– Почему ты не пойдешь к ректору и не расскажешь обо всем? Ведь он может сообщить ищейкам, те наконец узнают о местоположении подполья, переловят кучу аномальников… А этот Геральд, вообще достоин отчисления. Вербовать первокурсников!

– Потому что они не смогут поймать самого главного. Я в этом уверена. А он потом узнает, кто его сдал и… Стоит ли продолжать?

Финеас промолчал. Он был с ней не согласен, но и навязать свое мнение не мог. Ведь из них двоих, Йорвига видела именно Вита. Значит основания так поступать у нее были веские.

– Они привели нас к холму, спрятанному в ельнике, – продолжила она. – Там было человек пятнадцать, не меньше. Но один из них бросался в глаза сразу же. Тот самый Йорвиг – уникальный маг с разрушительной аномалией, какая только может существовать. Дьявольский огонь… Обычно он убивает своего носителя еще в младенчестве. Этот колдун единственный в истории, кто выжил, смог перебороть свой дар и подчинить. Не удивительно, что на него охотятся ищейки. И странно, что до сих пор не нашли, ведь он практически не прячется, обосновал штаб прямо рядом с куполом академии. В общем, слишком много людей были в пределах досягаемости моего дара, а я, растерявшись, не успела закрыть сознание и… – Вита зажмурилась.

У Фина бешено стучало сердце. Слушать то, что является бесспорной правдой оказалось очень тяжело. Ведь Виолетте нельзя было предъявить обвинение во лжи. Но он слишком долго ждал этой правды, чтобы сейчас прервать ее и уйти. Финеас, не отрывая взгляда от девушки, ждал продолжения. Она вновь заговорила, словно обравшись с силами.

– Йорвиг страшный человек. Он давно готовится к какому-то грандиозному ритуалу и сотворил много чего нехорошего. Подстроил не одно событие. Например, появление дочки Кощея. Не знаю, зачем она ему и как он повлиял на нашего ректора, но в измерение Фельн попала не случайно. Она такая же составляющая его грандиозного плана, как и ты. А насчет твоей семьи… они не от кого не отказывались. Тебя похитили сразу, после рождения. Должны были убить, но акушерка, которой было это поручено, не смогла. Оставила в лесу. Где и нашел тебя мой дед. А твоей маме сообщили о мертворожденном. Она не могла просто так принять это, ведь тела ей так и не показали. Женщина подняла слишком много шума, собирались проводить расследование. Йорвиг не мог допустить этого…

Финеас пару минут стоял постаментом, стараясь сдержать себя в руках так долго, как это было возможно. Он понял, что последует далее. Но Вита все же закончила свой рассказ, проговорив еле слышно:

– Их убили, Фин. Мне очень жаль…

– Зачем я здесь? – сдавленно проговорил он. – Зачем я понадобился ему?

– Йорвиг узнал о том, что ты жив совсем недавно. Пока был Платон, тебя скрывали какие-то аномальны е чары. Потом колдовство опало, и ты остался, как на ладони. Не знаю зачем, Фин. Честно не знаю. Одно ясно точно – ты ему очень нужен. При чем он одинаково будет рад тебе как живому, так и мертвому. Это я увидела в его мыслях. Пришлось, правда, хорошенько в них покопаться. Каким только чудом он не заметил моего вторжения!

Странно, никаких чувств не было. И мыслей тоже. Фин просто смотрел куда-то мимо Виолетты, постепенно принимая то, что она ему сказала. В груди вдруг стало обжигающе холодно, будто к солнечному сплетению приложили большой кусок льда из морозильника. Хватило всего пары минут, чтобы вся его ненависть и обида на семью покрылась ледяной коркой, а представление о жизни, целях и планах – рухнуло под ноги разбросав осколки. Фин будто наяву слышал этот звон, эхом отдающийся в ушах. Краем глаза заметив передвижение, парень сморгнул, сфокусировав взгляд на Виолетте. Она приблизилась и молчаливо сжала его плечо, будто давая понять, что поможет, сделает все возможное, поддержит любое решение.

Этот дружеский жест словно швырнул его в кипящий омут – груз недавних слов, взявшись буквально из ниоткуда, свалился на голову, заставляя покачнуться и сильнее вжаться в книжную полку. Стало так тяжело держаться спокойным, не показывая слабость и боль в груди.

– Уйди пожалуйста, – проговорил Фин странным, сдавленным голосом.

– Ты не пойдешь на верх? Останешься здесь?.. – Вита не спрашивала, она утверждала.

Он не ответил.

– Прости… – девушка прикусила губу, пытаясь поймать взгляд страшно посветлевших глаз. Фиолетовый цвет практически выцвел, напоминая выгоревшую на солнце сирень, – зря я так сразу…

– Уйди, Вита, – еще тише проговорил он. Девушка вздрогнула, будто слова не прошептали, а выкрикнули ей в лицо.

Послушно кивнув, она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Фин сполз на пол, больно тесанув кожу спины о деревянные стеллажи книг. Как же нелепа ситуация! Как много у него было вопросов, и еще больше предполагаемых ответов на них, а оказалось все совсем просто. Он просто умер. Его нет. Зато есть могила – с памятником или без, с инициалами или безымянная, пустая плита или с выгравированным посланием в небо, которые пишут скорбящие в надежде быть услышанными их любимыми покойниками.

Парень сжал ладонями лицо, обнаруживая на щеках мокрые следы. Как странно. Отняв руки, всмотрелся в прозрачные капельки воды – немые свидетели его слабости.

Он чувствовал себя опустошенным и бессильным. Как быть теперь? Побывать на своей могиле и снова начать жить с чистого листа? Но разве мог он оставить в прошлом ту жизнь, которую уже пережил? А ведь она была насквозь пропитана навязчивой идеей мести матери и отцу, оказавшимися перед ним невиновными. Он так надеялся найти их, чтобы высказать слова, что копилось в сердце долгие годы. Теперь же все резко изменилось. Искать было некого. Главным злодеем в сюжете его судьбы оказался тот, о ком даже не задумывался.

Резко вскочив, Фин со всей силы ударил кулаком в стену и закричал.

Просто чтобы заглушить поток вопросов и мыслей.

Просто чтобы услышать себя и убедить – он жив, и находится сейчас в заставленной разномастной мебелью комнате, а не в маленькой могиле на каком-нибудь старом кладбище.

За спиной раздался скрип и тихий стук закрывшейся двери. Он бросил взгляд через плечо, уже зная, кого увидит. Сжавшаяся под его взглядом фигурка девушки, смотрящей на него широко распахнутыми испуганными глазами.

– Не ушла, – прокомментировал ее присутствие он, не отводя взгляд. Наверняка она стояла по ту сторону двери вот так же, как сейчас, прижавшись спиной к доскам и не давая себе уйти все это время, пока он отдавался слабости, которую не мог позволить в присутствии кого-либо.

Вита