так много. Однако я украдкой пробираюсь по улицам города, задерживаясь и прислушиваясь на каждом углу. Песочного человека слышно всё время, он постоянно блуждает где-то неподалёку. Но идти надо.

Зеро я велела сидеть дома, сторожить Джека. Я огибаю городскую площадь по кромке, резко останавливаюсь: здесь, в дверях аптеки сестёр-ведьм оставлю первую куклу – подвешу на верёвочную штору в проёме, чтобы руки-ноги шевелились на ветру, будто живые.

Наживка.

Теперь бегом на окраину городка – там под голыми ветвями Висельных деревьев, где скелеты, я подвязываю ещё по три куклы; сороки на суках трещат не переставая, поднимая ужасный шум. Остаются ещё две болванки – их я несу в центр городка.

В этом районе почти нет укромных тенистых местечек, солнце заливает светом всё вокруг. Однако мне удаётся подвесить одну наживку в восточном углу городской площади, на громадной паутине между двумя домами – тряпичная кукла оказывается распятой на липкой сетке. Из своего убежища ненадолго показывается чёрная вдова, исследует безжизненное чучело, глазищи – купольные бездны. Паук снуёт по кукле, потом, видимо, решает, что крови от жертвы не добиться, и семенит обратно в своё жилище.

Тащу через площадь последнюю куклу... Внезапно надо мной начинает разливаться колыбельная Песочного человека. В этот раз иная, она протяжнее, заунывнее, на каждую новую строчку – шажок на цыпочках.

Мне становится ясно: он нашёл первую куклу, очевидно, из тех, что на Висельном дереве.

И думает, что нашёл меня.

Колыбельная внезапно смолкает, куплеты проваливаются в неожиданное затишье, за ним слышится поспешный шорох. Отсюда, из-за ряда чёрных каменных строений, ничего не видно, но подозреваю, что Песочный человек задувает песок в глаза тряпичной кукле, чтобы та погрузилась в беспробудный сон. Снова затишье. Не слышу никакого гудения, никаких колыбельных. И вдруг – гулкий треск ветвей по округе. Видимо, он сорвал куклу с дерева и швырнул наземь.

Опять гудение, и опять пауза. Похоже, нашёл ещё одну куклу.

Я должна торопиться.

Торопливо бегу к ратуше; сажаю последнюю куклу на ступени, подгибаю ей ноги, складываю руки на коленях, как будто она просто тихо сидит на полуденном солнышке, пока рядом храпит мэр.

По городу разносится новый треск сухих веток: их крошат в мелкие щепки. Видимо, мой преследователь нашёл ещё два тряпичных пугала.

Листья трепещут в груди, бегу к городскому фонтану.

Я почти у цели, когда на боковой улочке краем глаза замечаю движение: облако бледных просторных одежд, нити белой бороды, ещё длиннее, чем были в первый раз, тёмные мешки под глазами, а сам взгляд – жестокий и лютый. Песочный человек выплывает на площадь неподалёку от аптеки ведьм, и с его губ струится медленное шипение.

Я моментально бросаюсь на землю – сосуд с зельем чуть не вылетает из кармана. Стоило бы ему разбиться мне под ноги, и зловонные пары пролитого тошнотворного зелья могли бы свалить меня в вечный, смертельный сон. Осторожно прячу банку поглубже в карман и отползаю к низкой кирпичной стене, которая окружает центральную часть городка. Укрытие так себе, но я свернусь калачиком, прячась под видом кучки тряпок.

Песочный человек нашёл четвёртую куклу, ту, что в дверях ведьминской аптеки, и торопливо задувает ей песок в глаза. Однако неживая кукла продолжает висеть, лишь слегка покачиваясь от утреннего ветерка. С моего места видно, как у него морщится лоб от раздражения. Песочный человек резко сдёргивает куклу с верёвок, отрывает ей набитую ватой голову, с чувством швыряет наземь. Затем старик хватает обезглавленное тело за ногу и волочит по мостовой. Но тут натыкается на пятую куклу на паутине. Монстр бросает безголовую жертву и кидается к паутине; однако теперь он не торопится дуть новой кукле песком в глаза: сначала он подозрительно рассматривает её, медленно подплывает ближе, осторожно теребит за руку. Наконец разевает рот в досадливом рыке и бросает безжизненную руку. Догадался.

Он снова понял, что обманут. Вырывает куклу из паутины, половина старательной паучьей работы оказывается разом уничтожена; и ещё одну болванку старик яростно бросает наземь.

Кажется, с засадой я затянула. Надо было бежать к фонтану сразу, ещё когда он был у Висельных деревьев. Надо было сделать больше наживок. Но теперь уже поздно.

Песочный человек разворачивается и медленно-медленно обводит глазами площадь – как будто чует на себе чей-то взгляд. Смекает, что что-то не так. На ступенях ратуши его взгляд натыкается на ещё одно, последнее, чучело Салли, и он отправляется в его сторону – хотя уже и не с той поспешностью, с какой он кидался на предыдущих кукол. Он рыскает глазами налево и направо, а я вжимаюсь плотнее в узкую полоску тени, где нашла себе убежище, подбираю руки-ноги поближе. Если Песочный человек меня найдёт и не сможет усыпить, как не смог мои чучела, неужели он мне тоже оторвёт голову, как им? Треснет шея по швам, лопнут нити – и всё, больше не сидит голова на тряпичных плечах...

До последней куклы ему пара мгновений, и я высовываю ногу из тени. За ней вторую. Вылезаю на свет. Надо действовать быстро. Или вообще оставить идею.

Сердце сдавлено под тяжестью страха, в горле застыл ледяной ужас. Песочный человек настороженно наклоняется к чучелу поближе, осторожно тыкает в него бледным пальцем, видимо, сомневается.

Это мой шанс. Рывок! Я бегу через открытое пространство между городской стеной и фонтаном. Сверху бессовестно глазеет солнце, воздух застыл в тишине, звуки шагов слишком, слишком громкие. Движение кажется до тошноты замедленным. Добравшись до фонтана, падаю на мостовую за каменный бордюр, дыхание прерывистое, изнутри прорываются только хрипы и присвисты.

Ну что, повезло, не заметил?

Выглядываю из-за бордюра – Песочный человек всё ещё склоняется над последним чучелом. Секунда-другая, и старик порвёт его в клочья, а затем повернётся и отправится искать настоящую тряпичную куклу. Меня.

Я вытаскиваю пробку из горлышка сосуда. Оттуда вырывается резкий неприятный запах: отворачиваюсь, чтобы не вдыхать. Опускаю зелье за бордюр и выливаю травянисто-зелёную жидкость в фонтан. Вода приходит в движение, закручивается в воронку, бурлит, и отвар понемногу смешивается с зеленоватым содержимым фонтана, пока идеально не сливается с ним по цвету – как я и надеялась.

В воздухе ещё витает едкий запах, но вскоре и его уносит прочь ветер, а я затыкаю сосуд пробкой и делаю глубокий вдох.

А теперь... осталось только приманить Песочного человека с другого конца площади. Я решаю так: заберусь на бордюр, помашу руками, покричу, а когда старик помчится ко мне, в последний момент отпрыгну в сторону, и он плюхнется