и остальным досталось нехило. К тому же успело совсем стемнеть, и сражаться стало особенно тяжело. В одном нам повезло – пикси действовали стихийно, придерживаясь небольших стаек, а значит, бой можно закончить по-быстрому.

Я отползла немного в сторону, чтобы ребят не зацепило.

– Закаменейте!

Стук падающих тушек стал мне наградой. Вот бы Копецки видела, как я их всех одним взмахом руки! Но отдача от магии оказалась слишком сильной, и меня буквально выдернуло в обычное тело. С Мией в обнимку мы упали на пол, хорошо, что паучиха смогла прикрыть нас коконом.

– Вернемся домой, попрошу ректора поделиться секретиком не рвущейся при превращении одежды.

– Мне бы твою уверенность… – тихо пробормотал Морис. Толпа агрессоров схлынула и растворилась в ночи, мы перевели дух и опасливо вышли на улицу.

– Подведем итоги, – бодро махнул лопатой Рэнди. – Нашествие зубастых тварей мы остановили, и на этом хорошие новости заканчиваются.

Мы одновременно посмотрели на то, чем стало поле после битвы со злобными духами, и вздохнули. В такт нашему вздоху обглоданная крыша домика скрипнула и свалилась, раздробив в пыль стайку каменных феечек.

Табло бесстрастно отображало прогресс нашего задания – минус девяносто девять процентов, и оставшееся время до окончания соревнования.

– Упс, – в тишине сказал Морис, и никто не стал это комментировать.

После принудительного лишения крыши сторожку перекосило. Повезло, что наша одежда лежала там же, где мы ее оставили, в помещении с инструментами, не повезло только Морису. Кое-как нам удалось добыть его тряпки, разбросанные перед ванной, а вот пройти дальше оказалось невозможно.

Перекошенная сторожка готова была развалиться в любую секунду.

Нас ждало еще одно разочарование. Через час после нашей эпичной победы живые пикси заснули, скукожились и рассыпались трухой.

Морис задумчиво потеребил остатки щупальцем и хмыкнул.

– Только не говори, что они живут очень мало и мы могли просто переждать внутри. – Мозги у Мии работали быстро.

– Крышу-то они вырвали, – пожал плечами Морис. – Тем более их есть около ста тридцати видов, одни живут не больше часа, а другие практически бессмертны. А я хоть и слышал о некоторых особенностях этого рода, но в биологи не нанимался.

– Семян нет, доказательств нападения, кроме каменных фигурок, у нас тоже нет. И что делать? Проигрывать всухую? – Я начинала злиться.

– Был бы куратор с нами… – мечтательно протянула паучиха.

– И что? Мы бы сейчас поле его шерстью или блохами засаживали? – Я фыркнула и заметила, что одна из каменных пикси странно дергается. Тряхнув Рэнди за плечо, я указала ему на феечку.

Тот недолго думая швырнул туда лопату, как копье. Камень разлетелся в пыль, открывая яркий пучок зелени, который активно старался вкрутиться в почву.

Морис щупальцами разгреб землю около ботвы, и на нас глянуло жуткое лицо коренюки. А потом оно сморщилось, открыло рот и выдало такую непечатную тираду, что я даже заслушалась.

– Матрагора! – выдохнул кракен и воткнул корешок обратно.

– Что? – Мы с паучихой переглянулись. – Может, мандрагора?

– Нет, – твердо ответил Морис и пояснил: – Это мелкий вредный дух, отличается специфическими речевыми привычками. Видимо, в коробочках с пикси спрятался.

– Так это он один процент на табло? – Рэнди выдал умную мысль.

– Похоже, что так.

Кракен довольно улыбнулся и погладил хохолок матрагоры.

– И чему нам радоваться? – спросила паучиха. – Семена погибли, а из урожая один корешок, который при демонстрации обматерит всю комиссию?

– Ну, это пока он один, – многозначительно хмыкнул Морис.

