У меня свое отношение к короткошерстному американцу, но я держу его при себе.

Получил по заслугам, нечего было жрать Шампольона.

В комнату входит Хиллари Клинтон. Она видит на моей шерсти следы крови и задает вопрос, который я слышу в своем приемном устройстве:

– Ну вы ликвидировали крысиных царей?

Ни «поздравляю», ни «рада видеть вас невредимыми», ничего.

Я отрицательно мотаю головой.

– Значит, миссия провалена, – разочарованно резюмирует Хиллари Клинтон.

Как же она меня раздражает!

Я делаю Натали знак, чтобы она передала президенту приемник-наушник, и отвечаю с прежней уверенностью:

– У нас получилось взять «языка».

– Но…

– Счастлива видеть, как вы рады тому, что мы вернулись целыми и невредимыми, ведь мы потеряли нашего товарища. Полагаю, вы очень боялись, что придется оплакивать гибель нас троих.

– Чем объясняется провал?

Моя мать говорила: «Когда все складывается не в твою пользу, постарайся создать впечатление, что ты все устроила намеренно и что все это – элемент секретного плана».

Я подыскиваю слова, чтобы направить разговор по нужному пути, но не нахожу.

– Мы наблюдали за происходящим благодаря видеокамерам на дронах и надеялись, что у вас получится осуществить задуманное, – подпевает президенту Роман Уэллс.

– У нас почти что получилось. Но возникла небольшая помеха, не позволившая нам довести дело до конца.

– Иными словами, это провал! – припечатывает президент.

Есть люди, которым полезнее было бы помалкивать, потому что вылетающие из их рта слова не имеют ни малейшего смысла.

Взяла бы и сама туда полетела, раз считает себя такой крутой.

Мне помогает Натали: хватает меня и прижимает к груди. Я не возражаю против некоторой порции ласки, потому что подозреваю, что служанка очень боялась меня лишиться.

Через некоторое время я аккуратно высвобождаюсь, спрыгиваю на пол и подхожу к пленному барону, сидящему в сухом аквариуме для рыбок. Он исходит злостью. При виде меня он прыгает в мою сторону и скрипит резцами по стеклу, как будто надеется его прокусить.

– Ну же, мама, – не унимается Анжело, – пожалуйста, доставь мне удовольствие, позволь убить эту жирную крысу!

Я в ответ разочарованно вздыхаю. Чувствую вдруг приступ смертельной усталости.

Единственное мое желание сейчас – отряхнуться, закинуть лапу за ухо и как следует себя вылизать – это лучший способ снять стресс.

Пусть вселенная справляется без меня, на сегодня с меня хватит потрясений. Мне хочется одного: убраться куда подальше.

В ноябре 1995 г. молочная корова пяти лет от роду, обреченная на забой и переработку на гамбургеры, брела к двери бойни в городе Хопкинтон, штат Массачусетс. Это место вызвало у нее тревогу, и с ней случилось озарение. Она покинула очередь, в которую выстроились остальные коровы, ничего не подозревавшие или со всем смирившиеся. Решив сбежать, она перешла в галоп и перемахнула через полутораметровый забор, подняв, в жажде спастись, на нужную высоту свою 700-килограммовую тушу.

Дальнейшее ее бегство от преследования пролегало через лес.

Льюис и Меган Ранда, основатели приюта для животных «Мирная обитель», прознали о случившемся и предложили владельцу беглянки Эмили отступное. Тот согласился продать ее за один доллар.

Это событие так активно обсуждалось в местной прессе, что продюсер Эллен Литтл приобрела права на экранизацию истории Эмили и пожертвовала «Мирной обители» десять тысяч долларов. На эти деньги для Эмили построили отдельный коровник. В нем она мирно прожила до возраста десяти лет и умерла от рака.

Энциклопедия абсолютного и относительного знания.

Том XIV

То есть как вы отказываете мне в месте представителя сто третьего племени?

Не иначе это сон. После всего мною пережитого, после всего содеянного, после смертельного риска… ХИЛЛАРИ СМЕЕТ БРАТЬ НАЗАД СВОЕ ОБЕЩАНИЕ!

От нервов я выпускаю и втягиваю когти.

Изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. Мы находимся в комнате, где госпожа президент устроила свой кабинет, она вызвала меня и Натали для более подробного разъяснения того, как сложилась наша миссия «Ликвидация обоих крысиных царей».

Я осматриваю кабинет.

Всюду развешаны и расставлены фотографии из тех времен, когда она выступала на праймериз соперницей Барака Обамы, а потом на президентских выборах боролась с Дональдом Трампом.

Я прикидываю, сколько ей лет.

Никак не меньше восьмидесяти.

Я устраиваюсь на письменном столе, чтобы моя мордочка находилась на одном уровне с ее физиономией. Мой рапорт переводится напрямую и звучит из маленького громкоговорителя смартфона в руках у Натали.

– Мне удалось пробраться в крысиное логово, я находилась в считаных сантиметрах от его центра, и лишь злосчастное стечение обстоятельств не позволило нам довести дело до конца. Как у вас это называется? «Неуловимый поворот колеса судьбы»?

Я знаю, что должна сыпать красивыми фразами, чтобы впечатлить ее своей культурностью.

– Целью миссии было, как вы сами настаивали, не допустить нового пожара в наших подвалах, – гнет свое Хиллари. – Эта угроза так и не устранена.

– Пока льет дождь, нам нечего опасаться.

– Значит, мы зависим от метеоусловий. Вы потерпели поражение. Другого плана у нас не было, вы нас… – Они ищет слово позаковыристей, но довольствуется средним по сложности: – Вы нас разочаровали, Бастет.

РАЗОЧАРОВАЛА?

За одно это слово она когда-нибудь поплатится.

Что с того, что она президент людей, а я простая кошка? Это не причина так принижать мои достижения. Я чуть не погибла, действуя ради общего блага. Похоже, это совершенно выпало у нее из головы.

– Если вы воображаете себя такой сильной, то отправляйтесь туда сами, все просто.

– Это не я предложила операцию по ночной ликвидации двух крысиных царей.

– То-то и оно, что вы ничего не предлагаете, поэтому никогда не ошибаетесь. Ждете предложений от ваших «представителей», а потом устраиваете так называемое демократическое голосование. Когда вы сами внесете по-настоящему полезный личный вклад?

– Вы проиграли, проиграли! – упрямо твердит она. – У нас нет больше никакого плана.

Я набираю в легкие побольше воздуху и мяукаю:

– У меня есть другой план.