Когда-то Аминор был весьма могущественным кланом. Сместив Тинорда, Селазар получил приорат. Селазар погиб, оставив единственную дочь, Аллайгу. На приорат претендовали все четыре клана, и Аллайга совсем не была уверена в победе. Она заключила тайный брак с Юлианаром и помогла ему получить желанную власть; взамен он должен был помочь ей стать секондом, а позже – жениться на ней официально. Юлианар, однако, нарушил свое обещание. Во время мятежа Аллайги были уничтожены все ее родственники, лишь ей одной удалось бежать. Власть в клане Аминор перешла к боковой ветви, по сути, этот клан стал марионеткой Кион. До недавнего времени он мало кого интересовал, но все изменилось после смерти Берайни. Ее родичи – весь дом Гэал – отшатнулись от правящей династии, положение Джейбрина стало менее устойчивым. Он попытался укрепить его, соединив свою семью с домом Аминор кровными узами. Именно с этим связана история неудачного сватовства к Идэль: то был политический брак с самого начала. Женихом должен был стать Эркат… Дэвид оглянулся, ища его взглядом… Ага, вот он – голубоглазый молодой человек в черном, с округлым, немного детским лицом. Похоже, скрывает собственную неуверенность в себе за маской важной, сумрачной персоны. Но не выдерживает эту роль. Глядит вокруг себя с таким надменным видом, что делается смешно… Дэвид одернул себя: он вдруг понял, что негативно воспринимать Эрката его заставляет ревность. Нет, ну что за глупость!.. Идэль отшила своего «жениха», да еще и с таким скандалом, что всякая мысль об использовании ее замужества для укрепления своих политических позиций навеки должна была выветриться из голов ее более старших родственников. Эркат прибыл во дворец, но когда пришло время знакомить «жениха» с его будущей «невестой», Идэль, после недолгих поисков, обнаружили на черной лестнице, в компании юного пажа. Молодые люди находились в столь недвусмысленной позе, что никаких сомнений о том, чем они там занимались, возникнуть не могло. Брак так и не состоялся. Эркат и его родственники не стали предпринимать в ответ никаких необдуманных действий. Никто не хлопнул дверью, не уехал сию секунду из дворца. В ответ на этот плевок в лицо аминорцы молча утерлись. Они остались до конца дня, а потом вежливо раскланялись и вернулись к себе. Они были слишком зависимы от правящего клана, чтобы выкидывать какие-то фортели, однако выходка Идэль все-таки наложила определенный отпечаток на взаимоотношения между домами. Хотя все усиленно делали вид, что все в порядке и ничего особенного не произошло…

Дэвид перевел взгляд на главу клана Ниртог. Этого мрачноватого господина с острым, похожим на крючок носом звали Хаграйд. В данный момент он о чем-то в полголоса говорил со своим старшим сыном, Нерамизом. Финейра сидит рядом, беседует с двумя женщинами…

Двоих детей Хаграйда – Нерамиза и Рильвану – связывали брачные узы с кланом Кион. Рильвана была женой Йорина, который так и не успел получить приорат – и он, и его супруга были убиты Гарабиндом. Именно это обстоятельство определило «политические убеждения» Хаграйда на все последующие годы: он автоматически становился союзником любому, кто выступал против Гарабинда. Поддержал он и Джейбрина, но после победы правнука Йорина глава клана Ниртог так и не попал в фавор. Он остался в своих землях и во дворце появлялся редко. Джейбрин не любил своего прапрадеда: когда Гарабинд сгинул, Хаграйд сам стал стремиться к верховной власти; может быть – не слишком активно, но все же Джейбрин видел в нем конкурента. Клан Ниртог разделен на две ветви: Хаграйд происходил из одной, Джейбрин, придерживаясь политики «разделяй и властвуй» постарался породниться с другой. Его внук, Глойд, взял в жены Налли, происходившую как раз из второй ветви Ниртога, – и от их брака родилась Идэль…

Тем временем Вомфад поднял руку, требуя внимания.

– Дамы и господа, – глубоким, хорошо поставленным голосом произнес подтянутый и уверенный в себе военный министр. – Прошу садиться. – Он показал на полдюжины еще свободных кресел. – Мы начинаем… Вам слово, Эргаль.

В центр комнаты вышел человек в военном костюме из черного рекельмита. Судя по лицу – лет пятьдесят, судя по пластике и спортивному телосложению – лет двадцать пять, не больше. Он был почти полностью седым. Серые глаза смотрели на окружающих холодно и ясно. На левой стороне груди, напротив сердца – изображение серебристого скорпиона, выгнутого полукольцом.

– Добрый день, – сухим, хрипловатым голосом произнес мужчина. – Полагаю, вам всем известно, о чем пойдет речь, так что сразу перейдем к делу. Мое имя Эргаль-сейр-Мойрон-Кион, и мне было поручено возглавить группу, расследующую обстоятельства исчезновения кириксан Севегала. Он активировал бинарный портал второго августа, за несколько минут до полудня, то есть – за три с половиной часа до того, как был убит приор. – Эргаль сделал короткую паузу. Его не покидало ощущение фарса. Те, кто организовал убийство приора и исчезновение Севегала находятся здесь, сейчас, в этом зале. И кому он только отчитывается?.. Все обстоятельства дела известны настоящим убийцам куда лучше и полнее, чем ему, обыкновенному лейтенанту скорпионцев. Бессмысленная игра…

Стряхнув наваждение, Эргаль продолжил:

– Координатор должен был переместиться на станцию ОР-14, расположенную в южном полушарии. Именно там его ожидала исследовательская группа, которая занималась изучением дефекта Далграйна, обнаруженного в этом районе…

– Что за чушь!.. – раздался резкий молодой голос. Дэвид – и не только он один – повернул голову, чтобы понять, кто это крикнул. Послышался нервный смешок…

– Чушь! – громко повторил рыжеволосый Цзарайн. Он развалился в кресле, полулежал, положив одну ногу на другую так, что кончик правого сапога оказывался почти на уровне макушки. – Что вы нам тут вкручиваете? Дефект Далграйна не привязан к трехмерному пространству. Он не может быть обнаружен в «том» или в «этом» районе…

Послышались шепотки, кто-то вполголоса заговорил, многие вопросительно посмотрели на Эргаля. Строение планетарных метамагических полей – большая, сложная дисциплина. И высокорожденные, несмотря на свою природную одаренность к волшебству, в большинстве своем мало интересовались этой наукой.

Но не все. Кто-то пытался унять Цзарайна – принц только отмахивался, разглядывая лейтенанта скорпионцев.

Лицо Эргаля чуть побледнело. Было видно – ему очень хочется надрать уши молодому хаму, столь бесцеремонно его перебившему. Увы, это только мечта. Вместо этого Эргаль сам вынужден был объясняться. Ведь хам был принцем.

– Дефект Далграйна действительно не находится в каком-то определенном месте, – терпеливо произнес лейтенант скорпионцев. – Однако он фиксируется не всеми станциями сразу, а, как правило, одной или несколькими, расположенными поблизости друг от друга. Это связано с разницей в настройках: станции, в зависимости от своего местоположения, по-разному взаимодействующих с метамагическим полем… Поэтому удобно привязывать дефект Далграйна к тем или иным районам в нашем мире: так можно сразу определить тот уровень, на котором произошло искажение структуры.

Цзарайн в ответ ничего не сказал. Он явно не разбирался в астральном проектировании настолько хорошо, чтобы спорить с человеком, который действительно знал этот предмет… а не пытался сделать вид, что знает. Однако и приносить извинения он, конечно, не собирался.