А ведь я бы мог сейчас спокойно перевести все снова в шуточное русло. А еще лучше просто прийти к Василисе и затрахать так, что и слова потом не вякнет. А, впрочем, почему нет? И коню ясно, что она ко мне неравнодушна.

Еще несколько секунд прожигал взглядом дверь, а потом, не раздумывая, надел кроссовки и вышел на улицу.

Глава 22

Открываю дверь и выхожу на улицу босиком. Глубоко вдохнула прохладный воздух. На душе полный раздрай. Я напоминаю себе наркоманку, пришедшую однажды ко мне на прием. Та не знала куда себя деть, и сейчас я точно так же чувствую себя. То к сараю зачем-то подхожу и перекладываю дрова, то провожу ладонью по волосам. Сама не знаю, чего хочу. Точнее знаю. Не что, а кого. Да, хочу. Себе в этом признаваться не страшно. Была бы я чуть посмелее, как Света, например, сейчас бы стояла не в своем огороде, а у дверей Соболева.

Никакие три дня наедине с собой ничегошеньки не решили. Кажется, стало даже хуже. Кого я вообще обманываю?

Шумно вдохнула и замерла, увидев Петю по ту сторону забора. Сердце забарабанило как сумасшедшее. Вроде бы и расстояние приличное, но я и отсюда вижу, что он улыбается. Впрочем, как и я. И тут в меня словно молнией ударило от осознания, что я не просто увлечена мужчиной и хочу физической разрядки, я влюбилась в этого обольстительного гада. Тормознутая. Усмехнулась в голос от столь запоздалого осознания.

Смотрю за тем, как Петя ловко перепрыгивает через забор с какой-то мальчишеской улыбкой на губах, и сердце заходится в очередном приступе тахикардии. Закусываю губу, дабы не выдать свою радость с головой. Останавливается в шаге от меня.

— Соскучилась, Васенька?

— Ну разве что, самую малость.

— От нуля до десяти, — склоняет голову на бок, при этом не перестает улыбаться.

— Девять.

— Девять…, — словно смакуя, произносит Соболев по слогам. А затем хватает меня за запястье и тянет на себя. — Так, может, уже влюбилась? — перемещает ладони на мои ягодицы.

— Может, — пожимаю плечами.

— Давай на ручки, — игриво произносит Петя, сжав пою попу.

Запрыгиваю на него, попадая в крепкие объятья. Думала что-нибудь да обязательно переломаю ему, но нет, к счастью, Соболев не произнес ни звука, как будто я пушинка. Словно кошка потерлась о его колючую щетину, а потом уткнулась в шею, вдыхая запах вкусного, уже знакомого парфюма. Закрыла глаза от удовольствия, крепко обняв его за плечи.

Петя заходит в дом, не опуская меня на пол. Скидывает кроссовки на ходу и проходит в коридор под громкий Тошин лай.

— Извини, дружок, до восемнадцати такое смотреть нельзя, — усмехаюсь Пете в шею, еще крепче обнимая.

Не хочу, чтобы отпускал. Хочется продлить этот момент как можно дольше. Соболев закрывает ногой дверь, как только мы заходим в гостиную-спальню и к моему сожалению, ставит меня на пол. Чувствую себя немного растерянной. Не дожидаясь пока Петя соизволит отвести взгляд от моих ног, тянусь к нему на носочках, обвиваю его шею руками и целую в чуть приоткрытые губы. На рецепторах тут же оседает вкус мяты и чего-то цитрусового. Его язык жадно скользнул в мой рот. Я хотела ощутить его губы на себе, но к такому напору была не готова. Чувство такое, что он пытается меня… сожрать.

Впрочем, спустя несколько секунд такого жадного поцелуя, я сама уже не отставала от Соболева. Кажется, даже перехватила инициативу, а потом все резко оборвалось, стоило Пете чуть отстраниться, убрав мои ладони с его шеи.

Чувствую себя маленькой обиженной девочкой, у которой забрали конфету. Соболев же, как ни в чем не бывало, поддевает пальцем мои шорты и, ухмыльнувшись, тянет меня на себя. Несколько секунд неотрывно смотрим друг другу в глаза, а затем он резко задирает вверх мою майку, обнажая живот. Поднимаю руки вверх, давая снять с себя ненужный элемент одежды.

Ухмыльнулся, проведя помутневшим взглядом по черному кружеву лифчика. Без слов поняла, что настроение Пети изменилось. Это уже не наша шуточная переписка. Машинально закрываю глаза, когда он неожиданно разворачивает меня к себе спиной. Ловко избавляет от бюстгальтера и подталкивает к стене. Упираюсь о нее руками, когда Соболев оказывается рядом и рывком притягивает меня к себе за бедра.

Расстегивает пуговицу на шортах и стягивает их вниз. Полностью избавляюсь от них, скинув с щиколоток. Замираю в ожидании того, что же будет дальше. И… ничего. Только чувствую на себе блуждающий, оценивающий взгляд. Сглатываю в предвкушении действий Пети.

Не знаю, сколько я так простояла в ожидании того, когда этот гад-таки дотронется до меня. И, когда терпение уже иссякло и я захотела открыто взбрыкнуть, наконец-то увидела справа от меня его упавшую на пол футболку. Облегченно выдохнула, при этом не смогла сдержать улыбку. Сейчас я даже рада, что не вижу Петиного лица.

Чувствую его горячие руки на своем животе. Соболев медленно поглаживает кожу, ведет ладонями вверх, едва дотрагивается до груди и снова ведет вниз. От его прикосновений тело мгновенно окутывается россыпью мурашек.

Наклоняю голову набок, когда ощущаю его губы на своей шее. В какой-то момент мне надоедает эта пытка в виде простых поглаживаний живота. Хочу повернуться к нему, но он не дает. Однако, возмутиться не успеваю, ибо через мгновение чувствуя его ладони на груди. Легонько поглаживает, а затем сжимает, вызывая непроизвольный стон. Его движения не грубые, но грудь слишком чувствительна перед предстоящими месячными. Хочется захныкать от незнакомых ощущений. Из меня все же вырывается болезненный стон, когда пальцы Соболева сжимают заострившиеся соски.

— Больно? — хрипло шепчет на ухо. Экстрасенс, блин.

— Нет, просто… месячные скоро, — еле слышно произношу я. А, собственно, зачем я вообще это сказала?

Наверное, потому что не хочу, чтобы он останавливался. Мне вроде бы и больно, а с другой стороны, приятно. Это что-то… точно! На грани боли и наслаждения. Между ног становится влажно, низ живота стягивает в ноющий узел. Дожила, блин, еще немного и я кончу от обычных ласк груди. Только я подумала об этом, как в следующий момент Соболев как будто специально оставляет мою грудь в покое и снова подталкивает к стене. Вновь упираюсь о нее ладонями.

— Ноги шире, — врывается его голос в мое затуманенное сознание. Не хочу. Это, блин, слишком… не моя поза.

Не привыкла я слушаться и сейчас хочу взбрыкнуть. Пытаюсь еще больше свести ноги, на что Соболев вклинивается меж