Я вспыхиваю, как китайский фонарик, и нервно оглядываюсь. Но, к счастью, это обеденная перемена, и в классе, кроме нас, только Ромка с Димычем на задней парте первого ряда. Оба уткнулись в свои гаджеты и отгородились от окружающего мира беспроводными наушниками. Им точно нет никакого дела до разворачивающейся перед ними драмы. Викин вопль они даже не услышали.

- Оба-на, - тихо выдыхает подруга.

Я избегаю ее взгляда. Я, честно, думала, что она уже все знает - если Вика в курсе чего-то, обычно об этом становится известно всем.

- Сильно ты его зацепила, если он от меня отказался, - уставившись на меня, резюмирует любимица Никитиной бабушки.

- Вик, ты считаешь, это нормально? - все так же тихо спрашивает Виолетта.

- Почему бы и нет? - вскидывает голову Свяжина, но потом виновато добавляет: - Я думала, что он все еще влюблен в меня, и что так всем будет лучше. И Кире - в первую очередь. Прости, Кирыч.

Я вымученно улыбаюсь ей и киваю болванчиком. Хватаюсь за рюкзак и развиваю бурную деятельность по перебиранию тетрадей, надеясь избежать продолжения ужасного разговора.

В класс начинают стекаться одноклассники и от внимания некоторых из них - девчонок, конечно же - не укрывается напряженность среди нашей дружной троицы. Они поглядывают на нас с подозрением и перешептываются между собой. Я мысленно проклинаю длинную перемену и одновременно молюсь о спасительном звонке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ И он, наконец, звенит, избавляя меня от всеобщего пристального внимания. Чего я точно не жажду, так это стать героиней школьных сплетен, у меня другие планы на жизнь.

*

Как только раздается звонок с последнего урока на сегодня, я первой срываюсь с места и почти бегом покидаю класс. Хватит с меня их взглядов - и виноватых, и понимающих, и сочувствующих. Мне нужна передышка. Хотя бы до завтра. Но еще лучше до понедельника, но это невыполнимо, учитывая, что сегодня только четверг.

Одеваясь в гардеробе и покидая школу, я стараюсь успокоиться, чтобы не показать Никите - сегодня он впервые встречает меня возле школы, - что я расстроена. И, кажется, мне это даже удается.

- Привет! - улыбается он, когда я иду к нему, и целует, когда я приближаюсь. - Можем ехать?

- Аха, - я киваю и сажусь в машину.

Пока он обходит ее, чтобы сесть за руль, я, не отрываясь, смотрю на входную дверь школы, проверяя, не появится ли на крыльце Вика. Но нет.

- Куда поедем? - спрашиваю, хотя хочется мне спросить совсем о другом.

Но не начинать же с избитой, заезженной сериалами и прочими драмами главных российских телеканалов, фразы "Ты ничего не хочешь мне сказать?", опускаться до такого я не готова.

В дороге он сосредоточен на управлении "Фордом", и я могу наблюдать за ним. Ищу какие-нибудь намеки в его поведении, выражении лица, указывающие на то, что он что-то скрывает от меня. И не нахожу. Да и глупо было на это рассчитывать. Что, интересно, я ожидала увидеть - бегущую красными буквами строку на его открытом лбу? Ну как можно быть такой наивной? И глупой.

Мы заезжаем к нему домой, где он поднимается в квартиру - я остаюсь сидеть в машине, - переодевается из костюма, в котором посещает универ, в джинсы и короткую стеганую куртку, а потом едем в Торговый центр.

Не торопясь, обедаем на фудкорте, а я жду, что вот сейчас он мне всё расскажет. Но он молчит. Допиваем чай и идем на этаж мужской одежды - ему нужен новый ремень.

- Кира, у тебя все нормально? - спрашивает он, повернувшись ко мне лицом, когда мы едем на эскалаторе вниз. - Ты какая-то не такая. Чересчур задумчивая, нет?

- Нет, ничего, все в порядке, - я делаю над собой усилие и улыбаюсь.

Кажется, получается у меня неплохо, потому что он отворачивается и больше подобных вопросов не задает, и подозрительных взглядов в мою сторону не бросает.

Ремень он выбирает достаточно быстро, чему я несказанно радуюсь: шоппинг - это совсем не моё. Походы за обновками для подруги Юльки всегда были для меня наихудшей из пыток. Я устаю уже на третьем бутике и плюхаюсь на первый попавшийся пуфик, томительно ожидая, когда же уже можно будет уйти. За покупками для себя я люблю ходить с мамой. У нее отличный вкус, и мы всегда быстро определяемся с выбором. С Юлькой же или с Алисой шоппинг неизменно заканчивается ссорами и спорами, что мне идет, что мне стоит носить и прочая мозговыносительная ерунда. В итоге я ухожу злая и с пустыми руками.

Учитывая педантичность и некоторую занудность Никиты, которую я успела в нем заприметить, я опасалась, что меня ожидает примерно то же, что и с перфекционисткой Юлькой, и еще сильнее опасалась, что он станет спрашивать моего совета. Я в женских-то шмотках не разбираюсь, а уж в мужских тем более. Но он выбрал сам, и лишь уже по пути на кассу поинтересовался у меня, нравится ли? Я отвечаю кивком.

Решив оставить машину на паркинге ТЦ, мы идем прогуляться по сумеречному городу. Я люблю свой город, особенно зимним вечером, подцвеченный огнями и фарами машин, но сегодня мне не до его красот. Чудесный вечер мне отравляют мысли о том, что Никита так и не говорит мне об их с Викой разговоре.

Мы успеваем прошагать пару кварталов, когда он вдруг останавливается передо мной и говорит:

- Кир, ну серьезно. Что не так? Ты весь вечер как не со мной.

- Ничего.

- Неправда. Отвечаешь односложно, улыбаешься через силу, в мою сторону даже не смотришь. Что случилось?

- Ничего.

Даже одно это слово дается мне с трудом. За длительное время молчания снова проявилось это мое бесячее бультерьерское свойство - челюсти словно замкнуло, и что-либо говорить невыносимо трудно, практически невозможно.

- Это я уже слышал. Ты поэтому молчишь вот уже час? Из-за "ничего"?

- Нет, - с силой разлепляю я губы. - И я не молчу.

Я пытаюсь обойти его и идти дальше, но он меня не пускает.

- Мы никуда не пойдем, пока ты не скажешь, что произошло.

- Все нормально.

Я хочу еще что-нибудь добавить. Типа "правда, нормально", "не волнуйся", "я в порядке", да что угодно, лишь бы убедить его, что я действительно в норме, и ему не из-за чего беспокоиться.