Леонтий. — Да у нас и варианта другого нет, чтобы заменить языческую демоницу. Святая Мария Бургундская, воплощение справедливости и правосудия. Как тебе?

— Грех-то какой на душу берем! — перекрестился Ницетий. — Гореть нам в аду за такое!

— Во имя высокой цели берем! — убеждено посмотрел на него Леонтий. — Нам простится!

— Нет, идея гениальная, дружище, — усмехнулся Ницетий. — Правда, Мария Братиславская звучит куда лучше. Семьдесят лет, подумать только! Я точно не доживу.

— А нам с тобой спешить некуда, — пожал плечами Леонтий. — Сначала изучим труды старых авторов, составим концепцию и наметим сроки. А уже потом, утомившись в ученых трудах, преподнесем его светлости нашу работу. Листах на сорока, меньше просто несолидно будет.

— По одной? — намекнул Ницетий.

— Несомненно, коллега, — согласился почтенный ректор. — Мы примемся за работу немедленно. Неподалеку отсюда открыли харчевню. Там подают дивную настойку на ягодах. Она как нельзя лучше способствует философским размышлениям. Такое на трезвую голову сделать никак не получится.

А в это самое время, княгиня, которая не ведала об уготованной ей почетной участи, показывала князю новую книгу, которую создали для нее ученые мужи и художник, привезенный из ромейской столицы. В этой реальности еще не был известен жанр научпоп, и княгиня, стараясь угодить пасынку, изобрела его, сама не подозревая об этом. Книга, украшенная роскошными иллюстрациями, была необыкновенно хороша.

— Балуешь ты его, — задумчиво сказал князь, листая сшитые страницы. — А почему снова про Египет? Тут, я смотрю, короткие статьи от Кира Великого и до Кира, епископа Александрийского.

— Да, — улыбнулась Мария. — Здесь изложена история той земли от глубокой древности до сегодняшнего дня.

— Ты что, писцам донесения разведки давала читать? — нахмурился князь, читая последнюю главу.

— Пересказала нужное, — поправила его княгиня. — Святослав — будущий князь, и он должен знать об окружающем его мире. Ему ведь скоро исполнится двенадцать. Эта книга станет моим подарком ему на день рождения.

— Ну, хорошо, — кивнул князь, возвращая жене ее труд. — Дари, разрешаю.

— А вот то, что я хочу подарить ему на шестнадцатилетие, — обворожительно улыбнулась Мария и поставила перед ним деревянную фигурку. — Точно такой же, только настоящий.

— Ты с ума сошла? — ошарашено посмотрел на нее князь.

— Я сама заплачу на него, — спокойно парировала Мария. — Парень настоящий герой, а ты несправедлив к нему. Ему же больно, как ты не понимаешь!

— Мне нужно работать, — князь до боли сжал зубы. — Ты можешь идти.

Мария молча встала, присела, склонив голову и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. День рождения пасынка будет через пару недель. Никто точную дату его появления на свет не знал, и она назначила ее сама. Празднование дней рождения прижилось совсем недавно, и ввел его сам князь, к восторгу местной ювелирной промышленности. Так почему бы и нет?

Княгиня уже ушла, а Самослав невидяще смотрел переел собой. Сын так и не простил его, и стал дичиться. Может быть, она права, и надо будет как-то исправить эту ситуацию? Но как? Святослав нарушил Устав, и за такое полагается смерть. Князь так ничего и не придумал, потому что пришел Звонимир, с докладом. И Самослав до поры выбросил мысль о сыне, вновь погрузившись в дела с головой.

— Княже, — склонил голову Зван.

— Садись, — кивнул Самослав. — Рассказывай.

— Испания, — начал свой доклад Звонимир. — Знать режет друг друга так, что только диву даешься. Законный король в ссылке живет, и Сисенанд, который трон захватил, воюет с Юдилой и Гейлой. Они себе немалые куски на юге забрали, и даже свою монету начали бить. Герцог Хиндасвинт внучку Баддо за Виттериха отдаст, если римский епископ подтвердит его статус.

— Дальше, — кивнул князь.

— Хариберт Аквитанский жив и здоров, хотя слухи упорные шли, что его убить хотели. Сейчас Дагоберт боится это делать, уж очень слаб. В Бургундии правит младенец Хильдеберт, сын Добряты нашего. Тамошний майордом довольно толков, а королева в государственные дела не лезет. Сама понимает, что ей это не по плечу. Там все спокойно, государь. Майордом нашей солью торгует и купцов понемногу стрижет.

— Хорошо, — снова кивнул князь.

— В Баварии и Алеманнии все под контролем, — продолжил Звонимир. — Герцоги тамошние себя королями объявили. В Тюрингии герцогом сел Радульф. Мы постепенно отряды сербов оттуда выводим. Пусть новый герцог в честной борьбе победит.

— В Константинополе что?

— Император Ираклий сына Ираклона цезарем назначил. Это решение Мартина протащила, он ей уже ни в чем отказать не может. Стареет василевс. В Персии мальчишку Ездигерда на трон посадили. Там полнейший хаос, государь.

— Из Аравии есть новости?

— Самый подробный доклад от Стефана был. Ну, тот, копию которого мы патрикию Александру послали. Новее ничего нет. По слухам, там война идет. Новый халиф мятежников усмиряет. Отдельные отряды мусульман уже заходят в Ирак и Палестину.

— Чем там наша идея с седлом завершилась? — спросил Самослав. — Ну, та, где мы королеве Нантильде пару интересных мыслей подкинули.

— Франки понемногу начинают коней покупать, государь, — пояснил Звонимир. — Через пару лет у них тяжелая конница будет. Хуже, конечно, чем у нас, но все же…

— Это хорошо, — удовлетворенно посмотрел на него Самослав.

— Государь! — упрямо выдвинул челюсть Зван. — До сих пор не понимаю, для чего врагу дельные мысли подсказывать? Ведь он так сильнее станет.

— Да потому что, Звонимир, — сказал князь, — такова логика истории. Он бы до этого все равно додумался. Не нужно великого ума быть, чтобы понять, что старое родовое ополчение уже бесполезно. Пусть свою пехоту в римских колонов превращает, отучает их от войны и добычи. А когда совсем отучит, то будущие короли франков узнают, что их собственная знать теперь сама правит в своих землях. Короли франков станут еще слабее. Это игра вдолгую, на пару столетий. Понимаешь?

— А мы? — поднял на князя глаза боярин. — У нас не будет такого? Каждому прыщу лестно независимым герцогом стать.

— А на это есть ты и Горан, — вздохнул князь. — Каждого, кто о таком думать будет, под корень изводить нужно. Жаль, что притвориться умирающим больше не получится. Не поверит никто.

— Государь, — сказал Звонимир. — У нас