалось бесконечным. Уже целый час я сидела в углу за небольшим овальным столиком. Стул был некомфортный, у меня ныла спина от неудобной позы. Солнце уже взошло и то и дело выглядывало из-за тучи, ослепляя меня своими ласковыми лучами, но вскоре снова скрывалось.

Руководители отделов один за другим докладывали о текущем состоянии дел. Оказывается магических преступлений в городе совершается гораздо больше, чем я предполагала. Магистрат занимался не только тем, что контролировал и распределял резервуаров, как я привыкла думать, но также следил за правопорядком в среде магов, среди которых, к моему удивлению, тоже оказалось немало преступников.

Томас старательно вел записи о ходе совещания. Госпожа Симонсен, то и дело бросала на меня неприязненные взгляды, но большую часть времени неотрывно ловила каждое движение Форсберга. Остальные маги не обращали на меня особого внимания, оно и не мудрено, ведь их я видела впервые.

Форсберг на своем месте не сидел. Он то стоял у окна, то подходил к столу и нависал над ним, словно гора, так как он был высокого роста.

Делать мне было решительно нечего, отчего я еще больше чувствовала себя не в своей тарелке, особенно в окружении высокопоставленных лиц. Может быть, Форсберг взял меня к себе в качестве напоминания о том, что его дар делает с резервуарами? Только вот зачем ему это? Ума не приложу. В моих интересах было бы задержаться здесь подольше, поэтому я сидела как на иголках и постоянно испытывала страх от неуверенности в себе, смогу ли я быть здесь полезной?

Краем глаза заметила, что не очень чисто вытерла доску. Интересно, что за схемы были там изображены? Вдруг они нужны были для совещания, и я зря их стерла? Или же, наоборот не зря, и это могли быть планы главы Магистрата по захвату мира, которые никто не должен был увидеть?

Что за чушь лезет мне в голову? Мне показалось или Форсберг мимолетно улыбнулся? Наверное, показалось. Неужели ему больше нечего делать, кроме как подслушивать мысли такой незначительной особы? Кстати, говоря, в окружении ментальщиков стоит быть с этими самыми мыслями поосторожнее. С другой стороны, вряд ли кто-то осмелится копаться у меня в голове перед носом своего руководителя особенно такого строгого, как Форсберг…

— Есть несколько важных вопросов, которые я хотел бы, — слово взял неизвестный мне маг.

— Слушаю, — Форсберг перевел на него строгий и уверенный взгляд.

Глядя на то, как его уважали подчиненные, мне даже стало неловко оттого, как вольно я позволяла себе общаться с ним.

— В этой декаде я предлагаю всему нашему отделу сосредоточиться на разнообразии кадров. Стоит привлечь к работе не только ментальщиков, коих итак большинство, но и кого-то из стихийных магов, чтобы остановить разговоры, будто у руля исполнительной власти стоят только ментальные маги. Бороться с плохой репутацией в этой области становится все сложнее. До этого мы не занимались работой с общественностью на постоянной основе, поэтому у нас не сформировался концепция единой политики нашего учреждения…

Дальше я потеряла нить рассуждения, наблюдая за тем, как серые тучи кружили по небосводу, я присутствовала на собрании только телом, а душой парила где-то далеко.

— Простите, господин Форсберг, мой доклад будет о положении дел в Свободных землях. Не уверен, что ваш