Трепещи, Хэнли.

Они снова вместе катались верхом. Третье утро подряд.

Грейс смотрела, как Фрэнки и Килмер скачут через поле в сторону гор. Фрэнки смеялась и что-то говорила Килмеру, а он в характерной для него манере внимательно слушал.

Одиночество.

Грейс покачала головой, пытаясь справиться с внезапно нахлынувшей опустошенностью. Сама разрешила Килмеру проводить время с Фрэнки. И могла бы догадаться, что с каждым разом Фрэнки будет все сильнее привязываться к нему. В двадцать три года Грейс тоже была ослеплена Килмером.

Правда, она видела в нем героя, умного и находчивого командира. Дочь воспринимала его без этих пышных атрибутов. Для Фрэнки он просто человек, а не великий воин, и связь между ними более глубокая.

– Хорошо смотрятся вместе, правда? – Грейс оглянулась и увидела Донована, которого доктор Краллон вывез в коляске на крыльцо. – Когда ты собираешься ей сказать?

– Заткнись, Донован. – Она повернулась к врачу: – Вы уверены, что его не нужно уложить в постель? И залепить пластырем рот?

– Слишком поздно, – покачал головой врач. – Он уже идет на поправку. – Краллон помолчал. – Поэтому сегодня я улетаю. Больше я ему не нужен. Мистер Килмер найдет кого-нибудь другого, чтобы ухаживать за ним.

– Наверняка вы испытываете облегчение.

– Да, я же говорил вам, просто ужасный пациент. – Врач улыбнулся Доновану. – Но я рад, что он поправляется. Для меня большая честь спасти его никчемную жизнь.

– Вовсе не никчемную, – запротестовал Донован. – А вы должны быть довольны, я дал вам возможность попрактиковаться. Полагаю, вам необходима практика.

– Неблагодарный. – Краллон покачал головой. – Пойду в дом, выпью еще чашку кофе. Вам принести, миссис Арчер?

– Нет, спасибо. Я прослежу, чтобы Донован не остался без присмотра. И я очень благодарна вам – в отличие от него. – Она проводила взглядом скрывшегося за дверью врача, потом повернулась к Доновану. – Он возвращается в Марокко?

Донован покачал головой.

– Слишком опасно для него. И еще опаснее для вас с Фрэнки. Килмер спрячет его в летнем домике в окрестностях Йеллоустона, пока все не уляжется.

– А почему ему нельзя остаться тут?

– Килмер не хочет подвергать его опасности в благодарность за услугу. Чем дальше от нас, тем меньше риска. – Донован нашел взглядом Килмера с Фрэнки. – Фрэнки не огорчится, если ты признаешься ей, что он ее отец.

Грейс мотнула головой.

– Тебе решать, – пожал плечами Донован.

– Вот именно. – Она с трудом оторвала взгляд от дочери и Килмера. – Я не возражаю, пусть она с ним подружится, но отец – совсем другое дело. Фрэнки не должна думать, будто Килмер навсегда останется в ее жизни. Я сделаю все, чтобы моя девочка не страдала, когда он уйдет.

– Килмер обидел тебя, Грейс?

Она ответила не сразу.

– Я ничего от него не жду. Это я его бросила.

– А он пришел за тобой. Не сразу, но когда понял, что необходим тебе, то оказался рядом.

– Чего ты хочешь, Донован?

– Килмер мой друг. Последние девять лет были очень нелегкими и для него. Я никогда не видел его таким расстроенным, как в тот день, когда он узнал о твоей беременности. Он делал все, что мог, стараясь защитить вас обеих, хотя некоторые задания Норта были просто отвратительны. Килмер согласился выполнять их только потому, что всегда думал о вас.

– Хочешь вызвать у меня чувство вины?

– Ни в коем случае, просто пытаюсь показать, что он попался в те же сети, что и ты, и не делал попыток освободиться. Не осуждай его. Он этого не заслужил.

– Я и не осуждаю. И разрешила ему общаться с Фрэнки. Полегче, Донован. Или я столкну эту коляску с крыльца и посмотрю, как ты покатишься по лугу.

– Кремень, а не женщина. – Донован склонил голову набок. – Может, пора снова использовать трюк с рецидивом?

– Нет.

– Тогда мне, наверное, лучше заткнуться. Я нечасто изрекаю подобные перлы. Отвезешь меня в дом или предпочитаешь торчать здесь и наслаждаться своей власяницей?

– Донован, я… – сквозь зубы процедила она. – Я не мучаю себя. Делаю то, что требуется. Перестань говорить о Фрэнки.

– Нет, на этот раз речь не о Фрэнки. Я наблюдал за тобой вчера вечером, когда милый доктор спустил меня вниз, на ужин. За вами с Килмером. Знакомая картина. Как будто вернулся на девять лет назад. Или теперь ваши чувства стали еще сильнее?

Господи, неужто так заметно?

– Власяница, Грейс… – прошептал Донован. – Я могу понять причину сомнений, когда речь идет о Фрэнки, но почему ты сама готова отказаться от счастья…

– Ты хорошо держишься в седле, – сказала Фрэнки Килмеру. – Не думала, что Самсон позволит тебе на него сесть. А мама знает, что ты его берешь?

– Я ей сказал. – Килмер поморщился. – То есть попросил. Возможно, она надеялась, что Самсон вываляет меня в грязи.

– Мама говорила, ты разбираешься в лошадях.

– Я знаю только то, чему она сама меня научила за тот краткий курс, девять лет назад. Думаю, тогда я был неплохим наездником, но сомневался, помню ли что-нибудь. – Он похлопал Самсона по шее. – С твоей мамой мне тягаться не под силу. Я не умею читать их мысли. Но знаю основы и, как выяснилось, могу управляться с пугливыми лошадьми. Грейс говорит, со мной они чувствуют себя в безопасности.

– Мама тебя учила? – Фрэнки пришпорила Цыганку и послала галопом через поле. – Зачем?

– Мы думали, что мне не помешает уметь обращаться с лошадьми. Это могло пригодиться во время нашей миссии.

– Миссии. – Фрэнки хихикнула. – Звучит так важно и… смешно.

– Наверное.

Улыбка вдруг сошла с лица Фрэнки.

– Нет, не смешно. Донован тоже выполнял миссию, правда? И чуть не умер. И ты мог умереть. Мама волновалась.

– Правда?

Девочка кивнула.

– И я тоже. Но мама пообещала поехать туда и вызволить тебя из беды.

– Это… любопытно.

– Значит, ты все-таки ей нравишься, да? И вы, наверное, были друзьями, когда она учила тебя ездить верхом.

– К чему ты клонишь, Фрэнки?

– Иногда мне приходится оставлять маму одну. То есть не совсем одну. Я не специально, но когда музыка… Я не могу взять ее с собой в музыку. – Фрэнки прикусила нижнюю губу. – Она говорила, что не одинока, но тогда еще был жив Чарли. Я не хочу, чтобы она была одинокой, Джейк.

– И?

– Ты… мне нравишься. Ты пришел на помощь, когда мы оказались в беде. Наверное, мама тебе тоже нравится. Я просто хочу, чтобы ты помог ей не чувствовать себя одинокой. Не обязательно все время быть с ней, только иногда.