— Части Южно-югорского анклава атаковали позиции наших войск. Толком ничего не известно, но вроде прорвали фронт и захватили какой-то городок неподалеку от Антокая. Армия спешно перебрасывает туда подкрепления со всех сторон. Из Самака забрали две роты. Одну из гарнизонного батальона, одну — вновь прибывшую.

Я удивленно присвистнул. Дело принимало плохой оборот. Совсем плохой…

На сегодняшний день между Русией и Югорской республикой существовало сразу три образования. Печорское анархическое общество — нечто вроде Гуляйпольской вольницы времен батьки Махно. Там сидели уцелевшие с начала века анархисты. На первый взгляд это несерьезное сообщество тем не менее смогло удержаться на севере континента. С помощью зарубежных спонсоров, конечно.

Независимая республика Пермь — остатки довольно большой армии сторонников социал-демократов, объединившиеся с коммунистами. Эти засели неподалеку от камского водохранилища и не высовывали носа за пределы своих территорий.

И у анархистов, и у социалистов с коммунистами сил на решительные действия не хватало. И они мало тревожили больших соседей. Впрочем, и у соседей не было возможности покончить с врагами. Дело шло к тому, что лет через пять — семь оба образования добровольно сложат оружие.

Другое дело — Южно-югорский анклав. Его владения занимали довольно значительные территории, опираясь одним концом на южную часть Югорского Камня (Урала), а вторым почти доставая Карганату — местный вариант Караганды.

Анклав — не анархисты и не социал-демократы. Здесь собрались профессиональные военные из тех, кто в свое время не сумел взойти на армейский олимп но причине отсутствия связей и мохнатых лап. Финансисты, экономисты, инженеры, ученые — те, кто не смог реализовать свой потенциал, но очень желали попробовать силы в крупном деле.

Военная часть верхушки анклава была образована при штабе Азиатского направления. В этом мире вместо военных округов существовали направления. Отличия в основном в названии и системе подчинения центру.

Так вот сразу после начала гражданской войны анклав получил в свое распоряжение технику, вооружение и по крайней мере половину личного состава Азиатского направления. Несколько пехотных, танковую дивизию, отдельные полки, бригады. Плюс армейские склады и всю военную инфраструктуру.

Имея такой козырь, анклав в короткие сроки расширил подконтрольные территории впятеро, выбил разрозненные отряды, вычистил земли от банд и стихийных формирований. Правда, затяжные бои с Русией и Югорской республикой подорвали военный потенциал анклава. Однако у него еще хватало сил и для обороны, и для наступления…

До последнего времени анклав не предпринимал каких-либо активных действий, но теперь, видимо, решил, что пришла пора.

Что это — проба сил или серьезное наступление?

— Выходит, строительство встанет?.. — задал я скорее риторический вопрос.

Петр пожал плечами. Этого он не знал.

— Ладно. — Я сел на стул, положил карабин на колени. — Подождем…

Петр вышел на улицу покурить, а Леня сел рядом и начал выспрашивать подробности схватки с диверсантами. Я отвечал неохотно, короткими фразами. Сам соображал, к чему может привести новое наступление анклава и как это отразится на моих планах. Скорее всего никак, но чем черт не шутит…

Голыбин приехал ближе к десяти. Лицо напряженное, глаза глядят мрачно, но походка упругая, деловая. Походка у него как индикатор. Вялое шарканье — предельная усталость и недовольство. Неторопливое фланирование — позади крупный разговор с разносом. Быстрый шаг с горящими глазами — предстоящий аврал. А как сейчас — масса работы и обязательная бессонная ночь.

Вместе с ним в управление зашли несколько человек. Вид тоже далеко не радостный. В руках папки, портфели. У одного тубус с чертежами.

Увидев нас, начальник управления махнул рукой и пригласил следовать за ним.

Секретарша встретила шефа стоя. Протянула лист бумаги.

— Звонили из муниципалитета, из транспортного управления, из Ступицино и из штаба гарнизона.

— Хорошо. — Голыбин подошел к двери своего кабинета. — У меня совещание, пока ни с кем не соединяйте. Кто будет звонить, скажите, что перезвоню. Позже.

Сам открыл дверь кабинета, запустил всех и зашел последним. Обошел свой стол, тяжело опустился в кресло и махнул нам рукой: мол, садитесь тоже. Несколько секунд молчал, видимо, отходя от недавнего разговора с комендантом. Потом поднял голову.

— Ситуация такова. Южно-югорский анклав нанес внезапный удар на линии Антокай — Агдырь. Заслоны смяты, передовые позиции пехотной бригады, держащей фронт, захвачены. Потерян Болутей и еще два населенных пункта. Дальнейшее продвижение остановлено, но под угрозой Антокай. Центральный штаб в срочном порядке перебрасывает туда подкрепления. Ночью из Самака ушли две роты.

Голыбин сделал паузу, обвел взглядом собравшихся, словно проверяя, кто как отреагировал на новость. Лица у всех были мрачные, растерянные.

— Ситуация в Самаке тяжелая. Гарнизон — неполный батальон, и одна рота охраны строительства. При этом приказано восстановительных работ не прекращать. Уже идут колонны с материалами и оборудованием. Сегодня прибудет тяжелая строительная техника. Экскаваторы, краны, самосвалы.

— Какими же силами охранять? — задал вопрос один из тех, кто приехал с начальником управления.

— Какими есть. Комендант выделил из арсенала небольшой запас. Вооружим свободные смены. Это, конечно, не выход, но иного нет. Надеюсь, нападение анклава будет отбито, и в Самак вернут обе роты.

«Очень уж вовремя ударил анклав, — подумал я. — Диверсанты каганата разведали обстановку, прознали о строительстве, прощупали охранение. И почти сразу напал анклав. Похоже на заранее спланированную операцию. Правда, сил у противника не много. Но зато они могут выбирать место и время удара. Самак оголен. Хватит одной роты, усиленной взводом танков, чтобы хорошенько врезать. Прорвать слабые заслоны, пройти вглубь, нанести как можно больший ущерб и… отойти. Рота охраны разбита на взводы, серьезного сопротивления не окажет. А гарнизон не успеет. А даже и успеет — перевес в силах небольшой, два к одному. Пока батальон будет штурмовать позиции, каганат нанесет второй удар. С другого фланга. Еще одним отрядом…»

Взгляд упал на карту. Я отыскал места, где проходит линия передовых постов наблюдения. Редкий изогнутый пунктир закрывал южную часть подступов к городу.

Стало неуютно. Если я прав и действия анклава и каганата согласованы, атаки следует ожидать в самое ближайшее время. Чуть ли не завтра.

«Как бы не влипнуть. Хорошо хоть установка есть, вынесет…»

Занятый своими мыслями, я немного упустил ход разговора и очнулся, только когда Голыбин что-то сказал о подкреплении.

— … это завтра. Как сказали, почти шестьдесят человек. Из Тарсата. Не знаю, в каком они состоянии. Судя по первому отряду — на профессионалов рассчитывать нечего. Но и то хорошо, что они будут…