Во все времена любая армия, особенно обороняющаяся, старалась занять высоту или высоты, так как обороняться на высоте, особенно против конного войска, всегда выгоднее. Дмитрий первым вышел и расположился на Куликовом поле, однако высоту не занял, а отдал ее Мамаю. Хан принял эту «жертву» и в тот момент уже проиграл битву.

Несколько странно, что такой опытный полководец не задумался, зачем ему «подарили» господствующую высоту. А сделано это было для того, чтобы он глядел и был уверен, что видит. Но Мамай не увидел главного – оврагов перед русским правым крылом и Засадного полка на левом и не понял смысла асимметрии и слабости флангов русского войска.

2. Критическая масса.

Дмитрий, очевидно, хорошо понимал, что при высоком моральном духе войска есть предел численности, по достижении которого при плотном строе теряется преимущество врага в людях, коннице и вооружении. При достижении некоторой численности и плотности обороняющихся битва неизбежно превратится в свалку, которая не может быть закончена в один день.

Нам трудно сказать, по каким критериям Дмитрий определял эту критическую массу своего Головного полка и резервного Запасного полка, поставленных в центр, но мы знаем, что он определил ее достаточно точно. Перед выходом из Коломны он специально задержал войско на несколько дней, разослал дружинников во все концы земли русской и не тронулся с места, пока не убедился, что необходимая численная масса пешего войска набрана.

И действительно, Головной и Запасной (резервный) полки в середине битвы лоб в лоб выдержали напор главных сил монгольской конницы.

Это были плоды политики Александра Невского и Ивана Калиты, сохранивших для Руси мир и восстановление людского потенциала в течение 140 лет.

3. Физический эффект Передового полка.

Впервые в истории впереди основного Головного полка (30–40 тыс. человек) Дмитрий поставил на некотором расстоянии весьма сомнительную, с первого взгляда, защиту – Передовой полк (3–5 тыс. человек). Фактически это были смертники.

Так какую же роль мог выполнить этот небольшой Передовой полк, не лучше ли было просто присоединить его к Головному полку?

Тут приходится вспомнить некоторые цирковые номера и физические законы о взаимодействии масс, скоростей, энергий и структур.

Может быть, вы видели в цирке такие выступления. Богатырь огромным молотом бьет по большому камню. Камень раскалывается или трескается: его структура под действием удара нарушается. Далее кладут человека, покрывают его тонкой каменной плитой, и тот же богатырь-молотобоец бьет по этой плите. Плита разлетается в куски, а человек из-под нее встает цел и невредим. Плита, конечно, раскололась, но в момент удара она разменяла силу удара молота в одной точке на равномерно распределенное давление по всей своей большой площади. Вместо мощного удара в одной точке, разрушающего структуру, на человека было передано некоторое давление по большей площади.

Каким образом Дмитрий нашел решение превратить удар монгольской конницы в простое давление на Головной полк без нарушения его структуры, т. е. лишил монгольскую конницу ее основного преимущества, мы не знаем. Но мы знаем, что он применил этот технико-тактический прием, и битва в центре превратилась в свалку без каких-либо перспектив для обеих сторон.

4. Недопущение создания Мамаем войска с беспроигрышно-победной массой.

Войско Мамая (до 150 тыс. человек) по численности превосходило войско Дмитрия (до 120 тыс. человек), но это превосходство не было подавляющим и не могло решить исход сражения.[127]Такую «победную» массу войско Мамая приобрело бы при соединении с «союзниками»: Литовским князем Ягайло с армией в 30–40 тыс. человек и Рязанским князем Олегом с войском в 20–30 тыс. человек.

Сами по себе эти армии, особенно в отдельности, не представляли опасности для объединенных русских дружин. Однако, как добавление в 60 тыс. воинов к войску Мамая, они превращали его в фактически непобедимую для русских силу.

И Дмитрий принял одно из оптимальных решений. Он быстрым маневром навстречу Ягайло заставил того попятиться на запад. Затем стремительным маршем на юг, к Дону, отрезал от Мамая и Олега, расчленив «союзников» на три части, которые никак уже не могли соединиться для участия в Куликовской битве.

5. Выполнение Мамаем стратегического плана Дмитрия.

Как казалось Мамаю, с высоты холма он видит все, и он ясно углядел, что наиболее слабым является правый фланг – полк Правой руки русских, который был немногочисленен и растянут на большом пространстве.

В то же время в центре стояли массы Головного-Великого, за ним – Запасного и перед ними еще Передового и Сторожевого полков.

План битвы напрашивался сам собой: прорвать правый фланг русских, выйти в тыл их главным силам, окружить их, парализовать и уничтожить.

И Мамай бросил ударные полки своей конницы на русский полк Правой руки. Смять его, как казалось татарским военачальникам, возглавившим атаку, не представляло труда. Массы кавалерии ринулись вперед на большой скорости.

И вот проявились первые последствия «подарка» Дмитрия Мамаю. Перед позицией русских оказалось два ряда оврагов, не видных ни с холма, ни с близкого расстояния.

Теперь вы можете себе представить, что произошло: 30–40-тысячная масса кавалерии широким фронтом на огромной скорости влетает в овраг. Задние напирают на передних, уйти в сторону нельзя: атака идет широким фронтом, это вам не наскок кавалерийской дивизии в 4–5 тыс. сабель.

Овраг был завален телами, точнее трупами, людей и лошадей. Удар конницы превратился в медленное продвижение до… второго ряда оврагов.

Представьте себе картину: всадники на конях спускаются в овраг и затем медленно по одному поднимаются по противоположному крутому склону, а сверху стоит плотный строй русских воинов и спокойно избивает их.

Битва превратилась в избиение этих вылезавших из оврага.

Итак, огромные потери лучших «батыров», снижение темпа и полная беспомощность конницы на местности, пересеченной оврагами. Таким образом, в самом начале битвы произошел разгром левого крыла татарского войска. На первом этапе сражения потери татар многократно превышали потери русских. Командующий полком Правой руки князь Андрей Ольгердович неоднократно переходил в наступление, возвращаясь на свои позиции только для того, чтобы не создавать разрыва со стоящим на месте Головным полком.

После почти часа такого избиения Мамай приступил к выполнению второго пункта стратегического плана Дмитрия: он решил все-таки «увязнуть» в критической массе в центре.

6. Психологические находки князя Дмитрия.

Никто толком не объясняет, зачем князь Дмитрий надел кольчугу простого воина, а свой великокняжеский плащ и знамя отдал одному из бояр – Михаилу Бренко. Из лжеделикатности историки не решаются обвинить Дмитрия в том, что он сознательно обрек своего друга, боярина Бренко, на верную смерть. Но это так. Война и сентиментальность несовместимы.