– Значит, она ничего вам не говорила. Значит, вы ничего не знаете… Тогда я расскажу вам кое-что, молодой человек. Вас привезли сюда в очень плохом состоянии. Очень. Я не хотел делать операцию, потому что точно знал – не выживете.

– И?..

– Тогда Дина обещала подарить мне свое кольцо, если я все-таки попробую вас спасти. И я попробовал. И у меня получилось. Там, правда, были еще кое-какие обстоятельства, но это все неважно… – пробормотал Курбатов.

– Нет уж, вы давайте все выкладывайте! – ошарашенно произнес Никита. – Какие еще обстоятельства?

– Я у Дины кое-чего другого просил за вашу жизнь. В чем она мне всегда отказывала. – Курбатов усмехнулся. – А что, мне не стыдно признаться в том, что я столько лет смотрел на нее, как кот на сметану, и облизывался… Чертовски соблазнительная женщина, признайтесь, эта Дина! И она согласилась на мои условия, знаете? Но я сразу же, в тот же момент, как она согласилась, понял: вот так, без ее симпатии, – неинтересно… Я же не насильник какой. Я тут же взял свое предложение обратно и решил забрать кольцо. Да, учтите, при свидетелях я буду все это отрицать! – спохватился доктор. – Я вам все это потому рассказываю, чтобы вы знали, Никита, как Дина за вас боролась. Она на все была готова, чтобы вы выжили. Даже поступиться собственными принципами… Если вы не оцените это, то вы – дурак.

Никита некоторое время переваривал услышанное. Потом заговорил:

– Ну и дела у вас тут творятся… А зачем она так за меня боролась? Я не понимаю! Зачем я ей? Она же меня не знала совсем, что я ей, кто я ей?! – Никита сел на кушетку. – И вы тоже. Доктор, а сами человека лечить отказались…

– Потому что я знал, что вы умрете.

– Но я-то не умер! – заорал Никита. – Я вот он, живой!

– Значит, не со мной Дина Алексеевна торг вела, – загадочно ответил Курбатов.

– А с кем? – еще больше растерялся, разозлился Никита. – Погодите… Но кольцо-то ее с рубином вы взяли?

– Взял. И подарил своей супруге.

– Бред какой-то… Вы тут что, все сумасшедшие? И почему Дина мне ничего не рассказала про это кольцо? А, я понял! Я понял, на что вы намекаете… – Никита схватился за голову, поправил платок. – Я должен вам, Рауф Фиде… то есть Фидель Рауфович, отдать деньги за то кольцо. Чтобы вы вернули кольцо Дине. Так?

Хирурга перекосило. Он брезгливо поджал губы и отвернулся к окну, всем своим видом выражая презрение.

– Но что мне делать, что? – опять заорал Никита. – Я ничего не понимаю, абсолютно! Бред какой-то… Это не больница, это вертеп! Казино! Где ставки на каждого умирающего делают – выживет, не выживет… Сумасшедший дом, не больница! И главврач в нем – главный псих… Не получится! – Никита помахал перевязанной рукой. – У вас не получится свести с ума и меня. Я головой стукнутый, но я один тут нормальный, да!

Проорав это, Никита выскочил из кабинета главврача, затем кубарем скатился по ступеням – прочь отсюда, скорее прочь…

Площадь перед зданием больницы была залита ярким солнечным светом. Мимо, шаркая тапочками, проходил мужчина в восточном халате, на голове – засаленная тюбетейка. Прохожий вел на поводу навьюченного осла, а позади осла, размахивая руками, шла тетка, тоже в халате. За ней – выводок детей в халатах, мал мала меньше.

Никита с разбегу чуть не налетел на осла, осел шарахнулся, издав истошный утробный вопль, мужчина сказал что-то на непонятном языке, а женщина и дети засмеялись, дружно показав золотые зубы – они так и заблестели, отражая солнце.

– Пардон… – пробормотал Никита, пятясь назад.

Картинка перед глазами напомнила кадр из какого-то старого фильма. История о Ходже Насреддине? Сказки «Тысячи и одной ночи»?..

Вообще, события последнего времени, которое Никита провел здесь, в этом крошечном приграничном городке, больше напоминали сказку. Или абсурдистский фильм. Потому что любовь и смерть сплелись настолько крепко, что уже не разобрать, где реальность, а где фантазия… И когда надо смеяться, а когда – вытирать слезы.

Странный доктор (посредник между жизнью и смертью, собирающий со всех дань!), странная медсестра, оплакивающая своего ребенка, ее странный ревнивый муж, а тут еще какое-то кольцо с рубином!

И в центре всего этого он – Никита. Человек, который должен был умереть, но почему-то выжил. Хотя теперь понятно – почему. Потому что странная медсестра выкупила Никиту – у самой Смерти.

Главный вопрос – зачем? Зачем Дина была готова пожертвовать ради него всем? Ладно бы она ради мужа старалась, с которым много лет прожила, но зачем ей нужен был Никита – по сути, первый встречный?

А потом она так же легко, не раздумывая, от Никиты же и отказалась, ушла вместе с мужем. Когда Дина оставалась собой? Когда она не лгала, когда была искренна – когда жертвовала всем ради Никиты или когда отказалась от него, сказав, что любит мужа?

Сжав руками голову, Раевский стоял посреди площади. Он вспоминал. «Знаешь, когда я впервые тебя увидела?» – спросила его однажды Дина.

«Когда меня привезли к вам, разбитого вдребезги, да?» – предположил Никита.

«Не угадал. Я увидела тебя раньше. По телевизору. Был репортаж о ралли, и ты давал интервью. Такой лохматый, смешной… Я и имя твое запомнила. Ты мне сразу понравился. Иначе бы я тебя не запомнила, не узнала потом. А я узнала тебя, когда… когда увидела тебя уже на каталке, без сознания. И я подумала – будет ужасно, если этот парень не выживет, будет ужасно несправедливо, если он не выживет…»

«Я тебя запомнила. Я запомнила твое имя. Ты мне сразу понравился. Ты мне сразу понравился. Ты мне понравился!» – эхом звучал в ушах голос Дины. А потом она еще болтала о ребенке, которого хотела родить от него, от Никиты…

Выходит, Дина влюбилась в Никиту с первого взгляда, как только увидела – по телевизору причем. Хотя любовь с первого взгляда – бред собачий. Нормальный мужчина в здравом рассудке в такую ерунду не верит. «А почему нет? – сам себе возразил Раевский. – Она мне тоже сразу понравилась, как только я открыл глаза после комы… Ну ладно, пусть это не любовь с первого взгляда, а притяжение. После которого и начинается все, когда ни дышать, ни спать, ни есть невозможно, не думая о другом человеке… И когда всем самым дорогим можно пожертвовать, лишь бы этот человек жил, был рядом… Дина ушла с мужем, потому что боялась за меня. Не хотела, чтобы моя глупая голова опять пострадала… Она солгала, чтобы спасти меня в очередной раз».

Милая лгунья. Милая, милая лгунья…

Еще недавно, выйдя из комы, Никита думал, что всю жизнь мчался к собственной смерти, что его спасло лишь осознание того, что надо наконец остановиться, прекратить эту гонку. А все не так, оказывается…

Не к смерти он мчался, а – навстречу Дине. Вся жизнь его была стремлением к ней, к своей любви.

Никита раньше никогда и ни в кого не влюблялся всерьез, надолго, потому что романы мешали его карьере гонщика. Интрижки, короткие встречи, имена, которые уже не вспомнить, женские лица, номера комнат в гостиницах, нацарапанные на бумажках телефоны – бумажки эти выбрасывались через пару дней…