И лишь когда от гигантского саварана остался лишь бурлящий пенящийся след на поверхности моря, Люба смогла понять, откуда взялось это чувство. Саваран был похож на гидру. Мифическое существо из сказок Древней Греции, с которым сражался Геракл.

Прокрутив перед глазами его впечатавшийся в память образ, девушка смогла в деталях восстановить его внешность. Шесть здоровенных лап с перепонками между снабженными когтями пальцами, роговой гребень, тянущийся по хребту, длинный и массивный, как у доисторического ящера, хвост, массивное, сужающееся к крестцу тело. И десяток толстых шей, каждую из которых венчала голова тиранозавра.

— Зима, твою дивизию! Почему я должен повторять приказ? — ворвался в уши голос Океллы.

Лишь тогда девушка заметила, что прочие ее товарищи уже отлетели на безопасное расстояние, и лишь она находится буквально в паре сотен метров от воронки, созданной чудовищем.

— Но ведь… — начала было она, намереваясь закончить фразу словами «здесь же люди», но не успела.

Из под воды вылетело сразу несколько голов гидры. Каждая из них действовала независимо и нацелилась на свою цель. Одна, распахнув пасть, схватила средних размеров баржу, две других разбили на две части судно покрупнее, остальные схватили кораблики помельче. И все, почти одновременно ушли под воду, увлекая туда же свою добычу. Сейнер, рыболовецкий траулер, какой-то ремонтный корабль и плавучий консервный завод, скрылись в глубине морской за какие-то несколько секунд.

Действовали головы чудовища до того стремительно, что мало кто из пассажиров кораблей успел среагировать. Но некоторые все же попрыгали за борт в поисках спасения. Впрочем, их своим вниманием саваран тоже не обошел. Едва в глубину утянуло крупную добычу, как на поверхность выскочили тонкие шеи, скорее даже щупальца, заканчивающиеся пастями не в пример меньше основных.

Их Зима не помнила, вероятно Хапер престо отрастил их только что.

Зубастые челюсти стали хватать людей, барахтающихся в бурлящей воде, и утаскивать их к хозяину. Несколько мгновений, и ни одного спрыгнувшего в море было уже не разглядеть.

На других кораблях, которым пока посчастливилось не стать закуской чудовища, началась паника. Одни беженцы упали на колени и принялись молиться, другие стали искать спасения в теплых водах Эгейского моря. Некоторые, умевшие летать, но не принимавшие участия в воздушном сражении, попытались покинуть ставшие ловушкой суда по воздуху.

А Люба сосредоточилась на картине внизу и приготовилась атаковать.

Для человека она прожила очень долгую жизнь. Ей повезло — так она всегда говорила. Не с долголетием или сверхспособностями, а в том, что жизнь эта прошла в стране, где высшей ценностью является не нечто материальное, а сам человек. Наверное поэтому, ловя себя порой на отчетливо старушечьих мыслях, к нынешнему дню она так и не стала мизантропом.

За свой долгий срок она хорошо узнала, каковы бывают люди, когда с них сдирают тонкий налет цивилизации. Понимала, как ужасно порой они могут поступать — обычные звери таких мерзостей и придумать не смогут. Но несмотря на это, вся ее жизнь, и вся ее служба, всегда была посвящена людям. Защите людей. Порой от них самих.

Поэтому, она проигнорировала очередной приказ Окелло. Дождавшись, когда из воды выскочит голова монстра, и устремится к новой, обреченной на страшную гибель, жертве, Зима вморозила ее в ледяную глыбу.

Под этой тяжестью шея чудовища подломилась, и голова, вместе с ледяными оковами, снова скрылась под водой. Но лишь на секунду. Две ее товарки выскочили правее и левее утонувшей, и за пару секунд растерзали полную людей баржу. Советский сверх привыкший, что в этом мире ей мало что может противостоять, могла лишь с бессильной яростью наблюдать за страшным концом сотен человеческих жизней.

— Люба. — голос Окелло в наушниках прозвучал уже не как команда. — Я тебя понимаю. Но ты ничего не сможешь сделать. Только погибнуть. Пожалуйста, уходи. Мы ничем не сможем помочь этим людям.

— Но хотя бы попытаться, Василий⁈

— Наша задача сделать так, чтобы от Хапера не пострадали те, кто еще не обречен. Прошу, выполни приказ.

— Да вашу в бога душу мать! — заорала Зима с такой силой, что останься в окрестностях хоть одна чайка или альбатрос, их бы посбивала ударная волна. — Но нельзя же так! Там же люди! Тысячи людей, Вася!

— Прежде всего, я должен думать о наших людях. Советских. А потом обо всех остальных. — суховато напомнил ей комитетчик. — И ты должна.

— Я отхожу. — почти не слышно выдохнула девушка после нескольких секунд внутренней борьбы.

Но чувствительный микрофон расслышал каждый звук. А наушник тихонько шепнул:

— Спасибо.

Штаб ККС. Глебов.

— Матерь Божья, — не уверен, кто именно это сказал. Не Винер и Окелло точно. Эти бы и при сошествии воинства ангелов прикидывали, как половчее использовать его в сложившейся ситуации. Наверное, кто-то из штабного персонала пробормотал от избытка чувств.

Мы с Винером подбежали к связистам и стоящему позади них Окелло в тот момент, когда вывалившийся из портала многоглавый саваран пошел на дно. Бездействовал пришелец недолго. Хапер действовал так, словно начитался Лафкрафта — устроил настоящее пробуждение Ктулху в прямом эфире! Не просто хватая и убивая людей, разламывая и топя лодки так похожими на щупальца головами — утягивая огромные корабли целиком в пучину! Сила Архимеда отчаянно сопротивлялась — но дури в госте из Всемира оказалось куда больше.

— Вот так и выглядит начало конца света, — не оборачиваясь проговорил Окелло, глядя на эти страшные кадры. — Похоже, выбора уже не остается. Надо запрашивать стратегический ядерный удар…

Правда, его тон сразу же поменялся после брошенного на телеметрию отряда взгляда.

— Мать твою, кто там остался у места прорыва? — выругался глава ККС и едва не проткнул себе ухо, давя кнопку на наушнике. — Зима, твою дивизию! Почему я должен повторять приказ⁈

Я тоже видел крохотную на фоне происходящего фигурку своей женщины. Один из экранов давал ее лицо крупным планом — губы решительно сжаты, взгляд пылает яростью. Она явно намеревалась дать бой пришельцу, одновременно ругаясь с начальством.

Мне бы взволноваться за нее, но что-то заставляло с большим интересом смотреть не на Любу, а на беснующуюся Гидру. Хапера. Огромного саварана, предпоследнюю ступень эволюционной лестницы в этой деградировавшей цивилизации. И думать при этом не об опасности, которую он представляет для Зимы, а о том, что где-то в бесконечности Всемира ждет не дождется «космический корабль» древних, который надо заправить. Все