Есть тревога по поводу того, что просто так большие деньги на воинскую учебу выбрасывать никто не станет. Если учат, то может и пригодиться. Взять хоть их дорогу в Донбас, когда их обстреливали, и не раз. Опасность она конечно есть, вон в прошлую осень, старожилам и вовсе пришлось отбиваться от нападений арачей.

Но с другой стороны, за такую жизнь, можно и постоять с оружием. Мало ли где он мог сложить свою голову и за куда меньшее. Да в той же шахте, где гибель шахтеров дело очень даже не редкое. Ничего. Поживут с годик, присмотрятся, а там и решат окончательно. Однако, Брыль и сам себе не отдавал отчета, что думается об этом как‑то вяло без огонька и особого желания.

— Брыль, ты бы то же приоделся, — Мила стояла перед ним уже в выходном платье, держа в руках его праздничную одежду.

А что? Поглядит на людей, да себя покажет. Воскресенье ведь, так отчего же не одеться в лучшее.

* * *

— Леш, ты чего всполошился, — рассматривая Болотина, успевшего уже облачиться в бронежилет и вооружиться что твой Аника воин, поинтересовался Сергей.

Тот лишь, смотрел на друга ничего непонимающим взглядом, пытаясь понять что именно он делает не так. «Желтая Роза» прибыла накануне поздней ночью. Хор и рад был бы подгадать более удачное время, но его гнала вперед необходимость, а вернее Алексей. Переселенцы были уже на грани и наемникам приходилось давить на них и довольно грубо осаживать. Не хватало еще бузы. Обошлось.

Несмотря на позднее прибытие, встреча переселенцев была организована на должном уровне. Людей распределили на ночлег, об остальном придется позаботиться утром. Пока же устроили в общежитии, холостяков уже на постоянной основе, семейных на время. В Донбасе все еще хватало пустующих домов, а потому делать в общежитии им нечего. У Сергея процесс задабривания и сманивания был уже отлажен, так что бог даст, оттают.

Алексея настолько измотало это путешествие, что он едва только добрался до койки в гостевой комнате, как тут же отключился. Спал он тревожно, все время чудились атаки арачей. Вот так и провоевал, пока ближе к обеду его не разбудила самая настоящая канонада. Стреляли часто и густо, причем не иначе как уже в пределах поселка.

И тут вдруг праздно развалившийся на диване в зале на первом этаже Варакин. Что говорится, стою на асфальте в лыжи обутый, то ли лыжи не едут, то ли я… Он явно чего‑то не понимал.

— Сергей, а ничего, что там стрельба во всю?

— А — а, вон ты чего. Тьфу ты, совсем забыл тебе сказать. У нас сегодня массовые стрельбы.

— Стрельбы?

— Ну да. Пока народу немного, проводим по воскресеньям после службы. Дальше конечно нужно будет спланировать занятия более рационально, чтобы без рывков и авралов. А пока вот так.

— Ну что же, один ноль, в твою пользу.

— Да ладно, Леш, не дуйся. Я правда забыл тебе сказать, а будить не хотел. Ты так сладко спал, что и я против обыкновения не пошел туда.

— Скажешь то же, сладко. Всю ночь от арачей отбивался.

— Тогда прими мои поздравления, с нервной системой у тебя полный порядок, так как по виду ты просто сопел в две дырки. Позавтракаешь? Хм, или скорее пообедаешь?

— Угу. Только скину с себя всю эту снарягу.

— Давай, мы ждем.

Приводить себя в порядок пришлось довольно долго. Если Сергей предпочитал легкую небритость и прибегал к бритве не чаше раза в три дня, то Алексей терпеть не мог щетину. Но семейство, вполне терпеливо ждало когда он наконец закончит и спустится к столу.

— Все еще стреляют, — удивился Алексей, налегая на щи, аппетит проснулся прямо‑таки зверский.

— А то. Народу прибавилось, а каждому, включая и женщин нужно сделать не меньше двадцати выстрелов в неделю. Можно и больше, но это за свой счет покупать патроны в арсенале. Цена правда смешная, но желающих все одно не так чтобы и много.

— По двадцать выстрелов каждому? — Искренне удивился Алексей.

— А чего ты хочешь. Боевая подготовка тут на первом месте. Правда влетает в гнедочек, даже с учетом малого населения и того, что три патрона в среднем нам обходятся в два гнедка. Спасибо Заглавову с его связями на черном рынке, ну и еще кое — кому, — закончил Сергей, намекая на того самого черного ангела инженера, сыгравшего в его судьбе столь существенную роль.

— Ничего себе расходы. Может ты им еще доплачиваешь за то что обучаешь воевать.

— Доплачиваю, — усилено заработав ложкой и пряча взгляд, подтвердил Сергей.

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Нет, нет, ты ешь, не останавливайся.

— Да чего уж. Все равно придется разъяснять. Плачу, по три кроны мужчинам и подросткам, по столько же доплачиваю наемникам, которые не против занятий по новой тактике. Отказавшихся пока нет.

— Еще бы. А я еще удивляюсь, что тебе денег не хватает. Погоди, так если народ все будет прибывать… Ну ты молоде — эц. Это что же получается, платишь мафиози, чтобы людей к тебе загонял, платишь людям, чтобы они учились сами себя защищать, платишь им беспроцентные ссуды, которые они потом выплачивают целый год и это не считая всего остального. Ну — у, у меня нет слов.

— Леш, а как я еще удержу здесь людей? Они что называется должны почувствовать разницу, причем ощутимую. После, когда все наладится, можно будет и завинтить гайки, и боевую подготовку в обязаловку, причем бесплатно, и обучение стрельбе за свой счет, и службу по подразделениям согласно графика. Но сейчас я другого выхода, кроме как задабривать не вижу. Дорого, не без того. Но уголь должен был покрыть все это с лихвой. Только одна баржа приносит чистого дохода две тысячи, при налаженной добыче и транспортировке, мы тут развернемся, мама не горюй. Кто же знал, что все так погано обернется, йок макарек.

— Надейся на лучшее, ожидай худшего. Слышал такое?

— Не дави на мозоль.

— А чего мне обо всем не рассказал?

— А зачем тебе лишняя головная боль? И без того, в это увяз.

— Вот это ты правильно сказал, увяз, по самое не балуй. А потому и должен быть в курсе всего происходящего. На сколько еще тебе хватит твоих активов?

— Если не начну получать прибыль, и народ не повалит валом, то до конца лета, ну может еще начало осени. После, я рассчитывал на кредит.

— На кредит нам рассчитывать нечего. Причину я тебе уже озвучивал. Значит, нужно срочно разбираться с арачами. Вот только как это сделать ума не приложу. А ты что думаешь, великий тактик?

— А что тут думать. Трясти нужно.

— Что трясти, — не выдержала Эмка, не уловив смысла.

Разговор происходил в присутствии женщин, но это друзей ничуть не смущало. Если бы речь была о чем‑то более важном, то дело другое, а о текущих вопросах можно было общаться совершенно открыто. Эмка ничуть не чужая и как бы должна быть в курсе дел мужа, хотя бы частично. Да начни Сергей все от нее скрывать и тогда только держись. Рада прекрасно знала, о чем не следует трепать языком. Так что, ничего странного в подобном открытом общении не было.