порывисто подошел, стал прямо напротив него. Совсем близко – лишь руку протяни. Саректа это и сделал.

Он протянул узкую ладонь с длинными гибкими и убрал прядь волос от лица Торнана.

«Отец Дий – почему ты позволяешь твориться такому??!»

Потом притронулся пальцами к его губам, провел ими по щеке, по шее.

«Отец Дий – дай мне силы перенести это!!!»

Инквизитор что-то говорил, и его слова долетали до капитана откуда-то издалека:

– Не бойся... Тебе будет приятно... расслабься... тебе понравится... ...Ты ведь не знаешь, от чего отказываешься... Будь послушным мальчиком... - У тебя такие сильные руки. Я хочу, чтобы ты обнял меня...

–А я хочу сначала трахнуть твоего слугу, –вдруг сказал северянин. Одного или двух сразу.

И пусть сюда приведут моих друзей. Я хочу видеть, что они живы, и заодно –пусть уж они тоже увидят.

Торнан лихорадочно бросал слова, стараясь запутать инквизитора. С человеком находящимся в здравом и твердом уме, такое конечно бы не прошло, но перед ним был выродок и наркоман.

Все же мозги его помутились не до такой степени, как надеялся Торнан.

–Ты что-то задумал?? –впился в него взором Саректа, но руку убрал.

Может быть, ты думаешь бежать??

–Если хочешь, надень на меня кандалы! –торопливо сообщил ант.

–Кандалы? – с интересом повторил Саректа. Ты знаешь, эта мысль мне нравиться. Как-нибудь потом.

Торнан чуть было не вздохнул с облегчением, хотя кандалов не очень-то боялся.

Это только тупые стражники да разные штатские думают, что не придуманы еще боевые приемы в расчете на цепи и колодки. Еще как придуманы – и не один из тех, кто этого не знал, подох, успокоенный по голове колодкой или наручниками.

Инквизитор еще какое-то время на него смотрел своими затянутыми дурманной поволокой глазами, а потом сказал фразу, которую простодушный капитан так и не понял.

–Ты странный. Но ты мне нравишься. Пусть будет так, как ты хочешь.

И улыбаясь сжевал новую порцию наркотической смолы.

Он повернулся спиной к капитану, и еле заметно пошатываясь, прошел к двери.

Торнан проводил его движением зрачков – один прыжок и одно мимолетное движение –и худой костлявый инквизитор упадет на пол со свернутой шеей…

Открыв дверь Саректа что-то сказал вполголоса, и через пять минут в покои вошли двое приближенных слуг инквизитора – те самые, что привели его сюда.

С собой они приволокли Мариссу и Чикко.

Девушка вся в синяках, с подбитым глазом, в рваной рубахе и без сапог. Шаман выглядел куда лучше – видать, почти не сопротивлялся при поимке, скорее всего и не успел ничего сделать – не боец ведь.

Молча слуги- любовники привязали ничего, похоже, не понимающих спутников капитана к скамье – за те самые веревки, что были наброшены им на шеи: бедолагам оставалось только смирно сидеть и смотреть.

Торнан заставил себя не думать ни о мучительной боли, застывшей в глазах амазонки, ни о страхе, который прямо-таки излучала щуплая фигурка фомора.

Он думал о своих противниках в неизбежной схватке.

Вопреки надеждам капитана, любовники инквизитора были мужчинами вполне взрослыми и крепкими, хотя извращенцы вроде как должен предпочитать женственных мальчиков.

Ну да ничего –и не таких обламывали.

Саректа о чем-то – хотя известно о чем –пошептался с приближенными.

Ну Торнан… друг Торнан – поправился он с показавшейся капитану такой омерзительной улыбкой. Ты хотел – так приступай…

«Дий-Вседержитель – ну помоги в последний раз!!! Пусть надоел я тебе, наверное—так забери меня с этого света, но даруй победу над ублюдками, над тобой насмехающимися!!».

Сделав вид что задумался, Торнан ткнул пальцем в одного из слуг – самого здорового из двух, лет чуть за двадцать, с литыми плечами и сплющенным давним ударом носом.

–Ты! Стань к стене, повернись и немножечко нагнись. Тот, с гримаской сладостного ожидания (а чтоб тебя!) повиновался.

И Торнан вразвалочку и не торопясь направился к нему. Путь его лежал по стечению обстоятельств мимо светильника – воткнутого в дубовое корытце с водой железного кованного копья, с четырьмя расщепленными зубьями, в которых торчали огарки лучин.

Вот он прошел мимо него, даже не повернувшись в ту сторону, вот миновал, подойдя почти вплотную к замершему в недвусмысленной позе монаху.

Зачем-то оглянулся.

Второй смотрел на него с ненавистью, и одновременно – пожалуй что с вожделением. «Ну и крысятник!!» –подумал ант.

А жрец, уже сполна ощутивший действие конопляной смолки, запустил руку под сутану, делая недвусмысленные движения. Торнана потянуло блевать.

–Подними балахон, дружок, – распорядился капитан, отвернувшись – длинный больно. Тот повиновался, подбирая полы желтой инквизиторской хламиды.

Торнан, крякнул, дергая пояс, а потом аккуратно ударил слугу инквизитора ребром ладони ниже левого уха.

Рванулся обратно, обеими руками выворачивая витой железный стержень из дубовой подставки – боль в напряженных мышцах и сухожилиях, сменяющаяся радостным облегчением и ощущением металла в руках – у него есть оружие!

Краем глаза он ловит замершего как ледяной столб Саректу, друзей, у которых синхронно отваливаются челюсти