Я представила целую толпу матерящихся корешков и круглые глаза кураторши, а потом не менее круглые и злобные – Миллхауса.

Но… Лучше будет хоть какой-то результат, чем позорное возвращение с проигрышем.

Глава 17

– И как нам заставить его, хм… разделиться?

Я мало что понимала в сельском хозяйстве, и процесс размножения семян представлялся очень размытым и туманным. Особенно если дело касалось уже взрослых и сквернословящих экземпляров невиданных растений. Честно говоря, его сморщенное уродливое личико меня пугало, а уж когда он открывал рот…

– Хирургически, – зловеще произнес Морис и достал из-под полы нож для масла, которым такой задубелый корень точно не порежешь, но главное – держать лицо. Морис с этим справлялся мастерски.

Корешок решил не рисковать и с глухим звуком ушел под землю. Морис чуть ножик не выронил от досады.

– Ты почему его не держал?!

– А ты что-то говорил? – огрызнулся Рэнди и начал шарить руками в земле. В критические моменты они превращались в натуральные ковши экскаватора. Если я пользовалась искусственной трансформацией время от времени, то Рэнди при мне впервые прибегнул к уроку ректора. Зато как пригодились эти умения сейчас, земля только так разлеталась. Зачем ему до этого вообще была нужна лопата?

– Да я бы на его месте тоже свалила, – пробормотала Мия, поежившись. – Ты себя с ножом видел? Натуральный маньяк.

Я присела на покосившийся порог и закрыла глаза ладонями. Думай, Рита, думай. Может, если моя стихия – Земля, то получится найти этот корень и, так сказать, вынудить к сотрудничеству? Но магия отзывалась неохотно, едва-едва. Трансформация забрала почти все.

– Глубоко ушел, гад, – услышала я голос Рэнди. Ребята сгрудились вокруг ямы, и я вздохнула. Что ж, была не была.

– Давайте я попробую, что ли.

Я вклинилась между Мией и Морисом и присвистнула. Да Рэнди тут чуть нефтяную скважину не вырыл!

– Твоя стихия, – угадала Мия. – Как я сразу не подумала.

– Не ты одна, – утешила я и села в позу лотоса. Комбез разнесло в момент превращения, но, к счастью, нашелся тот комплект одежды, что нам выдала администрация, и я даже была рада чрезмерно длинной юбке – не так холодно и щекотно сидеть на земле.

Потихоньку у меня стало получаться направить потоки энергии вниз и распространить по большей части территории. Периодически мне попадались жучки-червячки, и из-за них вся концентрация терялась, приходилось начинать заново. Но в любом случае я была довольна собой, потом похвалюсь Амилоте, что его урок не прошел зря. Я перестала ощущать неровности под попой, ночную прохладу и зловещие звуки из леска по периметру поля. Я растворялась в успокаивающих теплых волнах магии. Было так хорошо, что даже обидно, что я не научилась этому раньше. С трудом заставив себя отвлечься от самовосхваления, я расширила «поисковую сеть». Корень в лучших традициях ниндзютсу скрывался в тени, но комок этой тени потихоньку двигался к дальнему концу поля.

Я молча указала направление, Рэнди и Морис, вооружившись многострадальной лопатой и собственными трансформированным руками-граблями, готовились напасть на подозрительную кочку. Их опередила паучиха, одним движением лап вытащив из-под земли коренюку и тут же заткнув ей рот импровизированным плетеным кляпом.

– Мия! Крутяк! – восхищенно присвистнул гуль.

Морис многозначительно хмыкнул и снова достал нож. Тусклый свет несуществующей луны блеснул на металле.

Матрагора дернулась, морщины на ней разгладились – и корешок что-то промычал сквозь кляп.

– Можешь снимать, он обещал вести себя прилично, – перевел кракен, довольно улыбаясь.

Ну, на самом деле, я бы тоже вела себя