Глава 28

Вот почему Гард заменяет его у штурвала. Вампир проголодался и спустился в свою тайную комнату.

Капитан стоял спиной ко мне и был так увлечен жертвой, что совсем не обращал внимание на меня, застывшую в проеме. На мужчине были одеты лишь черные штаны, и то сейчас они спадали с его талии, открывая мне вид на крепкие ягодицы. Его обнаженная спина, покрытая сплошными жуткими шрамами, бугрилась и блестела от пота. Свои волосы он завязал кожаным шнуром на затылке, чтоб волосы не мешались и не лезли в рот, пока он ужинает. В другой момент я бы залюбовалась отлично слаженной мужской фигурой, если бы не обстоятельства, при которых я его застала.

На столе перед ним сидела обнаженная смуглая девушка, она откинулась назад и Асфар удерживал ее торс своими руками, иначе девушка бы кулем свалилась на стол. Блестящие черные волосы метались по столу. Ее руки были прикованы толстой цепью к крюку, вбитым в потолок, и удерживая их над головой. Вампир с жадным чавканьем припал к ее шее, вгрызаясь в плоть клыками, вытягивая с нее большими глотками жизнь.

Темно-красная кровь испачкала ее тонкую шею и рубиновыми каплями блестела на обнаженной груди в такт ее подпрыгивании. Мужчина устроился между ее широко расставленными ногами, а она вяло пыталась приподнять ноги, чтобы отпихнуть его. Его бедра ожесточенно качались взад-вперед, выбивая из девушки тихие вскрики.

Позади стола стояла кровать с чистыми простынями. Эта комната освещалась лучше той, где мертвым сном спали люди, поэтому эта страшная картина запомнилась мне во всех красках.

В ногах у вампира блестел опрокинутый посеребрённый кубок и темно-красная жидкость, в которой стоял капитан, напоминала кровь.

Почему я решила, что с вампиром можно дружить? Почему я решила, что вызываю в нем симпатию и он не тронет меня, а наоборот, защитит и убережет от всего плохого?

Прямо сейчас он берет силой на столе полубессознательную девушку, прикованную цепями, и выпивает с нее жизнь.

Девушка вдруг выгнулась, громко всхлипнув и обмякла в руках насильника. Асфар сделал еще пару резких движений и, оторвавшись от ее шеи, запрокинул голову к потолку и замер с гортанным рыком.

Все. Он ее убил… О, Боги, она мертва! Мне нужно бежать!

В этот момент он резко обернулся ко мне и застыл, не ожидавший от меня невольного вторжения. Его губы и подбородок блестели от крови, довольно длинные клыки заставили меня буквально трястись от страха, а темные вены, сеткой обступившие его ярко-красные глаза, в очередной раз говорили мне, что передо мной монстр, а не человек.

Я стала пятиться назад и вдруг, запутавшись в своих ногах, неловко упала на стоящую позади меня кровать. Мужчина, на чьи ноги я неуклюже рухнула, даже не проснулся, и Асфар вдруг зарычал нечеловеческим жутким рыком.

Не помню, как я добралась до лестницы, постоянно ощущая, что Асфар настигнет меня со спины и повалит на пол, вспарывая мне глотку и убивая одним ударом. Когда я с воплем выбежала на палубу, то закатное солнце ударило мне по глазам, заставляя на время ослепнуть.

Меня кто-то прижал к груди, слегка встряхивая, пока меня трясло и колотило от дрожи.

— Саента, ты чего такая напуганная? Что случилось? — встревоженный голос Гарда ударил током. Я быстро завертела головой в поисках места, куда я могла бы сбежать и спрятаться. Мы прибыли в Синтару, и сейчас корабль пришвартовывали к причалу.

— Отпусти, отпусти! — я стала брыкаться в руках Гарда.

— Да что стряслось?! Демон бы тебя побрал, что случилось?

Я подняла зареванные испуганные глаза, всматриваясь в смуглое лицо старшего помощника капитана. — Ты же с ним заодно, правда? Ты же знал все это время о том, что происходит там…

Слова вырвались наружу первее, чем я успела их обдумать. Гард застыл ледяной статуей, и через мгновение на его лице отразилась жалость. — Ты была там.

Вот оно, подтверждение того, что он знает о происходящем в трюме Разящей Мэри. Как и вся команда… Они все знают, чем питается Асфар.

— Жаль, что ты не послушала, Саента. Я же говорил, что тебе нельзя туда спускаться…

Глава 29

В этот момент я почувствовала себя обреченной. Матросы не отпустят меня, но попытаться стоило.

Однажды моя кухарка сказала мне важную мысль, которую я навсегда запомнила: «Когда тебе плохо, просто представь, что ты тонешь. Ты же не будешь ждать, когда тебя спасут? Вот и сейчас не жди помощи, спасай себя сама.»

— Отпусти меня, Гард, прошу! Асфар видел меня! И он убьет меня, как только поднимется! Я обещаю, никому и слово про вас не скажу!

— Саента, мы все понимаем, что ты первым делом побежишь в полицию, но сначала просто выслушай меня… — Гард закатил глаз и стиснул мои плечи, но я стала вырываться. Матросы, занятые свои делом, стали прислушиваться с испуганными физиономиями. — Мачту мне в зад, да послушай меня!

— Боги, да ты просто не понимаешь! Я уже не жилец! Я могу добраться до Темного Континента сама, не усложняй мне жизнь! Прошу, отпусти меня, мне и так недолго осталось! Гард, дьявол тебя раздери! Отпусти! — я уже истерила в его руках, а Гард сильно обнял меня, пытаясь заткнуть мой рот ладонью. Я старалась приблизиться к борту корабля, чтобы спрыгнуть на причал, но мужчина держал меня крепко.

— Вот же, глубоководная срань! — от такого ругательства я на мгновение затихла, и Гард смог вставить свои три копейки. — Это я не тебе, Саента… Прекрати орать! И просто выслушай меня, ты ни черта не понимаешь…

Он шипел мне в ухо, прямо как кот…

— Я покормила твоего кота, и мы сдружились! Да отпусти ты меня, я никому не сделала ничего плохого… Дай мне прожить отведенное время без всех этих ужасов! — слезы градом полились из глаз, намочив руку мужчины.

— Почему тебе жить осталось не долго? — раздался спокойный безэмоциональный голос позади меня и мое сердце застучало со скоростью сильного ветра.

Он пришел по мою душу.

Жареная картошка в желудке взбунтовалась, и я чуть было не опозорилась при матросах и их капитане.

Асфар возник перед моими глазами, и Гард тут же отпустил меня, делая шаг назад. Я съежилась как овца перед волком, тяжело дыша, пытаясь унять тошноту и понимая, что даже убежать не смогу. Вот он, пирс… Он совсем рядом, там ходят люди, все занимаются своими делами, но если я закричу, то моя смерть