Львов улыбнулся и поднял руки вверх, словно сдаваясь. На его губах впервые за вечер заиграла искренняя улыбка, когда он многозначительно протянул:

– Слишком много ревности для фиктивных отношений. Что-то мне это напоминает, друг…

От гробовой тишины зазвенело в ушах, а напряжение стало таким тяжелым, что можно было бы кинуть топор и он повис бы в воздухе. Я внимательно смотрела то на Давида, то на Сэма и нашла в них нечто общее. Презрение в глазах. Они ненавидели друг друга так сильно, что теперь это казалось очевидным. Но, осознав это, я еще больше запуталась. Зачем весь этот фарс? Какую игру ведет Сэм и зачем? Но, самое главное, какая роль в этом спектакле отведена мне?..

– Знаешь, я не… – первым заговорил Сэм, но оборвал себя же на полуслове, когда в кармане зазвенел телефон. Он, не глядя, достал его, тут же уронив себе на колени. Керн поднял его быстро, но я успела разглядеть лицо Анджелы на весь экран. Шли секунды, пока мой липовый муж пялился в телефон и словно принимал решение: брать трубку или нет. А я тайно молилась про себя, чтобы он снова не вонзил кинжал в мое доверие и не поднял трубку. Ведь девушка больше не работала на Керна, а значит, говорить им было не о чем! И все же мужчина бросил быстрый взгляд на меня и Давида, затем резко встал и, направляясь в сторону коридора, пробормотал: – Слушаю.

Кажется, Львов что-то рассказывал мне, пока отсутствовал Керн, но я не слышала ни звука. Странное томление в груди разрывало изнутри. Я не знала, что это за чувство и что оно значит. Но со странным моральным истощением пришла и некая физическая боль.

– …Что?! – закричал Керн так сильно, что обрывки фраз донеслись даже до нас с Давидом. – Если ты врешь, я выпотрошу тебя и убью! Ты поняла меня?! И не думай, что я лгу. Так что еще раз спрашиваю, правда ли это???

Не прошло и секунды, как Керн ворвался во комнату, красный и растерянный. Он задыхался от волнения, а глаза его бегали по сторонам. Я видела его таким впервые и тут же вскочила с места, желая хоть как-то помочь. Было ясно: произошло что-то ужасное.

– Я уезжаю на полчаса. За Мией такси приедет через пять минут, – бросил Керн и, внимательно осмотрев меня с ног до головы, обратился к Давиду более чем красноречиво: – До свидания.

– Зачем отправлять Мию из вашего дома, если уезжаешь на полчаса? Если позволишь, я побуду еще пару минут и уйду сам. Не переживай насчет меня и езжай спокойно, – безобидно предложил Давид.

Керн задумался и с надеждой глянул на меня, словно в чем-то нуждаясь. Я видела это и чувствовала физически. Поэтому слова не стали для меня чем-то уж очень неожиданным:

– Я хочу, чтобы ты осталась тут. Домработница с охраной присмотрят за тобой. Если что, один звонок – я вернусь, – получив мой согласный кивок, он буквально выбежал из дома, оставив меня наедине со своим врагом.

Прошло уже несколько минут, а я не сдвинулась с места, продолжая смотреть вслед Керну. Как вдруг Давид растерянно пробормотал:

– Как ты?

Как я?.. Что бы там ни случилось, мой муж уехал к своей любовнице. По первому требованию. Буквально по щелчку пальцев! Резко развернувшись, я подхватила со стола свой не начатый бокал и, осушив его до дна, села в кресло, в котором совсем недавно был Сэм.

А затем… А затем проснулась в чужой постели, с адской головой болью, без белья и с провалом в памяти.

– Что за?.. – прохрипела я, с трудом поднимаясь на руках и садясь. Мышцы тела ломили так сильно, словно всю ночь я усердствовала в спортзале. Не меньше. Но больше всего поразило увиденное, лишило меня и так севшего голоса. – Черт…

На белом ковре у кровати валялось мое шикарное красное платье. Кажется, оно было порванным. Туфли стояли около входной двери, которая по стилю очень напоминала дизайн дома Керна. Это уже радовало!

Но ненадолго… Сжимая пульсирующие виски, я начала судорожно осматривать комнату на предмет нижнего белья. Странно, но даже моргать было больно…

– Не может быть… Только не так! Только не с ним! – последнее, что всплывало в памяти – лицо Давида. Я даже думать не хотела, что могло произойти между нами в этой комнате, поэтому резко подалась на месте и, найдя в скомканных простынях трусики с лифом, на ходу натянула платье и готова была бежать.

Только вот в последний момент вернулась и заправила постель, словно нашкодившая школьница. Меня парализовало, когда на глаза попало небольшое красное пятнышко, оставшееся на одеяле. Странный ком в горле заставил одернуть руку и прихватить пододеяльник с собой. Я выбежала из комнаты и, вышагивая по коридору дома Керна, больше не радовалась, что этот дом его. Какая разница, где ты в беспамятстве лишился девственности?

Главной задачей было сохранить лицо и непринуждённый вид. Я даже заправила платье так, чтобы не было видно порванных лоскутков.

– Госпожа? – домработница осторожно коснулась моей руки, заставив тут же отскочить. Кажется, я испугала женщину больше, чем она меня. Ведь та тут же побледнела и начала оправдываться. – Простите! Я увидела у вас белье, думала, вы ищете стиральную машину…

– Я ищу мусор. Хотя… – задумавшись, я заставила себя на смотреть на ткань в руках и осторожно положила ее в корзину, которую женщина держала в руках. – Можно ее сжечь?

– Конечно… У нас есть печь. Я распоряжусь, – без капли заинтересованности сказала она и, кивнув, готова была уйти.

Как вдруг внутри зародилось странная надежда. Я остановила домработницу, сама не зная, что хочу услышать:

– Скажите, а Сэм дома? Как давно он пришел?

– Я приехала в семь утра. Господина еще не было. И когда вы меня вчера вечером отпустили, его тоже не было дома, – кратко отчиталась она, но, увидев, как побледнело мое лицо, тут же с сомнением пробормотала: – Вы ведь помните, как отпустили меня, так? Вы казались мне очень веселой и очень просили меня оставить вас с господином Львовым наедине.

– Я сама просила? – с трудом выговорила я, понимая, что если еще хоть секунду пробуду рядом с женщиной, то просто не смогу сдержаться. А раскисать в доме Сэма мне уж совсем не хотелось. Нужно было сперва узнать все наверняка! Так что, фальшиво улыбнувшись, я как можно правдоподобнее сказала: – Конечно, помню. Спасибо большое за помощь!

Несмотря на все усилия, услышанное меня подкосило. Неужели один бокал лишил памяти и, как сказала домоправительница, сделал «веселой»? Мог ли Давид подсыпать что-то? Но зачем ему это? Голова разрывалась от вопросов, ответов на которые не поступало. Я знала, что корень в конфликте между Львовым и Керном. Но если предмет спора моя честь, то самое время умывать руки.

Я спускалась по лестнице, опираясь на перила и заставляя себя держать осанку. Что бы ни случилось. Всегда. Вдруг входная дверь дома хлопнула, и я услышала тяжелые шаги, которые просто невозможно было спутать. Сэм Керн.

Он прошел мимо меня настолько взвинченный, что даже не заметил моего присутствия. Я внимательно осмотрела его костюм: вчерашний и очень помятый. Только вот ботинки… Мне кажется или он сменил черные на темно-синие? Хотя это не показатель. Такой, как Керн, мог возить с собой запасную пару или купить по пути домой.