Роберте было все равно, что о ней болтают, но позволить соседям вести пересуды о ее семье — немыслимо! Поэтому она дни напролет думала, как избежать встречи Сары с Артуром и его невестой, ведь все чувства Сары написаны на ее личике, и любой, кто посмотрит на нее, сразу сможет заметить, как страдает бедняжка.

Бобби осмелилась даже откровенно сказать брату, чтобы тот постарался ограничить визиты мисс Маннер в Сент-Клементс, хотя бы до их венчания. Потом они уедут в Европу, затем поживут в лондонском доме… А к тому времени Сара, возможно, смирится с неизбежным и научится сохранять безмятежный вид даже в присутствии миссис Уэвертон. Артур был потрясен, узнав от сестры, как сильно Сара переживает, и обещал сделать все возможное, чтобы не травмировать подругу детства, но нельзя же ему в угоду мисс Мэйвуд всю жизнь избегать собственного дома! Роберте пришлось с этим согласиться, и она добилась только обещания Артура как можно реже приезжать домой до свадьбы и не попадаться на глаза Саре.

Бобби продолжала размышлять, где найти для Сары подходящего жениха, и отказ подруги поехать в Брайтон нарушил ее планы. В этом городе летом полно блестящей молодежи, и вполне возможно, что кто-то мог бы понравиться мисс Мэйвуд. В конце концов Роберта решила перезнакомиться с как можно большим количеством молодых джентльменов и пригласить наиболее привлекательных из них погостить в доме Ченсли на время осенней охоты. Там опять будет множество балов и других подходящих случаев укрепить новое знакомство.

Пока Бобби вынашивала все эти планы, Сара работала в саду, требующем уборки после весенних ветров, играла с маленьким Леонардом и по вечерам в уединении своей комнатки воображала, как могла бы сложиться ее жизнь в тех или иных обстоятельствах.

— Если б отец остался жив, я выросла бы в родном доме, — рассуждала она по привычке вслух. — И никогда бы не познакомилась с Бобби! Поистине, это было бы ужасно, хотя, наверное, у меня появились бы подружки, но уж такой веселой и доброй, как Бобби, наверняка не нашлось бы среди детей наших соседей. С другой стороны, я бы не узнала и не полюбила Артура и была бы, наверное, гораздо счастливее, чем теперь! Но главное, отец бы не умер и не оставил меня одну!

Как бы ни были добры к ней лорд и леди Уэвертон и, по-своему, дядя Эндрю и его жена, временами Саре не хватало задушевной беседы с родным человеком, отцом или матерью. Конечно, она говорила с ними каждый день, после молитвы, и иногда ей даже казалось, что она слышит ответ, но все же это совсем, совсем не то, что прижаться зимним вечером к материнскому плечу и поверить все свои печали. Или попросить отца почитать ей, как в детстве.

Увы, все эти мечты были недостижимы, как и многие другие, и Саре приходилось призывать на помощь свое хваленое благоразумие, чтобы не встречать утро в слезах после бессонной ночи. Ей казалось даже забавным слушать, как ее ставят в пример подрастающим девицам как образец рассудительной, благонравной леди, особенно если учесть, как далеко порой заводило ее воображение.

— Можно подумать, у меня есть выбор! — горько вздыхала она, оставаясь одна. — Это Бобби может позволить себе творить все, что угодно, и. никто ничего ей не скажет, ведь ее отец — самый богатый лорд в округе, а в ней самой столько обаяния, что на нее просто нельзя сердиться! А позволь себе какую-нибудь дерзкую выходку еще недавно никому не известная Сара Мэйвуд — да меня тотчас начнут сторониться и перестанут приглашать в гости. Достаточно и того, что мне достается часть внимания, которое привлекает Бобби.

Нет, Сара не завидовала подруге. Роберте просто посчастливилось родиться в такой семье, как Уэвертоны, но даже ее родители не смогли уберечь дочь от разочарования в любви. Эта напасть может настигнуть любого, будь он владельцем старинного родового поместья или скромным ремесленником. И в этой своей печали подруги сравнялись и стали еще ближе друг другу, словно и впрямь были родными сестрами.

В отсутствие Бобби леди Уэвертон снова стала приглашать Сару провести у них в доме день или даже несколько дней, и девушка не могла обидеть свою покровительницу отказом. Она понимала, как осиротел дом без Бобби и Артура, как не хватает в нем смеха и шуток. О свадьбе Артура женщины не говорили, хотя Сара не имела бы ничего против. Иногда она даже испытывала какое-то болезненное любопытство, ей хотелось как можно больше узнать о девушке, пленившей сердце легкомысленного Уэвертона, но она не решалась задавать вопросы. А леди Уэвертон дала себе слово щадить бедняжку хотя бы до тех пор, пока не случится неизбежное и Артур не вернется домой вместе с молодой супругой.

Сара накинула легкую шаль и вышла в сад. Девушка с удовольствием оглядела свой уголок, убежище, неизменно дарящее ей радость и утешение.

Ее многолетние старания принесли свои плоды, и теперь соседи восхищались ее грядками, успевающими несколько раз сменить цветочный убор за время короткого северного лета. Иногда она отдавала работе в саду больше сил, иногда меньше, в зависимости от того, сколько времени проводила у дяди в доме или в поместье Уэвертонов, а затем Ченсли.

— Этим летом я пересажу все розы, обещаю, — сказала она вслух, словно цветы могли слышать ее.

Как странно… После рассказа Бобби о невесте Артура Сара действительно почувствовала себя лучше. Уже не нужно ждать и надеяться, и тихая грусть, пришедшая на смену отчаянию, гораздо больше соответствовала ее натуре. Единственное, чего ей сейчас не хватало — это достойного предмета, чтобы занять свои мысли, так уж она была устроена. В детстве Сара сочиняла романтические истории, в которых участвовали ее друзья — герои любимых книг. Позже, когда она переехала в Сент-Клементс, оставалось не так много времени для воображаемых приключений — Бобби Уэвертон с завидным постоянством обеспечивала себе и подруге настоящие. И все же, перед тем как уснуть, Сара находила очень приятным хотя бы четверть часа воображать себя и Бобби сказочными королевами, посетившими замок Фата Морганы, или кем-то в этом роде. Несколько позже в мире се фантазий прочно занял свое место Артур Уэвертон. В грезах Сары он почти всегда выступал великим полководцем или лишенным наследства герцогом, отправленным в изгнание своим коварным отчимом. Конечно же, герой всегда одерживал победу над неправедными людьми и получал награду в виде руки и сердца прелестной барышни, удивительно напоминающей мисс Сару Мэйвуд.

Сюжеты подобных историй Сара во множестве черпала из любимых романов и игр, придуманных Бобби. Иногда Артур и сам подбрасывал ей тему для очередной фантазии, как в ту ночь, когда вез Сару на своей лошади после незабываемой поездки на ярмарку. А уж сколько разных вариаций поцелуя, которым обменялись Сара и Артур в день ее восемьнадцатилетия, воплощалось в ее воображении за последние два года — трудно даже вообразить. За поцелуем неизменно следовало предложение составить его счастье и непременное венчание в заброшенной полуразрушенной церкви или в освещенном тысячами свечей соборе…

И вот теперь с этими мечтами приходится навсегда распроститься. К чести нашей героини надо заметить, что она никогда не думала об Артуре дурно. На ее месте Роберта бы видела перед мысленным взором только одну картину — как ее герой покидает нелюбимую невесту и покаянно возвращается к ней, чтобы на коленях молить о прощении. И она, немного поломавшись, прощает и награждает его неземным счастьем.