– Некоторые пауки ядовиты, как змеи, верно?

– Ах вот оно что! В смысле, они тоже подвластны Манасе Дэви?

Рафи пожал плечами и отвернулся.

– Ну же! Не томи!

Рафи кинул взгляд из-под насупленных бровей.

– Я кое-что вспомнил из того, что рассказывал дед.

– Так давай, поделись.

– Значит, вот: Купец думает, что на Оружейном острове ему ничто не грозит, поскольку змеям туда не добраться. Но однажды на книжной странице проявляется лицо богини, и он понимает, что это предупреждение. Охваченный страхом, Купец просит своего друга Шкипера Ильяса на ночь спрятать его в такое место, где никакая тварь его не достанет. Самое безопасное место на острове – железная оружейная комната. В ней Шкипер и запирает Купца, он уверен, что все будет хорошо. Но утром находит друга без чувств – Купца укусил ядовитый паук! И тогда становится ясно, что на острове оставаться нельзя.

У меня отвисла челюсть.

– Но тогда, у святилища, ты этого не рассказывал!

– Да как-то выскочило из головы, – покивал Рафи. – Я вспомнил этот эпизод, лишь когда увидел паука.

– Что еще ты помнишь?

– Все, больше ничего.

– Точно?

Но Рафи уже не слушал меня. Взгляд его соскользнул на узкую извилистую улочку за моей спиной, он вздрогнул и, вскинув подбородок, словно по команде “смирно”, чуть слышно прошептал:

– Теперь уходите.

– Почему?

– Неважно, просто уходите.

– Ладно.

Сделав пару шагов, я обернулся. Туман уже рассеялся, и я увидел человека, направлявшегося к церкви. Зеленая бейсболка мешала разглядеть его лицо. Сам не знаю почему, я развернулся и пошел ему навстречу.

На улицах вновь появились туристы, какая-то пара прошла между мной и человеком в бейсболке, когда мы с ним поравнялись. Но я чувствовал, как его глаза обшаривают мое лицо, на мгновенье наши взгляды встретились, и я увидел высокого смуглого европейца с квадратным подбородком, затененным многодневной щетиной.

В конце улочки я опять украдкой обернулся. Опершись на тележку с мороженым, человек угрожающе подался всем телом к Рафи и тыкал пальцем ему в грудь.

Я входил в квартиру Чинты, когда затренькал мой телефон.

Из Рима звонила Гиза. Как обычно, слова ее сыпались горохом:

– Mi dispiace molto, molto, molto, мне очень, очень, очень жаль, но пока я не могу приехать в Венецию. Я вынуждена отложить нашу встречу, последние события требуют моего присутствия в Риме.

Имеется важная новость, пояснила Гиза, на востоке Средиземного моря замечен катер с людьми, который, похоже, направляется к Сицилии. Факт этот спровоцировал критическую ситуацию. Министр внутренних дел в недавно сформированном правительстве правого толка – сторонник жестких мер по отношению к мигрантам. Он заявил, что любой ценой не допустит беженцев в Италию и готов на решительные действия, которые послужат уроком другим желающим пересечь итальянскую границу, чего уже не было давно; в случае необходимости, пригрозил министр, будут задействованы военно-морские силы.

– Откуда они, эти беженцы?

– Скорее всего, сборная солянка из эритрейцев, египтян, эфиопов, суданцев и, возможно, бенгальцев. Обычный состав на судах из Египта.

– И этот катер оттуда же?

– Да. Нынче для подобных рейсов нет другого пункта отправления.

За последний год, поведала Гиза, Европейский союз сумел перекрыть обычные миграционные пути через Грецию, Турцию, Марокко и даже Ливию. Но изобретательные контрабандисты всегда находят новый порт выхода. Сейчас им стал Египет – точнее, Синайский полуостров.

– Синай! Гора, где Моисей получил Десять заповедей, – с горьким смешком сказала Гиза. – Когда-то давно я была там на каникулах. Помню монастырь Святой Екатерины и куст, прямой потомок библейской Неопалимой купины. Там было так красиво и спокойно, а сейчас это самое опасное место – по крайней мере, для иммигрантов.

– Чем же оно так опасно?

– Я лишь передаю, что слышала от беженцев, у которых брала интервью. Все в один голос говорят, там беспредел хуже чем в Ливии. На полуострове безвластие, местные племена воюют с правительством и живут контрабандой. Видимо, раньше переправляли наркотики и оружие, а теперь людей, что проще и доходнее. Они действуют в связке с племенами Сахары, которые снабжают их беженцами из Эритреи, Эфиопии, Сомали, Южного Судана и прочих мест. Этих людей помещают в большие лагеря, прозванные “пересылками”. Чтобы попасть в Европу, они должны снова платить, понимаете?

– Вполне.

– Рассказывают, на этих пересылках есть операционные с новейшим оборудованием вплоть до холодильников на солнечных батареях. Беженцев, которые не могут заплатить дань, оглушают наркотиком и отправляют в операционную, где у них изымают какой-нибудь орган, обычно почку. Потом эти органы продают, зачастую европейцам.

У меня перехватило горло.

– Кошмар!

– Да, трудно поверить в этот ужас, сродни работорговле.

– Нет слов.

– В этом есть что-то дьявольское, правда?

– Бесспорно.

– Вот только кое-кто в Италии на все это закрывает глаза. Сейчас иммиграция – наиглавнейший аспект всей европейской политики, и этот катер с беженцами, который называют “Синей лодкой”, может спровоцировать активные действия властей. Возникает ситуация, очень важная для моего фильма. Вот почему мне надо остаться в Риме и наблюдать за ходом событий, понимаете?

– Да-да, конечно.

– Grazie, grazie, Dino. A presto!

Выбросы

Спал я плохо, всю ночь изводили видения летящего куска штукатурки, людей, спасающихся от потопа на захваченном змеями дереве, Синая и беженцев, мучимых демонами.

На рассвете я оставил попытки уснуть, взял телефон и проверил почту. К моему удивлению, единственное письмо пришло от Пии: она была в Индии и просила при первой возможности ей позвонить.

Я посмотрел на часы – четыре утра, значит, в Индии половина восьмого. Через интернет я набрал номер Пии, она ответила сразу и как будто оторопела.

– Дин? Спасибо, что позвонили. Я не ожидала столь быстрого отклика.

– Вот как? Почему?

– Вы же в Италии, там еще очень рано.

Откуда она знает, где я? От удивления я выронил телефон, и он затерялся под простынями. Я безуспешно шарил по кровати, пока не услышал голос, приглушенный одеялом:

– Алло? Алло? Дин, вы здесь? Алло?

Наконец я выловил телефон и поднес его к уху.

– Да, я слушаю.

– Ну слава богу, а то я думала, связь прервалась.

– Нет, все в порядке. Но как вы узнали, что я в Венеции?

– Я видела обновление статуса на вашей странице в социальной сети. Вчера вы опубликовали несколько фотографий, верно?

– Да, но вообще-то не сам, это сделал мой телефон, я потому и запамятовал.

Пия помолчала.

– Все в порядке, Дин? Вы как будто еще не проснулись, можем поговорить позже.

– Нет-нет, я прекрасно себя чувствую, – поспешно сказал я. – Рассказывайте, что у вас случилось.

– Понимаете, возникло небольшое осложнение, и я подумала, что