Без выдержки и самодисциплины он никогда бы не удостоился генеральских звезд на плечах. Более открытый, более эмоциональный человек не вынес бы колоссального давления, постоянно ощущающегося на высоких постах, занимаемых Воротниковым. Многие олигархи пытались раздавить его, но отступились, как это было с Ходорковским во время следствия по делу ЮКОСа. Недолюбливал его и бывший директор ФСБ Патрушев, представлявший конкурирующий клан силовиков. Трижды на Воротникова готовились покушения, и жизнь его висела на волоске, но он не любил распространяться об этом, и масс-медиа так ничего и не пронюхали об этом.

Боялся ли генерал ответственности?

Спокойно выдержав испытующий взгляд президентских глаз, он сделал трехсекундную паузу, а потом произнес:

– Меня учили, Анатолий Дмитриевич, что совместные решения принимают единомышленники. Ответственность, разумеется, они разделяют между собой. Не из страха. Просто потому, что общее дело подразумевает совместные риски.

Президент Астафьев тогда некоторое время молчал, а потом наклонил свою большую, лобастую голову в знак согласия. Воротников был назначен директором ФСБ по его инициативе. Она была встречена в штыки всеми теми, кто окружал предыдущего президента. Немало прямых выпадов и коварных ударов исподтишка пришлось отразить Астафьеву с тех пор, но благодаря своему ставленнику он получил контроль над мощнейшей организацией, именовавшейся в не столь отдаленном прошлом КГБ.

С тех пор отношения между президентом и директором ФСБ установились самые доверительные. Воротников еженедельно являлся к Астафьеву с официальным докладом, а кроме того, мог наведаться в Кремль или позвонить туда по телефону в любое удобное для себя время. Порой он так и поступал, желая предупредить президента о чем-нибудь из ряда вон выходящем. Но теперь, располагая сведениями чрезвычайной важности, он колебался.

Как воспримет Астафьев известие о том, что его авторитет грозит не просто пошатнуться, а рухнуть буквально со дня на день? Сумеет ли он выдержать удар хладнокровно или запаникует, раздавая бессмысленные, противоречащие друг другу приказы? Как поступит он с генералом Воротниковым, который по долгу службы обязан был держать ситуацию под контролем и вовремя устранить угрозу, нависшую не только над президентом, но и над всей Россией?

Не зная ответа на этот и многие другие вопросы, Воротников медленно протянул руку к белому телефонному аппарату без наборной панели, снял трубку, приложил ее к уху и попросил соединить с президентом. Астафьев откликнулся почти мгновенно, словно чувствовал что-то неладное и с раннего утра дожидался этого звонка.

– Здравствуйте, Александр Васильевич, – сказал он. – Слушаю вас.

– Срочное дело, Анатолий Дмитриевич, – произнес Воротников.

Некоторое время на телефонной линии, защищенной всеми мыслимыми и немыслимыми приспособлениями, царила тишина, нарушаемая лишь дыханием обоих мужчин, а потом Астафьев поинтересовался:

– Насколько срочное?

– Неотложное, – ответил Воротников, поглаживая ладонью рано облысевший лоб.

– Но до вечера-то оно терпит?

– Никак нет, Анатолий Дмитриевич. Ни до вечера, ни до полудня.

Астафьев издал непроизвольный смешок, в котором не было ни намека на веселье.

– Уж не войну ли нам объявили?

– Пока нет, – ответил Воротников голосом, лишенным каких-либо эмоций, – но все идет к тому.

– Все настолько серьезно, Александр Васильевич?

– Серьезней не бывает. Разрешите доложить с глазу на глаз.

– Вечером, генерал. У меня высокий гость. Через пять минут я должен выйти к завтраку, а затем весь день расписан по минутам, если не по секундам. Ожидаю вас в девятнадцать тридцать.

– Нет! – неожиданно для обоих выкрикнул Воротников. – Простите, – пробормотал он, спохватившись. – Это все нервы. Мы выследили и готовы накрыть их, но слишком поздно. Видеозапись перекочевала из Грузии в Польшу. Никто не знает, когда, где и кому она будет продемонстрирована…

– Не так быстро, – попросил Астафьев, и по голосу его было слышно, что он досадливо морщится. – Кого выследили? Почему поздно? Что за видеозапись?

– Если не можете принять меня, – произнес Воротников, – то выслушайте хотя бы по телефону.

– В четыре… в три минуты уложитесь?

– Никак нет, товарищ президент. Десять. И ни минутой меньше.

– Но не могу же я… А, черт с вами…

Хотя Астафьев прикрыл трубку ладонью, было слышно, как он отдает распоряжение задержать завтрак на несколько минут. Кто-то попытался протестовать. Астафьев повысил голос. Находящийся на другом конце телефонного провода Воротников отчетливо представил себе его фигуру. Гневаясь, президент наверняка топал ногой в маленькой изящной туфле, а его большие глаза увеличивались в размерах. Вряд ли в его окружении находились смельчаки, готовые поплатиться карьерой за соблюдение регламента. Во всяком случае, очень скоро Воротников снова услышал голос Астафьева, предложившего перейти к делу.

– Без отступлений и по существу, – добавил он.

– Есть без отступлений и по существу, – сказал Воротников. – Итак, десятого апреля сего года вблизи смоленского аэропорта «Северный» потерпел крушение самолет «Ту-154» с польским президентом и членами его правительства на борту. Все они погибли.

– Генерал, – произнес Астафьев, – если вы думаете, что я до сих пор не знаю об этом, то вы глубоко ошибаетесь. Мне эта катастрофа уже по ночам снится. Зачем вы толчете воду в ступе?

– Дело в том, – невозмутимо ответил Воротников, – что метрах в ста от места падения польского самолета был снят фильм о том, как неизвестные в военной форме распыляют дымовую завесу. Делают они это с помощью так называемых генераторов тумана, или дыммашин. Учитывая характер местности, узнаваемые ориентиры и возможные шумы авиационных двигателей, можно предположить, что фильм является фальшивкой, снятой с целью дискредитировать Россию вместе с ее руководством…

– Предположить? – прошипел Астафьев. – С каких пор директор ФСБ строит свои выводы на предположениях?

Смутить Воротникова или сбить с толку не удалось.

– К сожалению, Анатолий Дмитриевич, разведка и контрразведка зачастую вынуждены полагаться на предположения и интуицию. Выводы о том, что в районе аэродрома «Северный» готовится провокация, были сделаны на основании следственных мероприятий, произведенных после того, как поступил сигнал о подозрительном задымлении местности. – Воротников мельком сверился с кратким конспектом своего доклада. – Прибывшая туда оперативная группа обнаружила использованную дымовую шашку. Вскоре после этого милиция нашла на подмосковной свалке трупы семерых мужчин. При одном из них находилась аналогичная дымовая шашка. Основываясь на так называемых предположениях, – преувеличенно отчетливо выговорил Воротников, – мы попытались вычислить исполнителей данного преступления.