– Говори!

– Государь, разреши мне вернуться в мой город? Я постараюсь образумить вавилонян! Я обращусь к ним, чтобы они свернули с тропы предательства и вновь превратились в твоих верных подданных!

– А ты не боишься, что тебя твои же соотечественники не послушают и даже могут казнить?

– Я не молод… И мало чего боюсь!

 Балатсу-икбал на самом деле был не из робкого десятка, но, впрочем, он не сказал Ашшурбанапалу всей правды. А он рассчитывал на то, что если его совсем недоброжелательно встретят восставшие, то ему избегнуть неприятностей всё-таки поможет Набу-ката-цабат. Да, да, именно он! Ведь они друг другу были не чужими людьми, и не зря же он его и всю его семью по сути загодя вывел из под прямого удара, посоветовав им всем выехать из Вавилона.

 Ашшурбанапал разрешил знатному вавилонянину попытаться образумить своих соотечественников, и Балатсу-икбал уже на следующий день направился в Вавилон.

Глава шестнадцатая

 Шёл по современному летоисчислению 652 год до новой эры…

 Вавилония находилась в непростом положении. Пребывавшая до этого не один год в спокойном и умиротворённом состоянии, она вдруг очнулась от спячки, всколыхнулась и сразу же как непрочный кувшин раскололась на части. Больше половины её городов встали на сторону Шамаша, а вот Куту, Ур, Урук и ещё ряд важных центров оставались верны Великому царю.

 Напряжение в самом Вавилоне нарастало с каждым днём и ощущалось кажется уже по всюду. Люди собирались группками и в кварталах, где ютилась беднота, и на пристани, и у многочисленных храмов, и повсюду ими яростно обсуждалось всё происходящее.

 Иногда горожане спорили друг с другом до хрипоты, а бывало и так, что эти споры переходили и в настоящие кулачные потасовки.

***

 Летний дворец находился в самом северном углу Вавилона. Он располагался на берегу канала Арахту, примыкая к внешней стене. Дворец этот был огромных размеров, и уступал только Северному дворцу в Ниневии. Сейчас он стал основной резиденцией Шамаша, и здесь же находилась его семья.

 Рано по утру Шамаш быстрым шагом прошёл на женскую половину дворца и зашёл к Эушмиш. Супруга Шамаша уже не спала. Она с тревогой посмотрела на мужа. Он подошёл к ней и приобнял её:

– Почему ты бледная? Ты не выспалась? О-о, я смотрю у тебя красные глаза…Такого раньше не наблюдалось…Ты их даже не подкрасила!

– Я, в последнее время, вообще не могу спать…А тем более не могу краситься… – ответила ему Эушмиш.– Только и делаю, что молюсь. Хотя бы боги нас не оставили!

– Всё будет у нас хорошо, поверь! Как дети?

– Старшие тоже переживают, ну а младшие ещё ничего не могут понять. Но никто из них не хочет играть, даже самые маленькие замкнулись. И все они подавлены. Скажи мне, зачем всё это затевается? Зачем ты восстал и пошёл против брата? Тебя надоумили на это?.. Наверное, мой отец так на тебя дурно повлиял? Зачем ты к нему прислушиваешься?

 Шамаш подвёл Эушмиш к кушетке, усадил супругу, и, сев рядом, положил свою руку ей на плечо:

– Ну ты сама, выходит, всё знаешь! Хотя откровенно скажу: если бы я не склонялся сам к этому шагу, никогда бы твой отец не смог бы меня уговорить! Никогда! Я ещё раз тебе напоминаю, этот мой выбор- осознанный, ведь я потомок самого Саргона! Я- Са-рго-ни-ид! И я даже имею больше прав на верховную власть, чем Ашшурбанапал, потому что я средний из братьев, и так как старшего уже давно нет в живых, то именно я должен был унаследовать трон в Ниневии, и только из-за происков придворных интриганов меня отодвинули от него! И теперь я хочу восстановить справедливость и вернуть себе то, что по закону мне принадлежит! Пусть я не стану уже Великим царём, на это я и не претендую теперь, но независимым правителем Вавилонии я должен стать! Народ великого города меня поддержит! Точнее он уже меня поддержал! Ты разве этого не видишь?! Открой глаза, посмотри вокруг! С кем Вавилон? Этот великий город со мной! Теперь уже весь!

 И только это договорил Шамаш, как в проёме дверей замаячила фигура отца Эушмиш. Визирь приветствовал зятя и поцеловал дочь.

– О-ох, и духота стоит! – и Набу-ката-цабат стёр платком испарину. – Чуть не задохнулся в дороге! Солнце не щадит, прямо палит! В этом году слишком жаркое лето!

– Что-то случилось? – спросила Эушмиш, взглянув на отца.

– А-а! Да ничего такого особенного! – отмахнулся он. – Я только хотел кое-что сказать твоему мужу.

– Можешь говорить здесь! – отреагировал царь Вавилонии. – От Эушмиш я ничего не буду скрывать!

– И всё-таки, я бы хотел об этом поговорить наедине, – произнёс визирь.

 Шамаш и Набу-ката-цабат вышли в коридор и потом прошли на террасу.

– Ну что ты хотел сказать? – повторил свой вопрос Шамаш.– Что-то важное?

– В Вавилон прибыл Балатсу-икбал, – ответил визирь.– Он попытался смутить вавилонян. Этот вельможа призывал их отступиться от тебя, а ещё он заявил, что ты не брат Великому царю, и что ты клятвопреступник. Потому что нарушил обещание, данное когда-то Ашшурбанапалу.

 Шамаш нахмурился:

– И как вавилоняне отреагировали на его речи?

– Кто-то его слушал, а кто-то возмущался и требовал от него, чтобы он немедленно заткнулся и убирался прочь. Его дважды даже попытались побить!

– Избили?

– Нет.

– Жа-а-аль…Балатсу-икбала следует взять под стражу!– произнёс Шамаш.

– Я уже распорядился это сделать. Ты сможешь его увидеть,– ответил на это визирь.

***

 Балатсу-икбала содержали в подвалах Северной крепости. С ним вместе под стражу были взяты и сопровождавшие его слуги, которых оказалось семь человек. Вельможу этого ещё не пытали, но раздели и поместили в темницу, где не было лежака, и он сидел на грязной соломе, прислонившись спиной к сырой стене.

 Когда Шамаш в сопровождении визиря вошёл в камеру к задержанному, тот пятернёй выбирал из глиняной миски остатки ячменной каши. Балатсу-икбал кряхтя привстал. Шамаш недоброжелательно посмотрел на вельможу:

– Зачем ты вернулся в Вавилон? На что ты надеялся, глупец?

– Я хотел образумить соотечественников, ведь они совершают ошибку, которая им будет слишком дорого стоить!

– То есть, ты не раскаиваешься в содеянном?

– Нисколько!

– А может всё-таки ты это сделал не по своей воле, а тебя сюда прислал мой братец?– переспросил Шамаш.

– Великий царь уже не считает тебя своим братом! Об этом он при всех заявил! Теперь ты для него никто! А точнее – ты его злейший враг! А прибыл я в Вавилон по собственному желанию. Я хочу, чтобы вавилоняне образумились! Будет пролито