Охранник, снова занявший место во главе процессии, толкнул Павла в левый коридор. Двинулись сквозь прохладу, шагов через двадцать остановились перед железной дверью – массивной, с тяжелым электронным засовом и открывающимся посредине окном для передач… Алексей рассмотрел еще несколько таких же дверей – они находились в настоящей подземной тюрьме на три-четыре камеры…

Он с опаской взглянул на Покрышкина, пытаясь понять, как вести себя в этой непростой обстановке. Но Павел оставался невозмутим, будто попал на курорт, а не в застенки, и Леша сник.

Охранник набрал код, отпер дверь. Довольно грубо, хоть и без лишней силы, впихнул пленников в камеру. Все так же равнодушно закрыл створку, из-за которой до Матвеева донеслось лишь пиликанье электронных засовов.

Камера оказалась тесноватой, но и на ледяные застенки средневековой Бастилии не походила. Крашеные бетонные стены, две узкие откидные кровати вдоль них, устройство связи с охраной, крохотный дисплей, умывальник и унитаз в углу – за годы работы на вахтах Алексей видел гостиницы, обставленные хуже. Освещались новые хоромы сотрудников «Кобрятки» двумя длинными лампами дневного света, сейчас горевшими в полную мощь.

Павел тяжело вздохнул, только наедине с напарником позволив себе не держать струной больную спину. Повалился на тонкий матрац, притягивая отсыревшую подушку, покряхтел, устраиваясь удобнее. Не зная, с чего начать долгожданный разговор с шефом, Алексей беспокойно обернулся на толстую дверь.

– А разве это законно, делать в подвале своего дома настоящую тюрьму? – спросил он, продолжая озираться.

Покрышкин в ответ хохотнул, переворачиваясь на бок. Наивный вопрос пропустил мимо ушей, но все же заговорил, одобрительно покачав головой:

– Ты молодец, Лешка. Правильно держался, спокойно. И говорил все правильно, честно, зря я волновался за тебя. Нам скрывать нечего… Тебя, кстати, не тронули? – Матвеев покачал головой. Про сектантов и перестрелку в лесном убежище он решил рассказать чуть позже. – Это хорошо… правильно сделал, что не сопротивлялся, только хуже было бы.

И шеф многозначительно прикоснулся к опухшей щеке.

– Эти люди… Валерий Валерьевич… – Леша прошел в глубь камеры, но все еще оборачивался на дверь, словно боялся подслушивания. Вопрос, который он собирался задать шефу, был не из простых или корректных. Однако ситуация располагала, а потому он все же решился. – Это его сына Ломовой попросил вытащить из гроба?

– Сына Капкана? – Павел попробовал прыснуть, но застонал и закусил разбитую губу. Подсунул подушку под поясницу, привставая, чтобы видеть напарника. – Нет, Леха, конечно, нет, на кой хрен нам эти проблемы?.. Просто так совпало, что шваль общается со швалью… Взаимопритягивается, так сказать. Вот сынок Капканова и угодил в притон, где наш объект зависал. Веришь, нет, но я даже не знаю, какое из оставшихся трех тел было его отпрыском.

Замолчали. Покрышкин все ворочался на шконке, пытаясь удобнее устроить битое тело, Алексей присел на край второго лежака. Затхлый воздух подвала не оставлял ни шанса мыслям о скором освобождении. Где-то за несколькими стенами работал генератор, и в тишине его тихое гудение становилось навязчивее с каждой минутой.

– Что с вами случилось? – наконец спросил Леша, в первую очередь, чтобы разрушить гнет молчания. – Как вы попали сюда?

– Вероятно, так же, как ты, – ответил Павел, даже не подозревая, насколько ошибается. – Перед работой, ранним вечером. Взяли, когда в машину садился. Она у меня во дворе стоит обычно, я тебе говорил про батареи. Ну вот перед машиной и повязали. Я, конечно, пробовал отбиваться, но результат ты видишь на моем лице…

Он усмехнулся, краем когда-то белого шарфа промокнув кровоточащую ссадину.

