Честер с кружкой чая вышел на крыльцо, опустился в свободное кресло рядом с Уиллом и, протяжно вздохнув, положил ногу на ногу.

— Все в порядке? — неуверенно поинтересовался Уилл.

— Более-менее, — пробормотал Честер в ответ, не глядя на него. — Уилл, понимаешь… — начал он, бросил взгляд на друга и сделал большой глоток из кружки.

— Что? — спросил Уилл, прекрасно зная, о чем пойдет разговор.

Чай оказался куда горячее, чем ожидал Честер, — мальчик раскрыл рот и запыхтел, остужая обожженный язык. Потом он наконец ответил Уиллу, сердито и сбивчиво:

— Эта девчонка… Она нам столько крови попортила, а ты… спустил ей все с рук как ни в чем не бывало.

— Ничего я ей не спускал, — возразил Уилл. — Просто…

— Что «просто»? — вспылил Честер. — Хватит уже, Уилл! Ты себя ведешь как… не знаю кто… как тряпка последняя!

— Неправда, — ответил Уилл, стараясь, чтобы его голос звучал по-прежнему ровно.

— Знаешь, по-моему, ты совершаешь самую большую ошибку в своей жизни. — Честер подумал и добавил: — Ну, одну из самых больших.

— Слушай, Честер, дело вот в чем, — сказал Уилл, потирая лоб, чтобы унять пульсирующую боль, которая началась после происшествия. — Для меня в тот момент ничего не было бы проще, чем позволить вам с Мартой убить Ребекку.

— Так что ж ты не позволил? — с вызовом спросил Честер.

— Потому что ты сам потом пожалел бы об этом. Неужели тебе мало того, что столько людей гибнет? Если бы мы убили Ребекку, мы бы поступили так же, как она, да и любой другой стигиец, будь они на нашем месте. Мы не имеем права опускаться до их уровня.

— Не смей нас с ними равнять! — вскипел Честер. — Мы же не злодеи.

— А если бы мы застрелили в упор двенадцатилетнюю девочку, как бы нас еще можно было назвать?

Честер прищелкнул языком:

— Ты не забыл, на что способна эта дрянь? Вдруг ее паршивая сестричка стоит за оградой с целой армией Граничников? Может, они только и ждут от нее знака, чтобы ворваться сюда и перебить нас? Что ты на это скажешь? — Честер шумно сопел, как разъяренный бык, но говорил уже спокойнее.

— С какой стати им ждать? Они и так могли бы напасть на нас в любой момент, — заметил Уилл.

Честер дернул рукой, словно отмахивался от ответа друга, и настоял на своем:

— А насчет того, что Ребекку нельзя было убивать, есть же такое выражение: «Кто с мечом к нам придет…»

— «От меча и погибнет», — вставила Марта, появившаяся на крыльце. Со словами: — Вот еда для твоей пленницы, — она поставила на пол перед Уиллом металлическую тарелку и опять скрылась в хижине. Когда она развернулась, Уилл обратил внимание, что у нее на спине висит арбалет. Очевидно, женщина так же, как Честер, беспокоилась о том, что могут появиться и другие стигийцы.

Уилл посмотрел на тарелку, но не двинулся с места.

— Думаешь, я не хочу отомстить, Честер? Господи, да посмотри, что они сделали с Кэлом, с дядей Тэмом, с моей родной мамой, с бабушкой Маколей! Если бы они не оставили моего папу без помощи, он, может, был бы теперь жив. Но застрелить Ребекку — это… Это не решение! — Мальчик стукнул кулаком по подлокотнику кресла, в котором сидел Честер. — Ты меня не слушаешь! Хоть повернись ко мне, что ли!

— Что? — спросил Честер, поймав сосредоточенный взгляд друга.

— Поверь мне, я серьезно. Я ее не простил. Ни капельки.

Честер неуверенно кивнул.

Уилл встал и поднял тарелку.

— И потом, кто знает, вдруг она нам пригодится. Может, ей известно, как выбраться из Поры, и тогда мы добудем лекарство для Эллиот. А если бы мы просто убили Ребекку, мы бы точно ничего от нее не узнали.

— Ну, допустим, — неохотно согласился Честер. — Тогда попроси у нее три билета на экспресс, до Хайфилда. — Он потер нос тыльной стороной ладони и добавил: — В первом классе.

— Непременно, — с облегчением сказал Уилл, обрадованный тем, что с Честером все наладилось. В нынешних обстоятельствах ему совершенно не хотелось снова быть в ссоре с другом — с него хватило тех дней в Глубоких Пещерах, когда они не разговаривали. — А, вот еще что. Честер, прости, что я тебя тогда толкнул и вырвал винтовку.

— Ладно, — сказал Честер.

Уилл начал спускаться по ступенькам и оглянулся на друга.

— Кстати, чаек-то остудил твой пыл? — ухмыльнулся он.

— Иди уже! — рассмеялся Честер.

* * *

Ребекку держали в дровяном сарае — самой крепкой из построек, находившихся за хижиной. Марта, не желая рисковать, сама наблюдала за тем, как Уилл обыскал стигийку — оружия у девочки не оказалось, — защелкнул у нее на щиколотках кандалы и запер на большие висячие замки. Как будто этого было мало, Марта пропустила через кандалы тяжелую цепь и обмотала вокруг одного из четырех толстых столбов, подпиравших крышу сарая по углам. Теперь стигийка никак не могла бы сбежать.

— Близнецы, — пробормотал Уилл, неся тарелку к сараю. Хоть он и видел их возле Поры собственными глазами, мальчику приходилось постоянно напоминать себе, что Ребекк на самом деле две. Все эти годы в Хайфилде они по очереди шпионили за ним, то одна, то другая, и не имело значения, какая именно из двойняшек оказалась у него в плену: они были похожи как две капли воды.

Когда Уилл вошел в сарай, Ребекка сидела на земляном полу, скрестив ноги и сгорбившись. Услышав его шаги, девочка подняла голову. Ее волосы, прежде всегда безупречно причесанные, теперь совсем растрепались и перепутались, а лицо покрылось грязными полосами и пятнами. Уилл всерьез забеспокоился, увидев ее такой: когда они жили в Хайфилде, Ребекка ни разу не позволяла себе выглядеть не безупречно.

В Колонии двойняшки носили черные платья с белыми воротничками — обычное облачение стигиек, говорившее об их власти и могуществе. Нынешняя Ребекка, жалкая, униженная, в рваной униформе Граничника, уже не казалась сильной и могущественной. Маленькая мисс Совершенство — неважно, какая из двух сестер это была, — пала очень низко.

Уилл осторожно, словно приближался к смертельно опасному зверю, поставил тарелку на пол перед Ребеккой и отступил.

— Спасибо, Уилл, — робко произнесла девочка. — И спасибо еще за то, что заступился за меня. Ты спас мне жизнь. Я знала, что на тебя можно положиться.

— Хватит! — рявкнул Уилл, выставляя перед собой ладонь. — Мне не нужна твоя благодарность.

— Как хочешь, — тихо сказала Ребекка, тыкая пальцем еду на тарелке. — Но я надеюсь, что ты мне веришь, Уилл. Я была вынуждена подчиняться сестре и другим стигийцам. Если бы я отказалась делать то, что они приказывали, меня бы пытали или казнили… или и то и другое. Ты не представляешь, каково это — так долго жить в страхе.

— Почему же не представляю? Вы, стигийцы, хорошо постарались, чтобы я узнал, каково это, — сказал Уилл ровным тоном.