– Конечно, конечно! Что нужно сделать?

– Спасибо. Только сперва мне придется изложить предысторию событий. Как у вас со временем?

– Никаких проблем, времени полно. Располагайте мной.

Две недели назад, когда Пия была в Юджине, штат Орегон, ей пришло письмо с неизвестного адреса. Послание в стиле новостного репортажа извещало о массовом выбросе на берег иравадийских дельфинов, произошедшем на сундарбанском острове Гарджонтола.

Пия всполошилась. Она знать не знала о подобном происшествии, и, случись оно, тамошние помощники наверняка поставили бы ее в известность. Иравадийские дельфины очень редко выбрасываются на берег, их массовое самоубийство – нечто неслыханное. В Сундарбане поголовье речных дельфинов насчитывало не больше восьмидесяти-девяноста особей, и гибель значительного числа животных означала бы исчезновение этого вида из местного ареала.

Пия порыскала в интернете, но ничего не нашла. На сайтах профессиональных биологов и в группах, в которых она состояла, происшествие даже не поминалось.

Казалось, результат поиска должен бы успокоить, ан нет. Тревожили специфические подробности, содержащиеся в послании: время (“вскоре после рассвета”) и, главное, место события, поскольку малоизвестный крохотный остров не мог быть выбран наобум.

Вновь и вновь перечитывая письмо, Пия заметила, что сперва проглядела важную деталь: событие было датировано следующей неделей. И тогда она поняла, что это вовсе не репортаж о происшествии. Это предсказание.

Возможно, автором его был псих или хулиган. С тех пор как Пия выступила против нефтезавода в верховьях реки, число злобных комментариев на ее страницах в социальных сетях просто зашкаливало: “Ты че, сука, хочешь оставить бедняков без работы? Кто тебе за это платит? Убирайся восвояси, шлюха заморская!”

Однако письмо выбивалось из потока грязи, лившейся по доступному университетскому адресу и в соцсетях, – оно пришло в личный почтовый ящик. Нельзя было исключить вероятность того, что его отправил осведомитель, работник нефтезавода, узнавший о предстоящем сбросе токсичных отходов. В таком случае подтверждалась догадка о причине гибели животных Сундарбана, что служило основанием для закрытия завода.

Как назло, в ближайшие дни Пия уезжала на конференцию в Берлин. Просмотрев свой график, она поняла: если выехать пораньше и состыковать несколько рейсов, можно успеть в Сундарбан ко времени предсказанного выброса дельфинов. Пия вышла на сайт транспортных заказов и забронировала билеты так, чтобы оказаться в Лусибари накануне даты, указанной в письме.

Во время пересадки во Франкфурте ее осенила идея – она вспомнила об индийской журналистке, которая не раз просилась в экспедицию по Сундарбану. Пия послала ей тщательно сформулированное приглашение в якобы самую обычную поездку, ни словом не обмолвившись о возможном выбросе животных. Журналистка мгновенно ответила согласием, пообещав взять с собою фотографа.

По прибытии в Лусибари Пия убедилась, что все ее инструкции выполнены: репортерша и фотограф были на месте, помощники загрузили оборудование на катер Хорена. Тотчас тронулись в путь и на закате добрались к Гарджонтоле. Неподалеку от берега встали на якорь, взяли образцы воды для отправки в Хайдарабад, где лаборатория располагала технологией отслеживания токсинов твердофазной абсорбцией.

Утром солнце взошло в шесть часов.

Пия проснулась вовремя, но остальных не подняла. Вооружившись биноклем и навигатором с монитором, она вышла на палубу и стала наблюдать.

Минуло полчаса, потом еще столько же, дельфины не появились. Пробудившиеся помощники удивились, что начальница уже на посту. В чем дело? Что-нибудь ожидается?

Пия беспечно отмела расспросы, отговорившись тем, что еще не переключилась на местное время, и потому решила взять дополнительные образцы воды, раз уж все равно лежит без сна.

Рассветный сумрак уступил место утру, а Пию раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, слава богу, что ничего страшного не произошло. Но, выходит, она зазря торчит здесь с биноклем в руках, проехав полмира за собственные, между прочим, деньги.

Позавтракали, убрали посуду; дельфины так и не появились. К счастью, Пия подготовила доклад о долгосрочном вреде от нефтезавода и около часа демонстрировала корреспондентам карты, графики и слайды. Потом ее ассистенты поведали о случаях массовой гибели речной фауны, которым были свидетелями, – о косяках мертвой рыбы, об уменьшении популяции крабов и прочем.

Пия закончила выступление в восемь часов. Чтобы еще потянуть время, она попросила Хорена пообщаться с журналистами. Человек в возрасте и хороший рассказчик, он был как нельзя кстати, поскольку университетский отдел связей с прессой настаивал на историях, “интересных обывателю”.

Хорен еще не закончил свой рассказ, когда вдали показался дельфин. Пия тотчас зафиксировала время в журнале наблюдений, 8:35, и мысленно отметила, что прошло добрых два с половиной часа от срока, предсказанного осведомителем.

Вскоре появились еще дельфины, и в немалом числе. Они не виляли в своей обычной манере, но плыли почти по прямой, устремляясь к острову.

До этого момента голос Пии в трубке был ровен. Но теперь она всхлипнула и расплакалась.

– У меня нет слов, Дин, ничего ужаснее я не видела. Огромная стая выбросилась на берег. Я знала, что так поступают китообразные, но чтобы Orcaella…

С началом этого жуткого действа все, кто был на катере, прыгнули в шлюпку и поплыли к берегу. Пие и ее помощникам удалось столкнуть обратно в воду больше половины стаи, но почти два десятка дельфинов погибли.

Корреспонденты тоже времени не теряли: журналистка строчила в блокноте, фотограф отснял уйму кадров. Понимая, что заполучили сенсацию, они настояли на срочном возвращении в Колкату. На другой день газета вышла с их репортажем на первой полосе.

– Только что я говорила с юристом по экологическому праву, – сказала Пия. – Она собирает коалицию природоохранных групп для подачи иска в Верховный суд и считает, что эта история дает хороший шанс на судебное решение о закрытии завода. На слушании юрист покажет подборку фотографий с мертвыми дельфинами на берегу. Судей-вегетарианцев подобные вещи расстраивают чрезвычайно, и они, возможно, вынесут вердикт не в пользу корпорации. – Пия сглотнула рыдание. – Как удачно, повторяла адвокат, что именно в тот момент мы оказались на острове…

– Вы сказали ей об анонимном письме?

– Нет! О нем не знает никто, кроме вас. Я не хочу выдавать заводского осведомителя.

– А вы уверены, что это он отправил сообщение?

– Да, конечно.

– Но как он раздобыл ваш личный адрес? У вас есть предположения?

Возникла небольшая пауза.

– Вот к этому я и веду, потому и попросила вас о разговоре.

В круговерти событий Пия не удосужилась известить Мойну о своем приезде в Лусибари. Но та об этом как-то узнала и перехватила ее в гостевом доме.

– Что же вы ничего не сказали? – укорила Мойна и вдруг заплакала, что было ей совсем не свойственно. – Иль не знаете,