спинку. На полу – высокие кувшины с сухими стеблями тростника, на стенах – завораживающие картины с изображениями морских птиц: броские черные штрихи на цветном фоне.

– Я достаточно помотался по отелям и съемным квартирам, в которых одолевает тоска. И одна из моих целей – сделать так, чтобы люди здесь чувствовали себя как дома. Не выношу эти застывшие места, где все прибито-привинчено, лишь бы не стащили. Пусть гостям тут будет комфортно, как у себя.

Ханна сморщила носик.

– Слегка подпорчу картину. У меня дома совсем не так комфортно.

– Может, это просто для тебя не дом?

– Конечно дом.

– Вечно этот твой прагматизм. Ты напрочь лишена романтики.

– Ты второй человек, который мне это говорит за последнее время. Моя мать была романтиком – и далеко ее это увело? Хотя, впрочем, чересчур далеко.

Конор молчал. Кажется, он не был готов к такому повороту.

– Отец и мать погибли, когда я была ребенком. Их вечно тянуло на экстрим – лыжи, рафтинг, все такое. Оставляли нас с дядей и тетей на выходные и пускались на поиски приключений. И однажды не вернулись.

– Это… тяжело.

– Да. И эгоистично. И глупо. И еще много чего. На наше с сестрой счастье, мы остались с дядей и тетей, которые вели себя противоположным образом.

И Ханна, в свою очередь, старалась им не досаждать: ни шага вправо, ни шага влево. С годами мрачные мысли полезли в голову: приключения были родителям дороже дочерей – и она никогда не повторит такой глупости. Мина – натура импульсивная, но Ханна всегда руководствовалась здравым смыслом, и это оказалось очень просто. Всегда знаешь, где ты, что сделаешь завтра, а что – послезавтра. Поездка в Ирландию оказалась самым рискованным поступком в жизни – за что она теперь и расплачивалась, потому что задумалась, а правильно ли она поступает. Почему надо каждый шаг сравнивать с родителями? Их давно уже нет. Они сами все решили для себя. Может, пора уже делать то, чего ей действительно хочется, без оглядки на них?

Чем больше времени Ханна проводила с Конором, тем сильнее он ей нравился. Да, безусловно, нравился. Вблизи он уже не казался ни иллюзорным, ни недосягаемым. Там, в Дублине, он представлялся ей человеком из другого мира – изысканным, утонченным, куда ей до него. А теперь возле Ханны находился совершенно земной человек, которому к тому же по душе было коротать вечера в ее компании. Уже стало привычным, что по утрам он варит кофе, а она пьет его на диване у камелька, и, болтая друг с другом, они вместе идут на кухню.

Конор будто поставил себе целью доказать, что они всего лишь хорошие друзья. А вот сможет ли она продержаться так долго? Почему-то Ханне казалось, что нет.

После тихого уик-энда – снова съездила к Эйдану и Сорче, отдохнула на пляже в компании Иззи – началась третья трудовая неделя Ханны. С утра она отправилась в курятник.

– Доброе утро, Ханна.

При звуке низковатого голоса Адрианны Ханна подпрыгнула.

– Д-доброе утро! – Она изо всех сил изображала жизнерадостность. Мысли были заняты вопросом, что надеть на каякинг с Конором. Он ее буквально взял на слабо этим утром за чашкой кофе, и еще сокрушался, что она не попробовала ничего нового на выходных. А когда Ханна пожаловалась, что к концу недели ее ноги не держат, заявил, что необходимо взбодриться, и каякинг для этого – самое милое дело.

– Как тут наши красавицы? – Адрианна присела на корточки перед одной из курочек, которая тотчас встрепенулась и встопорщила перья в ожидании угощения. Адрианна засмеялась, погладила ее и высыпала горсть картофельных очистков и стручков гороха.

– У них все хорошо. – Ханна улыбнулась с нежностью. Пускай они любят ее только потому что она их кормит, но до чего приятно, когда кто-то так бурно радуется твоему приходу.

– Замечательно. Я вижу, ты полюбила наших девочек.

– Я к ним привязалась. Такие забавные, и у каждой свой характер. Прямо как в школе. – Ханна помолчала. – Хотя эти две для школы слишком важные. А эта во все дела вмешивается, эдакая кумушка, которой все нужно знать. Вон та хочет быть в центре внимания, вредная такая. Этим лишь бы вожаку поддакивать, а та… – Ханна указала на белоснежную курочку. – Та вечно над всеми хлопочет.

– А, это Агнета.

Ханна уставилась на Адрианну с удивлением.

– В честь солистки «АББЫ», той, которая блондинка. Это из-за ее окраса. Мы не всем даем имена, только тем, кто выделяется. Эта настоящая хозяюшка, матушка-наседка.

Ханна ухмыльнулась.

Адрианна сузила глаза, изображая обиду.

– Да, Конор с Фергусом тоже твердят, что ее надо звать Адрианной.

– Я ничего не говорила.

– И не надо было, у тебя все на лице написано. Ханна, дорогуша, ты как открытая книга.

Ханна скрестила пальцы за спиной. Нет уж, фигушки.

Она собрала яйца, по-прежнему испытывая трепет из-за этого нехитрого занятия, и направилась к фермерскому домику.

– Увидимся на кухне. На этой неделе мы готовим блюда с яйцами. Будет весело.

Ханна кивнула. Она припомнила прошлую неделю. Сплошная нервотрепка. Только и было разговоров, что о приготовлении всяких голландских соусов, майонезов, сабайонов (что это вообще?), крем-англез, или как там его, суфле, муссов, меренги и заварного крема. Почти все казалось пугающе сложным. И зачем все это нужно? Прекрасный майонез и заварной крем можно в супермаркете купить. А какой шоколадный крем в «Теско»! Ханна наморщила носик. Голландский соус она тоже купит.

К третьей неделе у них выработался определенный утренний распорядок. Мередит и Алан появлялись на завтраке первыми; Ханна, приходя на кухню, заставала их болтающими за чашкой кофе. Вскоре вихрем врывалась Иззи с высоко поднятой тарелкой. Потом со скучающим видом вплывала Флисс, давая понять, насколько ей побоку весь этот уют, и наконец притаскивался Джейсон со своим нытьем про свиней, которое уже никто не слушал.

– Я так ждала этой недели, – сказала Мередит. – Будет столько увлекательного!

– Во-во, – отозвалась Флисс. – Наконец-то нормальная готовка. А то у меня в прошлый раз сабайон свернулся.

– Досадно, – посочувствовала Мередит. – Я этого раньше не готовила. Хотя пробовала делать португальские пироги. Заварной крем получился похожим на яйца всмятку. На вкус бесподобно, но текстура – просто жуть.

Ханна слушала с любопытством. Они с тем же успехом могли говорить на незнакомом языке. По счастью, Иззи перехватила ее взгляд и скорчила забавную мину. Похоже, Ханна была не одинока.

– Хрень все это, – заявил Джейсон. – Голландский крем купить можно.

И уточнил, встретив ничего не выражающий взгляд Флисс:

– Заказать с доставкой – и никто