— Маньяк! — отвешивает мне Марго по лбу. — Что теперь делать?

— Секас! — Бросаю её поперёк кровати, выпутываюсь из узких рукавов и освобождаюсь от штанов. — Ты же знаешь, я не отстану. Покажи трусики.

Марго садится на постели и облизывает губы:

— Может как-нибудь иначе решим вопрос.

— Вот это уже разговор, — подхожу я к Марго вплотную и зарываюсь пальцами в её волосах.

Дальше Марго делает всё сама. Больше разговоров было.

Когда всё кончено, Марго подходит к окну и задумчиво смотрит на дом Руслана.

— Зря ты весь этот цирк с мальчишником затеял. Не знаю почему, но не на месте моё сердце вчера было.

— Девонька моя, ты ж одна у меня на веки вечные, — осматриваю я, сидя на кровати, пострадавший смокинг.

— Я про Марусю и Руслана, — перебивает меня Марго. — Тебе пора отпустить их. Жена да прилепится к мужу своему.

— Руслан мне друг!

— Но ведёшь ты себя с ним, как босс. Или капризная жена, — улыбается Марго и забирает у меня смокинг. — Сходи разузнай, что там наши Молодцовы затихарились. У Маруси здесь платье. Выезжать через два часа, а она из постели, судя по зашторенным окнам, ещё не вылезла. Анна Ивановна пока приведёт твой смокинг в надлежащий вид.

— Люблю тебя, моя королева, — поднимаюсь и, обведя большим пальцем чуть припухшие губы Марго, целую их. — Ты лучшее, что могло случиться в моей жизни.

Взгляд серых глаз теплеет:

— Медвежонок, я тебя обожаю.

Выбегаю на улицу и, свистнув собак, спешу к дому Руслана. Сад за вчерашний день преобразился в некое подобие парка культуры и отдыха. Повсюду шатры, столы, гирлянды, сцена с пучками воздушных шаров. Меня не было дома несколько часов. Когда всё успели? Дочерей нигде не видно, букли небось накручивают и ресницы клеят.

Калитка на участок Руслана для меня всё равно что портал в другой мир. Здесь мы с ним любим оттопыриться по-мужски. Посидеть у костерка в соснах, потрещать о делах наших. В Марусе вроде садово-огородный ген не проявлялся. Есть шанс, что всё здесь останется по-прежнему. Если, конечно, она не затеет построить здесь рыцарский замок.

Вроде не спят. Окно на веранде открыто и дверь нараспашку. Слышу голос Руслана:

— Котёнок, потри мне ещё яблочки.

— Фу, чем это вы тут с утра занимаетесь? — захожу в дом и застаю семейную идиллию.

Маруся в трусах и майке суетится у плиты, а Руслан лежит на диване в одних трикошках, закинув руки за голову. Вид у обоих явно не выспавшийся.

— Здорово, мин херц! — быстро поднимается Руслан, загораживая Марусю.

— Здорово, — жму ему руку и с подозрением смотрю на дочь. — А ты чего вся в синяках да царапинах?

— Тебя стучаться не учили? — проскальзывает Маруся мимо меня и взбегает по лестнице.

— Я сейчас тебе настучу. Тебя с отцом говорить не учили? — ставлю руки в боки и наезжаю на Руслана. — Что я ещё не знаю?

— По пятьдесят? — он открывает шкафчик и достаёт коробку с коньяком. — Помнишь ты мне этот пузырь на тридцатник подарил и сказал, что разопьём на моей свадьбе?

— Ты сохранил? — хватаю я в руки коробку. — Реально та самая?

— Та самая. Так по пятьдесят?

— По пятьдесят!

Руслан ставит два бокала на стол и разливает коньяк.

— Ух, какой аромат! — вдыхаю я полной грудью. — За вас с Марусей!

Пьём не спеша, по глоточку.

— Хорош!

— Хорош!

— Что с Марусей-то? — уже без наезда спрашиваю я.

— Не поверишь, — улыбается Руслан, как для фотосессии в журнал «Светлый путь». — Затейница эта вчера захотела на сеновале свидание устроить. Пошли к тебе во двор, полезли на конюшне на второй этаж. Лестница старая, перекладина хрусть и свалились оба. Полночи занозы друг из друга доставали.

— Дядька, я лестницу, как ты велел… — Лука входит в дом и замолкает на полуслове. — Здравствуйте, Фрол Матвеевич.

— Починил? — заканчивает за Луку Руслан.

— Завтра починю, — Лука улыбается точь-в-точь, как светлейший. — Сегодня не управлюсь. Там возни много.

Что-то мутят эти трое. Маруся спускается в спортивном костюме и, бросив быстрый взгляд на Молодцовых, тоже натягивает на лицо улыбку:

— Прости, пап, не хотела тебя обидеть.

Она подходит ко мне и обнимает меня за шею:

— Ты самый лучший у меня папка на свете!

— Тебя мать ждёт.

— Бегу! — Маруся подходит к Руслану и целует его: — Волчок, я побежала!

— Беги, солнце! Жду тебя в церкви!

— Я буду в белом!

Меня завораживает магия их отношений. Стою и улыбаюсь, как дурак. Пора и правда мне отпустить их обоих. На сеновале у них свидание видите ли! А это мысль! Надо туда будет Маргошу затащить.

— Лука, коньячку? — поворачиваюсь к своему новому телохранителю.

— Что вы, Фрол Матвеевич! Я же сегодня ответственный за безопасность мероприятия, — важно надувает щёки Лука.

Вдали слышится гул вертолёта.

— Никак Кощеюшка наш мчит! — Руслан с бокалом выходит на крыльцо.

Я иду следом, и мы прислушиваемся к знакомому гулу.

— Он самый. Пойдём встречать первого гостя!

[1]

Камербанд — элемент костюма, традиционно надеваемый со смокингом. Представляет собой широкий пояс, который носят на талии, как альтернатива жилету.

Маруся

Дома я первым делом сталкиваюсь с Марго. Если папу обмануть можно, то тут так просто фейс-контроль не пройти.

— Что с лицом? Пила вчера? — мать хватает меня за руку. — Дыхни.

— Не пила я, мам.

— Синяки под глазами, вид побитый и костюм спортивный в такую жару…Наркотики? — ужасается она и резко задирает рукав моей кенгурухи. Касается на сгибе локтя следа, оставленного иглой. — Что это?

Мать, если в гневе, своими серыми очами способна испепелить даже камень.

— Руслан мне ставил капельницу, — топаю ногой. — Плохо мне вчера было. Сказала же вам вечером, что голова болит.

— И ты умчалась на кабриолете следом за Русланом? И исключительно для того, чтобы он поставил тебе капельницу? — хмурится мать.

Молчу, поджав губы.

— Ладно. Не хочешь, молчи дальше.

Я понимаю, как подставила сейчас жениха. Ничего. Он с Марго в таких нежных отношениях, что разрулит любые вопросы. Иногда меня одолевает ревность, когда вижу, как они воркуют. Но я знаю, что для матери Фрол — мужчина уровня Бог, и она никогда не позволит себе лишнего. Тепло разливается по венам, стоит мне вспомнить признания Руслана. Я для него одна, как бы парадоксально это не звучало. В этом я теперь уверена на все сто.