— Спит.

— А Лили?

— Бодрствует. Она здесь. Знает, что звонишь ты, и хочет тебе врезать. Я не в силах запретить ей лететь к тебе.

— Так и быть, дай ей мой адрес и скажи, что я ее встречу, если не возникнет проблем. Жаль, что ты не можешь подольше удержать ее в Вашингтоне, Савич.

— Увы.

— Я передумал! — внезапно решил Саймон. — Все это может оказаться очень опасным. Не хочу вмешивать в это Лили. Она и без того слаба и много пережила. Ради Бога, подумай, ведь она твоя сестра. Привяжи ее к стулу и не пускай.

— Может, у тебя есть более конструктивные предложения, кроме стула и веревок?

— Позови ее. Я сам с ней потолкую.

— Давно бы так. Она и без того рвет у меня трубку. Удачи, Саймон.

— Это я, — коротко бросила Лили. — И мне все равно, что бы вы там ни наговорили. Успокойтесь, поезжайте в больницу, выспитесь хорошенько и встречайте меня завтра в аэропорту Кеннеди. Прилечу двухчасовым рейсом компании «Юнайтэд эйрлайнз». Там все и обговорим. Доброй ночи, Саймон.

— Но, Лили…

В трубке зазвучал голос Савича:

— Ну как, парень?

— Нет, это просто нечестная игра!

— Просто не тебе равняться с Лили. Она кого хочешь обведет вокруг пальца. Кроме того, это ее картины. Позволь ей помочь тебе, но только глаз с нее не спускай.

— Постараюсь, — смирился Саймон.

Положив трубку, он проглотил две таблетки аспирина и вернулся к тренажерному залу. Меньше чем в квартале от него стоял мусорный ящик. На самом верху лежал его бумажник, в котором не хватало только наличных. Подняв голову, он увидел двух парней, глазевших на него. Когда один разразился градом непристойностей, Саймон шагнул к ним. Те, не тратя времени, пустились наутек. Отбежав на почтительное расстояние, второй показал ему средний палец. Саймон улыбнулся, и помахал ему.

Он ждал ее прямо перед выходом. Вид у него был самый мрачный. Лили заулыбалась еще до того, как подошла к нему.

— Мне пока нельзя поднимать тяжести, так что багажа у меня немного. Моя сумка лежит на четвертой карусели.

— А я решил, что вы возвращаетесь в Вашингтон работать над своими комиксами.

— Пока вы ищете мои картины? Похоже, начало не слишком обнадеживающее. Уж больно у вас лицо угрюмое. Я действовала куда проворнее в том автобусе, чем вы в раздевалке. И картины мне нужнее, чем вам.

С этими словами она гордо прошествовала в багажное отделение.

У Саймона не было машины, поскольку он не видел в этом необходимости, поэтому они взяли такси. Он помог ей выйти, взял сумочку и вещи, охнул под весом тяжеленной сумки и объявил:

— Вот что, у меня есть прекрасная гостевая комната с ванной. Вам там будет удобно. Живите, пока не поумнеете и не решите вернуться домой. Кстати, как там с той сектой? Они поймали главаря? Уилбура Райта, кажется?

— Пока нет. Диллон скармливает «Максу» собранную информацию.

— А что есть у «Макса» на этого Райта?

— Он канадец. Посещал университет Макгилла, большой специалист в микробиологии, настоящее имя — Энтони Карпелли. Предки происходят из Сицилии. О Господи, Саймон, как красиво!

Лили сделала шаг и оказалась в изумительном мраморном вестибюле, чувствуя себя так, словно перенеслась в тридцатые годы. Вся обстановка была в стиле ар-деко: панели темного дерева, лампы геометрических форм, богатый тавризский ковер, мебель, словно взятая из сериала про Пуаро.

— Я купил этот дом четыре года назад, когда получил солидные комиссионные. Знал его хозяина старичка, которому дом принадлежал лет пятьдесят, не меньше. Он сделал мне хорошую скидку. Большая часть мебели осталась. Я долго умолял его, и он в конце концов сдался и продал мне почти все. Правда здорово?

— Очень, — кивнула она, не в силах найти более достойных похвал. — Я хочу осмотреть все.

Оказалось, что у него была даже маленькая библиотека: полки до потолка и специальная стремянка. Панели, кожаная мебель, персидские ковры на паркете темного орехового дерева. Саймон не показал ей свою спальню, а провел прямо в большую комнату в конце коридора, с обстановкой в стиле итальянского модерна, с черной лакированной окантовкой. На стенах висели постеры тридцатых годов. Саймон положил ее сумку на кровать и обернулся. Лили покачала головой.

— Вы такой современный, а живете в настоящем музее, правда, довольно обжитом. Потрясающая комната.

— Погодите, вот увидите ванную!

Он не сказал ей, что уходит, и только в половине одиннадцатого протянул ключ.

— Я встречаюсь с парнем, у которого есть для меня информация. Нет, вы со мной не идете.

— Хорошо.

Судя по лицу, он ей не верил, и Лили мило улыбнулась.

— Послушайте, Саймон, я не лгу. И не собираюсь красться за вами и следить как последняя идиотка. Я в самом деле устала. Идите, но будьте осторожны. Я не усну, пока вы не вернетесь. Расскажете, что узнали, хорошо?

Он кивнул и без десяти одиннадцать уже подходил к отелю «Плаза».

Пулу, безупречно одетый и как две капли воды походивший на мафиозного дона, нетерпеливо шагал взад-вперед по тротуару. Швейцар в шикарной ливрее не обращал на него внимания. Пулу кивнул Саймону и показал на вход в бар. Там царил полумрак. Темные панели придавали заведению солидный вид. Народу было много, но им удалось найти маленький столик и заказать два пива. Саймон блаженно развалился на стуле.

— Ну, Лулу, как дела?

— Не жалуюсь. Эй, пиво за твой счет. Знаешь, как здесь дерут!

— Поскольку мы в Нью-Йорке, я посчитал, что Дубовая комната — самое подходящее место для конфиденциальных встреч. Ладно, так и быть, плачу. А что у тебя есть для меня?

— Эллиот подделывал Эйб Теркл. Говорят, у него контракт на восемь картин. Знаешь, на какие именно?

— Да, но тебе это ни к чему. Придется нанести визит Эйбу. Уверен, что это не Билли Гросс?

— Он болен… легкие… говорят, рак. Слишком много курил. Но так или иначе, он забрал свои денежки и отправился в Италию. Доживает последние дни на побережье Амальфи. Так что ищи Эйба.

— Где именно искать?

— Представь себе, в Калифорнии.

— Не в Юрике, случайно?

— Понятия не имею. В каком-то городишке. Гемлок-Бей называется. Рядом с океаном. Не знаю, где именно. Тот, кто платит ему, хочет, чтобы он всегда был под рукой.

— Огромное спасибо, Лулу. Ты просто молодец. Но разумеется, не скажешь, откуда ты все это вытянул?

— Обижаешь, Саймон. Неужели я похож на идиота? Он одним глотком допил пиво, деликатно вытер рот салфеткой и предупредил:

— Эйб — редкая сволочь, не то что большинство художников. Когда зацепишь его, будь поосторожнее.