— Марв Каниа прятался у вас? — спросил я.

— Да. Он был на пороге смерти, но хотел разделаться с вами Это поддерживало в нем жизнь.

— Но это и убило его, Сонни.

— Кроме меня, никто не заметит его отсутствия. — Он улыбнулся. — Забавно! Вы всегда считали, что за этим делом скрывается старина Блэки. Забавно! В тюрьме меня вдруг осенило, и я понял, как развивалось ограбление. В последнюю минуту до Блэки, очевидно, дошло, что что–то неладно, и он решил сбежать с деньгами. Тридцать лет я ждал этого дня. Теперь я загребу три миллиона и заживу как король…

— Вы не получите их, Сонни.

— Каким образом вы мне помешаете? Оружие у меня, а не у вас. Я прихлопну вас здесь, и ни одна живая душа не узнает об этом. Блэки нашел хорошее местечко. Вам придется умереть.

— Очень жаль, но вы не получите этих денег, Сонни! Он покачал головой:

— Они все еще лежат в машине.

— Приглядитесь получше. Мы были здесь до вас. Я надеялся, что он займется дверцей машины и мне удастся выбить у него из руки пистолет.

— Э, нет, мистер Хаммер, — сказал он. — Вы меня не проведете. Деньги в машине, и старина Блэки все еще держит свой пистолет на взводе. Хотите бросить прощальный взгляд на три миллиона?

Не сводя с нас дула пистолета, он протянул руку и попытался открыть дверцу машины. Она не поддалась. Он еще раз резко дернул ручку дверцы, и она, заскрипев, приоткрылась. Толчок потряс машину, и человек, убитый им тридцать лет назад, стал рассыпаться в прах.

Сонни стоял спиной к машине, не сводя с нас глаз, но он почувствовал, что в машине что–то происходит, и слегка повернул голову. Он успел увидеть, как мертвец рассыпается. В какой–то момент мертвый палец Блэки от сотрясения нажал на спуск пистолета. Этого ничтожного нажатия оказалось достаточно для выстрела. Из дула вырвалось пламя. Пуля попала Сонни Мотли в грудь, отбросив его на метр, и он рухнул на землю замертво.

Есть предел человеческим силам. Есть предел возможности человека выносить напряжение и страх. Все кончилось, и я почувствовал себя так, будто ничего и не было. Я ощущал только огромное облегчение, что все позади.

— Это конец, правда? — тихо спросила Вельда.

— Да, — ответил я.

Я взял ее за руку, и мы стали взбираться вверх по склону холма…

Мишель Лебрен. Весь свет на Сильвию

1

Мишель подавил зевок, взглянул на будильник. Скоро полночь. Он поморщился и снова стал что–то царапать в блокноте. Фредерика тоже зевнула, но без стеснения, и Вилли сказал:

— Всё, пять минут передышки. Выпьем кофе. Потом продолжим, мы на верном пути. Кое–что вырисовывается, ребятки.

Он снял очки, машинально протер их кончиком галстука, моргнул несколько раз, потянул носом воздух:

— Какая здесь вонь! Надо бы открыть окно. Мишель встал, отдернул шторы, повернул задвижку.

Холодный воздух наполнил комнату. Фредерика обернула шею шелковым платком, лежавшим рядом на столе. Она берегла горло.

— Франсуаза! Кофе! — рявкнул Вилли, повернувшись к двери.

Мишель снова сел, еще раз невидящим взглядом скользнул по афишам и фотографиям, которыми была оклеена комната, взял на столике пачку сигарет «Голуаз», сунул в нее два пальца — пусто. Зато в огромной керамической пепельнице было полно окурков и спичек. Мишель наклонился к Фредерике.

— Ты слишком много куришь, — заметила молодая женщина, сунув ему в руку не начатую пачку.

Он ехидно улыбнулся.

— Ты так напоминаешь мне мою мать. Не лезла бы куда не следует.

Ему хотелось соригинальничать, но увы — соображал он сегодня плохо.

— Говорят, что каждая выкуренная сигарета сокращает жизнь на одну минуту. Если бы это было правдой, я бы не родился на свет.

Ни Франсуаза, ни Вилли даже не улыбнулись. Работа шла туго, и они, впервые за несколько часов, наслаждались передышкой. После кофе дело пойдет на лад.

Теперь уже было просто холодно; перед тем как закрыть окно, Мишель выглянул на улицу. Пока ни души. С минуты на минуту закончится спектакль в театре «Эберто», и квартал оживится… Он выпрямился, задернул шторы, вернулся на место. Вошла служанка с подносом. Фредерика в момент собрала со стола бумаги, положила их на пол. Поставив поднос, Франсуаза направилась к двери.

— Спасибо, — бросил ей вдогонку Вилли. — Вы нам больше не нужны.

Служанка слегка поклонилась и исчезла. Фредерика принялась хлопотать. — Сахару, Мишель?

— Нет, спасибо.

— Вилли?

— Три кусочка.

Выпитый кофе моментально взбодрил их. — На чем мы остановились?

— На сцене убийства.

— Да, ключевой момент. Пистолет ты предусмотрел. — Да, — сказал Мишель, сверяясь с отпечатанным на машинке текстом. — Спальня Фреда, входит Маргарет, в вечернем платье, с сумочкой в руке. Диалог, в ходе которого он заявляет, что не любит ее больше и собирается жениться на Эванжелине. Маргарет требует объяснений, клянется ему в любви, затем выхватывает из сумочки пистолет и стреляет. Она разряжает во Фреда всю обойму. Вилли слушал, закрыв глаза. Не поднимая век, он сказал:

— Неплохо, только мне не нравится пистолет. Это столько раз уже было…

— А что ты предлагаешь? Не может же она задушить его.

Вилли открыл глаза.

— Ладно. Обойдемся без удушения. Но тогда Маргарет должна принести оружие с собой. Значит, убийство преднамеренное и…

— Вовсе нет. Она взяла пистолет, чтобы в случае чего припугнуть Фреда или чтобы покончить с собой.

— Возможно, но ведь зрители этого не знают. В своих рассуждениях они пойдут по самому легкому пути и подумают о преднамеренности. А Маргарет должна вызывать симпатию. Убить она может, но не преднамеренно. Что хочешь изобретай, но только чтобы она пришла без оружия.

Тут слово взяла Фредерика,

— Она может найти пистолет у Фреда, увидеть его на комоде…

— Да нет же, — раздраженно возразил Вилли. — Фреду незачем держать дома пистолет, и даже если бы он у него был, Фред не стал бы бросать его где попало! Нужно что–то другое. Во–первых, пистолет — это избито, плоско и старо.

Он подался вперед, налил себе еще кофе. Его юркие глаза впивались то в Фредерику, то в Мишеля. Те сидели В глубокой задумчивости. Спор разгорался с новой силой. То, что они сделают, будет великолепно.

Мишель воскликнул:

— Кажется, я придумал. На комоде стоит либо лампа, либо хрустальная ваза. Что–нибудь тяжелое, но простое в обращении, к примеру ваза с длинным горлышком. Маргарет, осмеянная, разозлившаяся, шарит глазами по комнате. Ее взгляд падает на вазу. Крупный план предмета. Внезапно Маргарет хватает ее и — трах! И тут же