сжимаю покрывало, принимая мощные толчки, всхлипывая от сладко-болезненного растяжения, наполненности. Темп ударов нарастает с каждой секундой. Руки стискивают мои ягодицы, дергают на себя, насаживают, словно резиновую куклу. Жестоко. Неумолимо. Порочно.

Внутри закручивается болезненный узел, чувствую приближение разрядки. Которая приносит сильнейшие судороги, до слез в глазах, крики перемежаются стонами, и я обмякаю на постели, пряча в покрывале алеющее лицо.

Но это не все… Давид не получил освобождения. Стоит вспомнить об этом сквозь пелену оргазма, как он тянет меня к себе. Стаскивает с постели.

– Встань на колени и открой рот.

Мне в лицо упирается огромный возбужденный член. Нет сомнений в том, чего хочет Ериханов. Черты его лица искажены, видно что он на грани и это требует выхода. Давид скользит рукой по стволу, к головке члена, чуть сдавливает ее. Мне страшно, и в то же время рот наполняется слюной. Я никогда не пробовала этот вид секса. Несмотря на страх, испытываю сильное желание попробовать, каково это…

Одной рукой Давид собирает в кулак мои волосы, вторая касается подбородка, большой палец нажимает на губы, призывая их раскрыться. Проникает чуть внутрь, но тут же на его место приходит член. Невольно открываю рот пошире.

Никогда этого не делала… Никому. Мне ужасно страшно, кажется что не выдержу, дышать нечем, а он проникает все глубже, хоть и медленно. В какой-то момент начинаю сопротивляться. Накатывают спазмы.

На затылок ложится ладонь, надавливая, не позволяя отстраниться. Член солоноватый на вкус. Пугающе большой. Обжигающе горячий. В животе закручивается тугой узел страха, смешанного с предвкушением. Сама себя не понимаю. Почему даже не пытаюсь оттолкнуть? Выполняю все что желает этот мужчина.

Несколько глубоких толчков, член пульсирует у меня в горле, затем выстреливает теплая густая струя. Приходится проглотить, только потому что понимаю – иначе захлебнусь. Это не противно, только ужасно унизительно.

На глаза наворачиваются слезы. Еще несколько раз толкнувшись до самого горла, Ериханов вытаскивает член. Сжав ствол, проводит по моим губам влажной от моей слюны и спермы головкой. Смотрит на то что делает, задумчиво, словно сам попал под гипноз.

Струйка вязкой жидкости течет по подбородку, горлу, капает на груди. Зажмуриваюсь, чтобы сморгнуть подступившие слезы. Давид сжимает мой подбородок пальцами, распахиваю глаза и встречаюсь с темнотой в его взгляде. Она прожигает меня пороком. Невозможно понять, о чем он думает. Его рука ложится мне на затылок. Начинает гладить, ласково. Словно любимое животное, которое хвалит за послушание.

Мои губы саднит, во рту странный привкус. Меня трясет мелкой дрожью. Давид берет меня за плечи и помогает подняться. Он все еще одет, видно что вспотел сильно. От него исходит жар. Ему не помешает душ, да и мне надо в ванную. Но видимо у Ериханова другие планы. Он толкает меня на постель. Начинает раздеваться, а я смотрю завороженно. Его нагота, сильное загорелое тело, мощь, всегда действуют на меня гипнотически. Нервно сглатываю. Он еще не закончил? Взял как пожелал, как обычно не церемонясь. Но что еще ему надо?

– Ляг на живот, – новый приказ вызывает сильнейшую дрожь по телу. Не шевелюсь, тогда он сам переворачивает меня как куклу. Нависает сверху. Его руки повсюду. Гладят мои плечи, чувствую как его дыхание касается затылка. Страх и предвкушение. Понимаю отчетливо, что в такой позе особенно уязвима. Догадываюсь, что собирается сделать со мной. Он не попробовал еще одно отверстие. То, что я никогда в жизни не планировала пробовать. Его руки гладят спину, нежно, медленно. Словно Давид изучает каждый миллиметр моего тела. И все же напряжение не уходит. Я жду боли вторжения.

Когда его руки стискивают ягодицы, вскрикиваю:

– Нет!!

– Чего ты боишься? Не хочешь в зад, Лили? А если пообещаю, что получишь незабываемый кайф? – хрипло шепчет на ухо.

– Нет… не хочу, пожалуйста…

Мой страх иррационален. Может это убогое ханжество, не знаю. Но это как-то… неправильно. И наверняка больно.

Давид вдруг отстраняется, встает с кровати. Уходит? Я разочаровала его?

Сразу охватывает ощущение брошенности. Пока собираюсь с мыслями, лежа в той же позе на животе, он уже возвращается.

– Я не передумаю, – говорю поспешно.

– Да, я понял, что ты очень пугливый цыпленок. Но ты должна стать моей полностью.

Это звучит как непреложная истина. Давид снова начинает гладить меня. Трогать везде. Даже делает легкий массаж спины. Это настолько приятно, я будто улетаю в нирвану. Боже, кажется что я даже кончу от этих касаний и ласк. Его руки повсюду. Они гладят невесомыми касаниями шею, плечи, бесконечно медленно сдвигаясь все ниже. Я уже тихонечко постанываю, поскуливаю. Подаюсь ягодицами назад. Хочу почувствовать его возбуждение… что он творит со мной? Пытка наслаждением. Я таю, воля растворяется, сопротивление пропадает…

Пальцы Давида ныряют между ног. Пробегают по складкам, там где пугающе много влаги. Подо мной уже кажется лужа натекла. Гладят клитор, порхают по нему нежно, трут, увеличивая расстояние, от входа во влагалище и дальше… дальше. К колечку ануса. Смазывают его моими соками. Надавливают совсем немного. Продвигаются очень медленно. Я мычу, всхлипываю, радуясь что лежу на животе, потому что от долгих манипуляций у меня даже слюни изо рта текут. Плаваю в океане порочного кайфа забыв кто я и где нахожусь. Есть только ощущения, эмоции. Сейчас я готова на все. Возбуждение зашкаливает, оно дикое, необузданное…

Давид проникает в анальное отверстие пальцем, и я задыхаюсь от наполненности. Боли нет. Просто непривычно.

– Страшно, малыш? – хрипит мне на ухо, обдавая горячим дыханием.

В ответ могу лишь захныкать, разрываясь между испугом и любопытством.

– Я хочу чтобы ты испытала все возможные варианты, Лили. Тебе понравится. Ты такая отзывчивая. Чувственная.

В заднее отверстие упирается что-то. Прохладное, чужеродное. Это не член. Испуганно дергаюсь.

– Перестань…

– Не сопротивляйся и больно не будет. Это пробка.

Начинаю злиться. Я ведь знала, чем рискую… Знала что Ериханов до мозга костей порочен… От него можно было чего угодно ожидать!

– Хватит… прекрати!

Но он наоборот, надавливает, проталкивая затычку глубже.

– Расслабься и выдохни, – рычит в ответ. – Себе же сделаешь хуже.

Сволочь, ему легко говорить! Чувствую себя распятой, беспомощной. Дрожу под его руками. Но невольно начинаю делать глубокие вдохи, через один из которых Давид надавливает сильнее, вгоняя инородный предмет глубже. Меня обжигает боль. Начинаю ерзать, извиваться сильнее. За что получаю внушительный шлепок. Ягодицы обжигает боль.

– Так ты заводишь больше. Я выебу тебя туда, прямо сейчас. Этого хочешь? –