Я оторвался от решетки. Дым выедал глаза. Сзади в тоннеле послышался шорох. Черт, спохватился я, поняв, что позабыл об осторожности! Кто-то приближался. Я пополз прочь от оранжевого квадрата, подтягиваясь на локтях и таща живот по камням, стараясь поскорее добраться до развилки. Кто-то приближался быстро и шумно, не заботясь о тайне. Участившийся гул барабанов, эхом отдававшийся в тоннеле, перерос в какой-то нечеловеческий оргазм. Я добрался до развилки. Откуда идет погоня? И какой тоннель мой? Я водил световым кружком ручки-фонарика по кладке, не находя своей метки, затерявшейся в царапинах и зазубринах сотен кирпичей. Вот она! Из второго тоннеля послышался шорох. Кто-то приближался оттуда. Я проворно пополз на локтях в нужном направлении, нашел царапины, оставленные ключом, снова повернул. Шум приближался, становился громче, и я рванул вперед, позабыв обо всем на свете, движимый первобытным страхом, сворачивая и извиваясь, пока, судя по звукам, не оторвался от своего преследователя. Наконец я нашел самую первую отметину, напротив нее кирпич с буквами «МЦ» и снова пополз, куда велел Шалтай-Болтай, к неведомой цели, которая спасет меня от ада, уготовленного мне этими людьми.

Я менял тоннель за тоннелем, следуя таинственным «МЦ». Это продолжалось бог знает сколько времени, и наконец я впервые увидел люк в потолке тоннеля.

«Мертвец» — значилось на нем.

Я нажал крышку. Она легко подалась и сдвинулась в сторону.

Я выбрался из люка в узкое пространство, где можно было только лежать. Было темно, но с трех сторон проходил свет. Я пополз туда, где свет казался ярче, и вылез из-под непонятного навеса. Глаза привыкли к свету. Я оглянулся и увидел, что навес был не чем иным, как моей кроватью.

Я стоял в своей собственной комнате.

Меня охватил такой страх, какого я в жизни не испытывал. Я вспомнил, как проверял запоры на окнах и дверной замок, как подставлял стул под дверную ручку. Это же курам на смех. Каким надо быть дураком, чтобы считать себя в безопасности!

Отсюда надо убираться. Необходимо где-нибудь спрятаться и все обдумать.

Я быстро прошел по кампусу, срезая дорогу какими-то невообразимыми маршрутами, низко опустив голову и сунув руки глубоко в карманы, а шерстяную шапку надвинув на нос, и вскоре уже барабанил в дверь Майлса, молясь про себя, чтобы он оказался дома.

Вскоре послышался шорох. Хозяин открыл дверь с самым заспанным видом, и на секунду я забыл, зачем пришел. Майлс в пижаме — шесть футов семь дюймов и три сотни фунтов веса — зрелище из разряда фантастических, даже при нашем многолетнем знакомстве.

— Ты что, издеваешься? — спросил он, потирая лицо.

— Майлс, ну прости…

— Который час?

Я начал что-то говорить.

— Вопрос риторический. Можно подумать, у меня часов нет. Я спрашивал — какого хрена?..

— Майлс, — сказал я. — Давай войдем.

Это удивило его.

— Майлс, у меня неприятности.

Он внимательно посмотрел на меня. Я видел, как до него что-то доходит.

— Не может быть, — протянул он. — Ты этого не сделал.

— Майлс, я…

— Не сделал, — повторил он с нажимом.

Я не мог ничего сказать и только кивнул.

— Мать твою! — взревел Майлс на весь коридор.

— Майлс, не стоит говорить на пороге…

— Можно подумать, теперь есть разница! — заорал он. В его глазах я увидел давно забытое выражение — так он смотрел во время школьных дебатов, и этот взгляд означал: «Я тебя порву». Не рост и не гигантская фигура, но именно взгляд принес Майлсу прозвище Чудовище. — Я предупреждал тебя! — зарычал он. — Я предупреждал не связываться с ними! Я предупреждал тебя? А ты не послушал, мать твою! Что ты еще натворил?

Я начал объяснять, но Майлс перебил меня:

— И ты приперся сюда?

Я замолчал. Об этом я не подумал.

— Ты облажался по всем статьям и приполз ко мне?

— Майлс, за мной не следили, я проверял.

— Что ты там проверял, ты же ни хрена не знаешь!

Он врезал по двери огромным кулаком.

— Вот пошлю тебя подальше прямо сейчас! Ты мне ничего не сказал, значит, я имею полное право захлопнуть дверь у тебя перед носом.

— Майлс, я не знаю, что мне делать.

Он зажмурился и с силой потер лицо.

— Б… — сказал он. — Вот б…

Он грохнул кулаком в стену — я ощутил, как она задрожала, — и ушел в квартиру, оставив дверь открытой. Я вошел следом и запер ее на замок.

Майлс сел на матрас. Старое лежбище застонало под его весом. Он потер лицо ладонями и сделал несколько исполинских вздохов. Румянец гнева немного побледнел. Когда он заговорил, голос звучал уже спокойнее.

— Это все Чанс, так? Ты и Чанс встречались еще раз?

Я поколебался, но потом ответил, что да.

Майлс пару раз кивнул своим мыслям. Мощные плечи поднимались уже не так часто.

— Я сделал ошибку, познакомив тебя с ним. Думал, что смогу все контролировать. Это моя ошибка. — Он потер шею. — Ладно, ты испуган, и это хорошо.

— Не надо мне было приходить.

Он покачал головой:

— Я знаю тебя и знаю Чанса. Я вас свел. Они бы и так сложили два и два.

— Майлс, я и правда очень боюсь.

Он посмотрел на меня. Чудовище из глаз уже не выглядывало. Его глаза снова стали спокойными очами философа — теплыми, с насмешливыми морщинками в уголках.

— Боишься, — протянул он. — Ну что ж, для начала неплохо.

Мы позвонили Чансу. Трубку никто не взял.

— Надо идти к нему, — сказал я. — Может, с ним что-то случилось.

— Не пори горячку. Сперва надо придумать план. А то из-за тебя нас всех на тот свет отправят.

— Надо позвонить копам, — сказал я. — И все рассказать. Это единственный способ.

Майлс улыбнулся — возмутительно снисходительной улыбкой.

— Джереми, это не те люди, на которых можно запросто заявить в полицию, ФБР, МИ-6, Сидни Бристоу[19]или Бэтмену.

— Тогда что же делать?

Майлс взял лежавший на столе кубик Рубика, с силой врезал им по столешнице и забегал по комнате, крутя несчастную игрушку. Это у него с детства. Папаша подарил ему кубик Рубика на десятилетие. С тех пор, когда на Майлса сваливалась проблема, он решал ее не иначе, как собирая кубик.

Дело с виду простое — каких-то девять квадратиков на каждой грани. Но в старших классах Майлс любил повторять, что существует сорок три квинтиллиона способов сборки кубика — сорок три и восемнадцать нулей. Скорее Земля упадет на Солнце, чем самые мощные компьютеры найдут кратчайший алгоритм для каждой комбинации.