поговорить, и мне лично просто необходимо выпить... А теперь садитесь на ваше место и расскажите мне все!

— Чего ради? Эти двое никогда больше не будут жить вместе. Поймите же! Пусть лучше она думает, что он мертв! Так она быстрее его забудет.

— Элизабет не из тех, кто забывает. И потом, у нее есть великолепная причина помнить о своем супруге: в июне месяце она станет матерью.

— Господи! Ничего хуже и придумать было нельзя!

Сидевший в кресле Брюслар как будто съежился. Он действительно выглядел удрученным. И Тремэну даже стало его жаль.

— А вы не преувеличиваете? Почему же это самое худшее?

— О, не для него, нет! Вполне вероятно, принц никогда не узнает, что стал отцом. Но для нее... Поймите же, Тремэн, если в Лондоне узнают о существовании этого ребенка, он будет в постоянной опасности. И его мать тоже. Если только герцогиня не разрешится девочкой.

— Соблаговолите объяснить.

Когда Валантен принес кофе и напитки, шевалье де Брюслар, который наконец понял, что Тремэн просто так не сдастся, начал свой рассказ:

— Вам уже известно, что Лондон потребовал возвращения принца под предлогом того, что операция показалась англичанам плохо подготовленной и шансы на успех уменьшались с каждым днем. Но вы не знаете того, что за помощью, оказанной Англией, стояла женщина.

— Я знаю об этом. Госпожа де Вобадон мне рассказала.

— Тем лучше. Значит, она упомянула о том, что эта дама близка к королевской семье, у нее есть и состояние, и доверие Вильяма Пита, которого привело к власти возобновление войны. Молодая и красивая леди Люси — вы позволите мне не называть ее фамилии — влюбилась в принца с первой же встречи, когда он прибыл с Мальты. Она приняла его, если можно так выразиться, с одобрения правительства, и принц долго жил в ее замке в Шотландии. Разумеется, леди Люси поддерживала его стремление вернуть трон. Думаю, не без задней мысли. Королевой она бы, скорее всего, не стала, но приобрела бы признательность нового короля или его любовь и заняла бы место, подобное месту Дианы де Пуатье при Генрихе II, хотя разница в возрасте была бы куда меньшей. Судя по всему, поначалу их соединили достаточно нежные чувства, и насколько далеко все это зашло, вам никто не скажет. И принц, естественно, не подавал виду, что в сердце живет другой образ, как говорят поэты. Именно леди Люси доверила защиту принца барону де Сент-Алину, эмигранту с острыми зубами, входившему в число ее друзей...

— Входившему? Разве они поссорились?

— Ни в коем случае! Не прерывайте меня по пустякам! Я никогда не был хорошим рассказчиком! Итак, небольшая группа, к которой примкнули еще два или три человека, привычных к авантюрам, отправилась во Францию. Печальный результат вы знаете. Сент-Алин, грезивший не меньше чем о должности премьер-министра, далеко не дурак, и он действительно сразу понял, насколько малы шансы на успех. Особенно после заключения брака с вашей дочерью!

— Вы тоже от него не в восторге, как я успел понять.

— Я никогда этого не скрывал и продолжаю думать, что это была глупость, которую не следовало совершать. Но я прекрасно понял чувства принца, когда увидел мадам Элизабет. Но Сент-Алин сразу же ее возненавидел. Он сделал все, чтобы от нее избавиться. В Париже, к примеру, барон устроил так, чтобы она осталась позади, когда полиция ворвалась к Квентину Кроуфорду. Он очень рассчитывал на то, что Фуше ее так быстро не выпустит. Но он не принял в расчет вас.

Именно в этот момент он отправил письмо леди Люси, советуя ей положить конец авантюре и забрать принца на нормандском берегу. Разумеется, он не упомянул о знаменитом браке, рассчитывая, что финансирующая его дама никогда об этом не услышит. Вы видели сами, что произошло на пляже во Вьервиле. Но вы не подозреваете о том, что одна из служанок госпожи де Вобадон сумела дать герцогине лекарство, чтобы та не оказала сопротивления в момент расставания с мужем, а на обратном пути та же самая служанка, которой заплатил Сент-Алин, должна была просто-напросто ее отравить.

— И госпожа де Вобадон об этом знала? — в ужасе воскликнул Гийом.

— Нет. Она любит деньги, но муж, с которым они сейчас в разлуке, присылает ей достаточно. Госпожа де Вобадон никогда бы на такое не пошла. Она яростная роялистка и светская дама. Давайте вернемся к приключениям в Англии. Фрегат, который забрал нас во Вьервиле, причалил в Портсмуте, где нас ждал экипаж леди Люси, чтобы отвезти в Лондон: принца и Сент-Алина в роскошный особняк в Мейфере, которым она владеет, а меня... к одной очень близкой — во всех смыслах этого слова — подруге леди Люси.

Вы и сами догадываетесь, что во время всего путешествия принц был очень подавлен, несмотря на все усилия Сент-Алина его успокоить и, главное, добиться от него обещания, что он ни словом не обмолвится о свадьбе, так как барон мог предугадать реакцию влюбленной женщины. В первые дни казалось, что его слова были услышаны. Леди Люси связала мрачную меланхолию своего гостя с крушением его надежд. Она проявила чудеса такта и деликатности, не задавала лишних вопросов, уважала молчание принца. Но когда она попыталась помочь ему избавиться от бесконечной грусти, все пошло прахом. Принцу необходимо было высказаться. И, словно несчастный ребенок, который стремится в объятия своей матери, он начал изливать душу этой женщине, такой любящей, такой внимательной, которую он считал другом. Он был уверен, что она все поймет, и в конце концов рассказал ей о причине своей печали и... о своем браке. Это стало настоящей катастрофой.

Сент-Алин первым испытал на себе гнев леди Люси, который она все-таки попыталась скрыть от принца. Барон ссылался на полученные приказы, на невозможность для него помешать осуществлению желания молодого человека, который уже считал себя королем. Потом Сент-Алин вообще устранился, потому что считал дело проигранным, и ничего не сделал для того, чтобы уговорить влюбленную женщину отказаться от не слишком элегантной мести. Как только леди Люси узнала, что принц женат, она стала воспринимать своего протеже исключительно как опасного авантюриста, и дело дошло до того, что она поставила под сомнение его королевское происхождение, хотя Питт ни минуты в нем не сомневался. Женщина заявила, что молодой человек — возмутитель общественного спокойствия, и потребовала его ареста. Она не отступила даже перед тем, что ее поместье буквально оккупировали полицейские. Но