хотел чего? – шиплю я. – Называть меня дурой или приказывать закрыть рот? – Я поднимаю свое покрасневшее запястье. – Или хватать меня до боли?

Стоун опускает голову.

– Всего этого. – Он закрывает глаза и вздыхает. – Я просто пытаюсь защитить тебя.

Если дело в этом, у него очень забавный способ показывать заботу.

– Защитить? – усмехаюсь я. – Единственное, что ты сделал, это ударил себя в грудь и едва ли не пометил меня, как какое-то дикое животное. – Я складываю руки на груди. – В том, что ты сказал и сделал, не было абсолютно никакой необходимости. Оукли уже достаточно жалеет о том, что случилось, и не нуждается в том, чтобы ты…

– Погоди-ка. Ты серьезно сейчас выгораживаешь его передо мной? Своим женихом?

Черт.

– Нет. – Я резко вдыхаю. – Не знаю, – говорю я, потирая лицо. – Называть его торчком и убийцей было слишком низко. Оукли пытается стать лучше.

Ему просто нужно, чтобы кто-то поверил в него, чтобы он мог поверить в себя.

Лицо Стоуна становится серьезным.

– Откуда ты знаешь? – Его начинает трясти от гнева. – Вы общаетесь за моей спиной?

Твою мать.

Я собираюсь сказать ему правду, и будь что будет, но это не приведет ни к чему хорошему. В итоге он привлечет к этому моих братьев, и они станут следить за мной, как коршуны. Я и так чувствую себя запертой в клетке, а если они еще сильнее сожмут тиски, чтобы я вообще не виделась с ним… я сойду с ума.

Поэтому… я лгу.

Ведь порой, когда очень сильно чего-то хочется, сделаешь что угодно, лишь бы это сохранить. Даже если это значит перейти черту и нарушить правила.

– Нет, – шепчу я. – Не общаемся.

На его лице странное выражение, которое мне непонятно.

– А то, что он переехал в это здание? Ты знала об этом?

Блин.

– До сегодняшнего дня нет.

Стоун кивает, кажется, удовлетворенный ответом.

– Хорошо. Я тебе верю. – Расслабившись, он приобнимает меня. – Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, правда? Так сильно, что я бы сделал ради тебя все что угодно.

– Знаю, – шепчу я ему в грудь. – Но ты напугал меня сегодня. Я как будто и не узнала тебя. Словно это был не ты.

И мне безумно не понравилась эта его сторона.

Стоун целует меня в макушку.

– Этого больше не повторится, Борн. Я просто увидел его рядом с тобой и вышел из себя, потому что не мог думать ни о чем, кроме той аварии и вероятности потерять тебя.

У меня появляется чувство вины, ведь я просто ненавижу от него что-то скрывать.

– Тебе не о чем беспокоиться.

Это правда. Мы с Оукли друзья, я выхожу замуж за Стоуна. И, надеюсь, когда-нибудь я смогу рассказать Стоуну все как есть, объединив эти две части моей жизни. Возможно, они даже подружатся. Хотя, учитывая сегодняшние события, вряд ли.

Стоун подносит мою ладонь к своим губам и целует обручальное кольцо.

– Не могу дождаться свадьбы.

Не обращая внимания на зарождающуюся панику, я улыбаюсь ему.

– Я тоже.

Глава двадцать пятая

Бьянка

Я просыпаюсь от болезненных ощущений между ног.

– Какого…

Стоны Стоуна и ощущение его члена, двигающегося внутри меня, все объясняют.

– Я спала, – выплевываю я.

Схватив меня за талию, он переворачивает меня на спину и сжимает мою грудь.

– Знаю, но ты выглядела так сексуально, что я не смог устоять.

Мгновение спустя он прижимает мои ноги к груди и снова начинает двигаться. Мне намного больнее, чем обычно. Возможно, потому, что я не была готова.

– Боже, это так приятно, Борн.

Я хочу сказать ему, что это невозможно, ведь внизу у меня, должно быть, настоящая Сахара, но я слишком устала от постоянных ссор. Они высасывают из меня всю энергию до последней капли.

Закрыв глаза, я пытаюсь вспомнить весь хороший секс, который у нас был. Когда у нас все было хорошо и казалось, будто нашу связь невозможно разорвать. Но это не помогает, потому что я только больше думаю о том, как все испортилось в последнее время.

Я выдавливаю из себя стон в надежде приблизить конец. Обычно Стоун кончает быстро, но сегодня он и его член по полной наслаждаются процессом.

Жаль, что я не в том настроении, чтобы присоединиться к ним.

Прошлое…

Громкий раскат грома едва не заставляет дом трястись. Мгновение спустя за ним следует молния, озаряя мою комнату белым светом. В желудке зарождается паника. В Калифорнии и дожди-то редкость, не говоря уже о грозе, но, когда это происходит, я едва не схожу с ума.

В детстве я приходила в комнату Лиама и ждала, пока все это закончится, но, очевидно, так я сделать больше не могу. И, учитывая то, что отец снова к командировке, а Джейс и Коул съехали… я совсем одна в огромном доме. Поэтому я выбираю один из немногих вариантов.

Тот, который кажется правильным.

Я бегу вниз и хватаю ключи от гостевого домика. И со всех ног несусь по газону. Дождь такой сильный, что мои волосы и футболка промокают насквозь за считаные секунды. Я с трудом вставляю ключ в замочную скважину влажными пальцами. Как только дверь открывается, я бегу в спальню. Когда вхожу, свет выключен, но я могу различить его силуэт под покрывалом.

К моему облегчению, он один.

Я крадусь к кровати на цыпочках, но скрип деревянных половиц заставляет его проснуться. Оукли вскакивает, готовый к нападению, но потом успокаивается, включив ночник.

– Бьянка? Что ты делаешь?

Я молчу. Даже не думаю. Просто прижимаюсь к нему.

– Я ненавижу грозу.

От его мускулистого тела исходит тепло, и, прежде чем я успеваю себя остановить, прижимаюсь к нему сильнее, пока он обнимает меня за плечи.

– Господи. Ты ледяная.

Уткнувшись замерзшим носом в основание его шеи, я вдыхаю запах. Оукли ложится.

– У меня простыни промокнут, – бормочет он в мои влажные волосы, но все равно не размыкает объятий.

Осмелев, я стягиваю с себя футболку. Та с влажным звуком шлепается на пол, и я снова прижимаюсь к его голой груди.

Кожа к коже.

Я чувствую, как его сердце начинает биться чаще.

– Бьянка.

Мое имя звучит, как предупреждение. Которое я игнорирую, почувствовав бедром его эрекцию. Царапнув зубами его плечо, я бесстыдно усмехаюсь. Волна тепла накрывает меня, когда его член дергается, и из груди Оукли вырывается грубый, практически измученный стон.

Наши взгляды встречаются, воздух вокруг трещит от напряжения. Я медленно провожу пальцем по его торсу, остановившись на резинке боксеров. Оттягиваю ее,