— Я вытащу тебя, я обещаю, — тихо сказала она, поборов свою ярость.

Но Эс её ответ не устроил. Он вскочил со своего места и гневным шёпотом продолжил её отчитывать.

— Ты понимаешь, что сегодня вечером или завтра утром меня расстреляют? Ты можешь хотя бы сейчас не лгать мне, а, Эмри? Ты ведь никогда и не собиралась меня вытаскивать. Это всё одна сплошная, бесконечная ложь, от которой я дико устал. Я жалею теперь только об одном: что прожил с тобой почти двадцать лет и даже не догадывался о том, какая ты дрянь. Ты не просто бросила и предала меня, нет, ты готова отправить меня умереть только потому, что ты никогда меня не любила. Вся наша жизнь вместе ничего для тебя не значит. Я — пустое место для тебя.

Эмри от удивления открыла рот, долго не решаясь ничего ему возразить.

— Ну, ты ведь не хочешь сказать, что из-за меня ты здесь? — спросила она наконец.

— Ха! Ну разумеется. Ты вмешалась в мои планы. И почему? Потому что ты ещё и тупая дрянь. Ты так хотела спасти своего бывшего, что не подумала ни о чём больше. Без тебя я бы тут не оказался. Ты же всегда любила его, а не меня, правда, Эмри? И прекрати уже моргать, я всё давно понял, не ломай комедию, ради бога.

— Кого любила? Гения? — она всё так же стояла, вцепившись в спинку стула, не в силах пошевелиться. — Ты в своём уме?

— Разумеется, я в своём уме, в отличие от тебя. Что за больная у тебя фантазия, как тебе вообще пришло в голову сказать мне, что он тебе изнасиловал? Или ты тогда рассчитывала на то, что я никогда с ним не встречусь? Так вот, Эмри, я не верю ни единому твоему слову. Ни про это, ни про всё остальное. Ты хоть раз говорила мне правду?

— Я всегда говорила тебе только правду, — тихо сказала она, но он лишь рассмеялся в ответ.

— Ну прекрати, я же тебя попросил. Я не понимаю только одного: что ты нашла в нём такого? Он ведь просто жалок, он самое настоящее ничтожество. У тебя дурной вкус, дорогая, очень дурной.

— Пожалуйста, прекрати. Я понимаю, что тебе больно, плохо и страшно. Но перестань уже унижать меня, это правда… какая-то глупость. Всё это не так. Успокойся.

Эс ещё раз рассмеялся.

— Мне страшно? Мне страшно было сойти с ума, вот что страшно. Теперь я умру как честный человек. Я сделал всё, что должен. Я попрощался с дочерью. И я даже не сдам тебя и Роулса, Эмри. Я знаю, что вы сговорились, я знаю, что он тоже сдал меня. Но я не сдам вас, потому что мне это уже не поможет. Я пошёл на хитрость, чтобы вернуть себе память, но я ничего не расскажу.

— В каком смысле он тебя сдал? — Эмри стало совсем не по себе. Ей начало казаться, что она сходит с ума.

— Вы оба решили не спасать меня. И так бывает, да, я понимаю. Я выполнил своё задание, как мог. Моя совесть чиста. А вот что ты будешь делать со своей совестью, Эмри?

— Какое задание, Эс? — Эмри почувствовала, что у неё подкашиваются ноги. Она обошла стул и села на него.

— Перестань. Мне. Лгать. Ты ведь в курсе всего дела, и Роулс не случайно отправил тебя в Третий сектор, теперь я в этом уверен. Это ты спровоцировала применение оружия. И у меня была чёткая инструкция на этот счёт, на случай таких ситуаций. Не ври мне, что ты не знала. Вы намеренно подставили меня.

— Но я и правда не знала, Эс. Я не могла об этом знать, — растерянно возразила она.

— Ты будешь отличным председателем комитета, любимая. О, какой праведный гнев я вижу сейчас в твоих лживых глазах. Ты и Роулс друг друга стоите.

