Пироманта трясло, это видели все трое, и все трое боялись пошевелиться, понимая, что это движение может стать для них последним. А между тем считаные секунды оставались до момента, когда из-за поворота появится еще одна толпа зачумленных. Короче, смерть со всех сторон, причем одна другой страшнее.

И Ольга решилась. Она потянулась к Ивану своей Силой «глушилки», вовсе не уверенная, что в одиночку сможет справиться с ним. Вернее, она не сомневалась, что не сможет, но хоть чуть-чуть его продержать, а там чем черт не шутит, может, его Сила пропадет столь же внезапно, как и появилась. Ольга вложилась полностью – бросила все, что могла, все свои усиленные экспериментом способности, понимая, что, действуя на таком запредельном максимуме, она, так же как до этого Петр, провоцирует преждевременное наступление ломки – вакцинация-то была почти месяц назад.

Три события произошли одновременно – из-за угла появились зачумленные, Петр вступил с ними в бой, а из Ивана рванулась наружу огненная волна. Этот первый импульс Ольге удалось удержать каким-то чудом – огонь появился, но лишь поплясал немного в воздухе вокруг пироманта и погас. «Лояльная» пошатнулась и схватилась рукой за стенку, чтобы не упасть, ощутив на губах соленый металлический вкус собственной крови.

Ольга сделала шаг вперед, поднимая руку:

– Ваня, не надо! Успокойся, пожалуйста! Это же я!

Какие-то мгновения ей казалось, что ее слова подействовали, и пиромант сумеет взять себя в руки. Но в этот момент сзади от души жахнула по зачумленным кинетическая Сила Петра, с потолка посыпалась штукатурка, и Свеча не выдержал. На сей раз языки пламени едва не лизнули Ольгу в лицо, прежде чем погаснуть, но сама она буквально рухнула на колени. Звякнул упавший на пол пистолет. Хотя, пожалуй, именно против Свечи Ольге бы не хватило духу пустить в ход оружие.

С какой-то странной апатией и отстраненностью она подумала, что третья волна их всех прикончит. И ее, и отца, бессильно привалившегося к стене, и Петра, сражающегося с зачумленными из последних своих кинетических сил. А она ну ничегошеньки с этим уже поделать не может.

– Ваня…

Ольга сама не поняла, что произошло. Просто пиромант вдруг замер, будто парализованный. И взгляд его, в котором только что плескались гнев, паника и растерянность, внезапно стал совершенно пустым, как будто из него мощным пылесосом откачали все эмоции. А затем он резко развернулся и, не говоря ни слова, двинулся прочь, а вокруг него все так же продолжали периодически проскакивать пламенные протуберанцы.

Несколько секунд Ольга ошеломленно смотрела ему вслед, не в силах поверить тому, что осталась жива. Из ступора ее вывел крик отца. Ну конечно! Зачумленные же! «Лояльная» не глядя схватила пистолет и с трудом поднялась на ноги. Ситуация выглядела аховой: после очередного кинетического удара Петр не устоял на ногах, будто словил отдачу. Похоже, у кинетика кончились силы, и он больше ничего не может противопоставить надвигающейся красноглазой толпе.

Ольга подняла пистолет двумя руками – в одной тяжелое оружие дрожало. Колени, впрочем, дрожали тоже. Слезились глаза, и мутилось в голове от запаха паленой плоти. Выстрел! Каким-то образом Ольга ухитрилась попасть, и один из зачумленных упал. Петр тоже сумел подняться на ноги, но вид у него был – краше в гроб кладут. Попятился. Ольга выстрелила еще раз. И еще. Второго зачумленного удалось поразить только с двух выстрелов. И каждый раз, давя на спуск, Ольга до одури боялась услышать сухой щелчок, означающий, что патроны кончились. Краем глаза «лояльная» видела, как отец невероятными усилиями ползет к двери лаборатории 15.

У Петра оружия не было. Обычно он в нем и не нуждался – кинетик такой мощи был сам себе оружием, но сейчас Ольга видела по его глазам: следующее применение им Силы приведет к тому, что ломочный приступ начнется немедленно. «Лояльная» выстрелила еще раз, а Петр сорвал со стены углекислотный огнетушитель. Против Ивана он бы не помог, а сейчас его придется использовать не по назначению. Струя углекислоты ударила в надвигающуюся толпу, и та забуксовала. Ничтожная фора, конечно, однако…

– Есть!

Хриплый крик, вырвавшийся из горла отца, заставил ее обернуться. Он таки дотянулся своей ключ-картой до сканера на двери, и она отъехала в сторону, открывая вход в лабораторию.

– Скорее!

Рывок, сделанный, чтобы открыть дверь, лишил Андрея Игоревича последних сил, и он рухнул прямо на пороге. Петр выматерился, швырнул в толпу зачумленных опустошенный огнетушитель, подбежал к научнику и стал затаскивать его внутрь помещения. Ольга медленно отступала следом за ними. Казалось, руки, держащие пистолет на весу, вот-вот отвалятся.

Выстрел! И особо ретивый зачумленный словно споткнулся и нырнул головой вперед на обгоревшие трупы. Еще один! Но рука дернулась, и пуля ушла «в молоко»…

– Оля! – возглас Петра.

Вошли, значит, пора и ей. Она бросилась к двери лаборатории, но споткнулась о труп и с размаху упала, вновь выронив пистолет. Только на сей раз он улетел далеко вперед по коридору. Бежать за ним нет времени, да и патронов там, наверное, уже шиш да маленько. Ольга даже не пыталась подняться – рванула, как спринтер с низкого старта. Но какой-то особо шустрый красноглазый все же ее догнал. Прыгнул и схватил за ногу. «Лояльная» опять упала, уже на самом пороге. Страх и дикая досада накатили вместе, одной волной – остальные преследователи были уже в паре метров. Только не сейчас, когда им уже почти удалось достичь спасительного убежища! Она принялась отчаянно лягаться, пытаясь избавиться от хватки зачумленного, да куда там – вцепился хуже клеща. У Ольги даже нога начала неметь.

– Твою мать! – прогремело где-то позади нее, и в следующее мгновение голова красноглазого лопнула, словно арбуз, по которому ударили кувалдой.

Глухой стук падения тела известил Ольгу о том, что для Петра это кинетическое усилие стало явно лишним, и его накрыло агонией ломки. Отчаянным кувырком «лояльная» перевалилась внутрь лаборатории, вскочила и врезала кулаком по кнопке закрывания двери. Та с шипением закрылась буквально за мгновение до того, как самые быстрые из больных успели в нее сунуться. И бессильный стук кулаков с той стороны переполнил Ольгу дикой радостью: спаслись!

Дальнейшее напоминало какое-то торжественное шествие. Никто больше не пытался остановить отряд, во главе которого встала Кейт. Вернее, не Кейт, а сущность, оккупировавшая ее тело. Дмитрий чувствовал мощь этой сущности, и от этого ему делалось дурно. Что бы ни вселилось в тело брюнетки, ему беспрекословно подчинялись все: и Новые, и даже зачумленные. Красноглазые толпы не раз и не два вываливали навстречу отряду, но сразу же теряли всю свою агрессию и либо разбегались, либо пристраивались сзади и сопровождали незваных гостей базы в качестве этакого кошмарного эскорта. Происходящее походило на безумие, и одна только мысль о том, кто такой их новый вожак, буквально замораживала кровь в жилах Дмитрия.

– Постойте! – наконец рискнул заговорить «лояльный».