– Потом повезли сюда. Допрашивали. Я, когда сообразил, что происходит, сразу правду говорить начал, мне скрывать нечего… Но это Капкана, как ты понял, особенно не убедило…

– Заметил. – Матвеев кивнул, вспоминая гладко выбритое лицо хозяина особняка. То, что он до сих пор не сумел взглянуть бандиту в глаза, пугало сильнее, чем открытая угроза. – Но ведь Капканов не собирается на самом деле нас расстреливать?..

Последний вопрос был задан чуть менее мужественно, чем на это рассчитывал Леша, но Покрышкин будто не уловил слабины.

– Кто их знает, Леха, бандитов этих? Но на званый ужин я бы тоже надеяться не стал, если ты понимаешь, о чем я.

– Нас должны искать, ведь так? Нельзя же просто похитить человека, чтобы об этом никто не знал… – Отчаяние отступало, стоило лишь затеплить в душе огонек надежды. – Моя соседка обязательно позвонит в милицию, расскажет, как все произошло. Вас тоже должны будут хватиться… может быть, жена? У вас ведь есть жена, мне почему-то так казалось?

Прежде чем ответить, Павел задумчиво почесал за ухом. Ему очень не хотелось рушить ожидания напарника, но и смолчать он не мог.

– В нашей стране ежегодно без вести пропадает примерно сто пятьдесят тысяч человек. Три-четыре тысячи из них в мегаполисах. А жены у меня нет. Была в свое время. – Его голос, к удивлению Матвеева, вдруг дрогнул, словно прочная лодка самообладания вдруг щелкнула скулой по подводному камню. – Не выдержала моей работы. Так что только на соседей уповать и остается. А как меня брали они точно не видели. Вот так-то…

Казалось, что возникающие в разговоре паузы лишь увеличивают сырость воздуха, делая камеру все неуютнее.

– Но ведь нужно что-то делать. – Алексей поднялся с нар, от волнения не в силах усидеть на одном месте. Принялся мерить крохотную клетку шагами. – Нужно что-то предпринять, нельзя сидеть сложа руки.

– А что ты предлагаешь? – Павел машинально потянулся за сигаретами, спохватился, бессильно опустил руку. – Может, побег запланировал?

– Нет, конечно! – Леша вспомнил тяжелые корпуса боевых роботов, охраняющих периметр. – Но нам нужно как можно скорее доказать Капканову правоту своих слов. Даже если для этого придется рассекретить Мастер-Чифа и предъявить его разработки. Когда Валерий Валерьевич увидит доказательства того, что психотропная онмайндовая программа существует, он снимет с нас вину…

– Ох, Леша… да ведь мы же с тобой не в суде, чтобы с нас вину снимали… Хотя, лукавить не буду, об этом я тоже думал. Последний козырь, так сказать. Ох, Мастер-Чиф расстроится. Да и бес с ней, с программой этой. – Покрышкин сел на кровати, свесил ноги. Поморщился, потер ребра. – Не знал про нее никто еще вчера, и сегодня пусть не знает. До€хнуть за нее точно не намерен, а игры оставим большим дядям… так в чем дело, Леша?

Он устало склонил голову, вкрадчиво заглядывая напарнику в глаза. Сдержаться и не перемениться в лице, слушая шефа, Алексей так и не смог. И сейчас поза Павла говорила лишь об одном – выложить начистоту все же придется…

Усевшись напротив и стараясь ничего не упустить, Алексей рассказал. В памяти снова пронеслись вечерний визит, соседка-заложница, похищение и лесное убежище. О душеспасительных беседах Матвеев почти не упоминал, посчитав лишним, но про точку зрения адистов и непосредственное участие Сатаны поведал, не удержавшись от едких комментариев.