Эмри начала выходить из себя.

— Погоди-погоди, так с кем я сговорилась, я так и не поняла? С Роулсом или с Гением? Ты понимаешь, что ты бредишь, Эс? Зачем ты обвиняешь меня во всём возможном и невозможном? Знаешь, в день ядерного инцидента я как раз была в корпорации, можешь ещё в этом меня обвинить заодно.

— Я бы, может, и поверил тебе, но, к сожалению для тебя, я давно уже убедился в своей правоте. Я понял, что ты любишь Гения, в тот момент, когда на границе ты предложила остаться. Но он же не идиот. Он мог не выпускать никого из нас, и он это и сделал. Я начал догадываться и раньше, когда ты нашла у меня его маркер и начала дёргаться. Но как я хотел верить, что ты переживала не за него, а за меня. И знаешь, Эмри, я долго старался думать о тебе хорошо, надеялся, что ты под контролем, когда слышал от Джил про то, как весело вы проводите время с ним вместе. Но ведь всё это было добровольно, не так ли? Он никогда не применял к тебе А-17. Знаешь, как я понял это, Эмри? А-17 имеет один существенный недостаток. Оно не может заставить человека сделать что-то, что совершенно противоречило бы его убеждениям. Именно поэтому я в тот день, когда мы пытались пересечь границу, попросил Анну приехать в сектор. Я надеялся, что ты любишь хотя бы её и ради неё поможешь мне.

— Что?! Так это всё из-за тебя?

В дверь постучали.

— Всё в порядке, — громко ответила Эмри.

— Как ты мог? — спросила она гораздо тише. — Как ты вообще додумался до такого? Ты правда готов был подвергнуть опасности жизнь нашей дочери, чтобы спасти жизнь себе? Я не верю в это, это не может быть правдой.

Она уронила лицо в ладони. Эс непонятно ухмыльнулся.

— С ней всё будет хорошо, Эмри. А вот с тобой — не уверен. Наша дочь увидит, как меня расстреляют, — как ты будешь с этим жить? Кем ты будешь для неё после этого?

— А, я поняла, — сказала она холодно, вновь подняв на него глаза, — ты шантажируешь меня дочерью. Но как ты можешь? Как я могла быть настолько слепой и связать свою жизнь с таким человеком, как ты?

— Я не устаю задавать себе тот же вопрос. Так скажи мне, Эмри, если я не прав, почему же ты не попыталась меня спасти? Я даю тебе последний шанс. Хотя не обещаю, что поверю. Зачем ты изменяла мне, если даже не думала меня отсюда вытащить?

Эмри слегка пришла в себя от пережитого потрясения. Она поняла: что бы она теперь ни сказала, он всё равно её не услышит. Но она попыталась.

— Во-первых, Эс, ты убил человека. Во-вторых, этот человек оказался главой сектора и единственным близким Гения. В-третьих, ты сам испортил с Гением отношения, и я даже не хочу знать, как именно. О вашем конфликте знали все. Как думаешь, что я должна была ему сказать, чтоб он выпустил тебя? Что я должна была ему предложить? Может, мне надо было сказать ему, что ты мой муж, вот бы он этому обрадовался, правда? И сразу выпустил бы, ты так себе это представляешь? Может, надо было сказать, что Анна — твоя дочь? Я боюсь, ужасно боюсь, что из этого выйдет, но я решилась уже и на это, поскольку других способов тебе помочь у меня просто нет. А ты только обвиняешь меня и ничего больше.

— Чего ты боишься, Эмри? Что он не сделает этого ради тебя? Не смеши меня, ты ведь просто хочешь от меня избавиться.

— Да ты не знаешь его, Эс. Ты и понятия не имеешь, что он за человек, — возразила она зло и отчаянно.

Она несколько раз пыталась начать новую фразу, но язык её совершенно не слушался, ей как будто не хватало воздуха и она задыхалась на первом же слоге.