Она не могла понять Хельгу, это странное создание, такое доброе и чуткое, но такое рациональное и холодное, что…

Зачем ей это? Почему она остановила отца? Убийцы в двух шагах, подонки, отнявшие у папани жену, сына и дочь, а у неё — братика и сестричку? Почему тогда мама с таким отчаянием пыталась остановить его? Почему попросила её помочь? Почему…

Оля хоть и не могла читать мысли, но взгляд огромных звёздных глаз был полон яростного непонимания.

Зачем?

Потом поймёшь…

* * *

Начальник полиции Белограда, Бондарь Анатолий Анатольевич, старческой шаркающей походкой, едва переставляя негнущиеся ноги, шёл вдоль ограждения из натянутых лент. Он ещё не стар, полон сил и энергии, но…

Сил нет. Не видел офицер ничего подобного за свою долгую жизнь. В большом городе всякое случалось, всё-таки — это не провинция, где и люди другие, и каждый на виду, и всё знает про соседей. Проходной двор, муравейник со множеством соблазнов, вот что такое большой город. Бывало всякое, и убийства каждый год десятками расследуют его подчинённые, но такое…

Свет бесчисленных прожекторов (до утра ещё далеко!) показывал во всех деталях жуткую картину побоища. Хотелось врезать себе по лицу или попросить кого-нибудь сделать это, только бы проснуться, вырваться из кошмара.

Это не городской парк, а поле боя времён средневековья. Такая мысль, наверное, приходила в голову каждому, и офицеру полиции, и медику, всем, кого только судьба бросила разгребать эту кашу изрубленных и искалеченных, орущих от боли тел. Тут присутствовали все раны, все виды смертей, которые только можно найти в учебнике по криминалистике. Черепно-мозговые травмы, от лёгких до несовместимых с жизнью, нанесённые тупыми твёрдыми предметами, отсечённые конечности, колотые раны от ножей и заточенной арматуры, огнестрельные. Многих павших просто затоптали ногами. Всех, и правых и виноватых, убивало и калечило сталью, деревом, огнём, даже ядом…

У кареты скорой помощи врачи споро перевязывали раненое крыло дракону, пока знакомый офицер допрашивал эту сирину, но, увидев шефа, бросился к нему:

— Анатолий Анатольевич! Тут полный п…ц!!! — Страж ввернул непечатное словечко.

— Сам вижу, — потрясённо протянул начальник, но подчинённый не унимался.

— Тут было ещё и несколько Сирин, в том числе Хилья и Лесавесима, — он ткнул пальцем в сторону летуньи. — Это Хилья, так что, многих откачать не сумели. Они их так искусали, что яд просто…

— Я понял! — махнул рукой Бондарь. — Сколько жертв?

Ему уже дали предварительные данные, но в доклады входят только те, кого зафиксировала медицина, и, прибыв на место, шеф полиции понял, что дело — труба…

— Среди работников ИБиСа погибших одиннадцать: три эволэка, все девушки, два ребёнка, один куратор, женщина, один садовник, остальные — из Службы Внутренней Безопасности. Тяжело ранено ещё тридцать два: колотые раны, переломы, ожоги, несколько с огнестрельными.

У Анатолия что-то оборвалось внутри: такого ему не простят, да и сам он себе не простит никогда. Это в первую очередь его прокол, ведь знал же шеф всей жандармерии, что по соседству раскинулись неспокойные районы. А офицер всё продолжал:

— Ранено несколько человек из охраны и прислуги градоначальника — на текущий момент известно о семи, средней и тяжёлой степени, даже губернатора камнем зацепило…

Вот тут уже точно на горизонте замаячила отставка… С грохотом…

— Среди нападавших вообще жуть, — его голос сел, взгляд заметался по записям. — Уже сейчас можно говорить о полутора сотнях погибших, тяжелораненых сотни четыре не меньше…

Он испуганными глазами впился в начальника, преградив ему дорогу:

— Шеф!!! Что тут за х…я случилась?!?! Нападавшие вдруг, ни с того, ни с сего, стали крошить друг друга в капусту!!!

Бондарь тяжело опустился на скамейку, нервно расстегнул ворот — несмотря на прохладу поздней ночи его кидало в жар, — и ответил:

— Эволэки умеют перехватывать управление над чужим сознанием, а через него и над телом. — Взгляд снова медленно поплыл вдаль, на устланное телами поле. — Они просто защищались…

В глазах рябило от множества огней проблесковых маяков, с оглушительным воем спешно садились прямо на дорогу и тут же взлетали санитарные вертолёты, мимо на каталке увозили очередного бандита с отсечённой рукой…

* * *

«Очнулись, голубчики!» — в голове, где-то в глубине черепной коробки хлестнуло плетью раздражение, но Анна Сергеевна вида не подала, оставив ярость и боль при себе.

У больничного комплекса настоящее столпотворение спецмашин с преобладанием полиции, допустившей грандиозный прокол и теперь спешно латающей дыры. Надо было сразу по приезду эволэков в столицу оградить детей и их наставников от опасного соседства неспокойных кварталов, но… Задним умом все крепки!

Теперь уже придётся просто разгребать последствия, а последствия могут быть самые тяжёлые: едва-едва удалось унять не на шутку разбушевавшихся граждан, уже двинувшихся громить кварталы мигрантов, хотя особого смысла в этом не было. Печально, но факт: хоть большинство преступников и оказались вынужденными поселенцами, но хватило подонков и из коренных жителей, в основном, безмозглый молодняк, сидящих на наркотиках, но легче от этого не становилось.

Императрица сразу распорядилась ни в коем случае не допускать соседства раненых работников Института и нападавших в одних лечебных заведениях. Для врачей, чтящих клятву, нет разницы преступник ты или жертва, но сорвавшимся с цепи эволэкам до этих высоких материй нет никакого дела. Вот и пришлось отделять зёрна от плевел…

В палатах тишина, только соратницы рыдают в коридорах, дожидаясь вестей из операционных. Все настолько шокированы случившимся, что появление монаршей особы со свитой чиновников почти никем из эволэков и кураторов не замечалось, только когда Императрица доходила до личного общения, а это обязательно было у каждой группки, столпившейся в ожидании хороших или плохих вестей, тогда…

По-разному реагировали, так и должно быть. Кто-то не обращал внимания ни на слова, ни на материнскую ласку, смотрел в одну точку в стене напротив, кто-то из девушек просто плакал на груди навзрыд, иные, не выдержав, кричали в лицо старшим офицерам, а то и самой Владычице страшные упрёки в бездействии и недальновидности. Она терпела всё. Заслужила…

Лидеры кланов сохранили самообладание и даже приветствовали Анну Вторую положенным образом, но в тоне завязавшегося тут же разговора чувствовался холодок:

— Мы не можем найти четверых, — без предисловий начала Диолея. — Пропали Камила, Ульяна и Ролона из Клан Флоры, и Элан. Вы не подскажете, где их искать?

— Девочки живы, — по памяти ответила Императрица, — у них слишком тяжёлые травмы головы, на счету была каждая минута, их отправили вертолётами в военный госпиталь имени Бурнова, там практика операций на мозг лучше.

— Как они? — сопя от едва сдерживаемого раздражения, бросила