какие бы неприятные вещи та не наговорила, выбор всё равно останется за ней, за Джилл.

В удобное время Джильда набрала Деби. Мачеха звонку обрадовалась: общение с падчерицей делало их ближе друг к другу. Сначала она слушала историю Джилл как обычный рассказ, как простой обмен информацией. Но, чем дальше развивался сюжет, тем брови мачехи сдвигались всё ближе и ближе к переносице. Деби хмурилась, требовала подробностей, задавала вопросы. В итоге Джилл поведала ей не только факты, но и свои чувства и домыслы по поводу всего этого.

— Ну, что скажешь? — спросила с надеждой девушка, выдав всё что знала и не знала.

— Тебе нужно расстаться с Майклом. — ответила Деби после некоторой паузы. — И чем быстрее — тем лучше.

— Деби! — ответ мачехи огорошил. — Я же тебя совсем о другом спрашивала! Майкл здесь абсолютно ни при чем!

— Майкл здесь наиболее пострадавшая сторона, — со вздохом заключила та, — перестань водить парня за нос и отпусти. Ты его не любишь. Мало того, ты его используешь самым наглым образом: как подушку безопасности. Целуешься с другими, а, если что-то пойдёт не так, возвращаешься к Майклу. Ты считаешь это нормальным?

— Но… Мне нравится Майкл! В конце концов, что такое поцелуй? Так… Минутная слабость. Я же тебе говорю, я совсем себя не понимаю. Хочу ли я остаться с Виктором? Я не знаю…

— Деточка, — голос Деби стал нежнее, — когда кого-то любишь, с другими не целуешься. Это просто невозможно. Ты даже мысли такой не допускаешь, не то, чтобы в реальности это вытворять. А, значит, совершенно не важно, что там у тебя с Виктором. Ясно только одно: ты абсолютно точно не любишь Майкла. И никогда не будешь с ним счастлива. Не тешь себя мыслью, что вы поженитесь и всё само собой наладится. Никогда. По крайней мере, не у тебя. Ты не сможешь жить с человеком, которого не любишь. Постоянно будешь смотреть на сторону и в конце концов изменишь. Если не физически, то морально. И что тогда? Разрыв в любом случае неизбежен. Только потом это будет куда более болезненно. Так что поставь точку в этом вопросе сейчас. И чем раньше, тем лучше.

— Ладно… Я подумаю… — нехотя отозвалась Джилл. Вот так всегда! Спросишь Деби, а потом кусай локти! А самое мерзкое, что она права! Джильде и возразить особо нечего. — Слушай, Деби, но что ты всё-таки скажешь насчёт Виктора? Всё так странно и запутано! Я абсолютно ничего не понимаю! Нужна ли я ему? Что вообще происходит?

— С Виктором-то как раз никакой загадки нет. — спокойно ответила Деби. — Всё ясно как день.

— А???

— Всё дело в этой его кормилице, даме Весте, кажется так ты её называла. Виктор находится полностью под её влиянием. Вот и всё.

— Да при чем тут она! — возмутилась Джилл. Ответ ей опять не понравился. Что Деби такое несёт? — Дама Веста сейчас вообще не здесь. Она у себя дома, на своей планете, на Холли. Как кормилица может влиять на Виктора сейчас?!

— Очень просто. Так же, как мы сейчас с тобой разговариваем. По видео звонку. Связь-то на Холли есть, я полагаю? Дама Веста не так проста, как кажется. Она пожертвовала собственным сыном ради лорда-наследника. То ли это продуманная жестокая многоходовочка, то ли бездушный фанатизм — не зная кормилицу лично, сложно сказать. Однако эта Веста — главный человек для Виктора. Он слушает её везде и всегда. Она полностью подчинила себе волю и разум мистера Харриса и самодержавно правит им.

— Даже если так, неужели Виктор рассказывает ей вопросы, касаемо сердечных дел? Это же личное! Разве можно такое обсуждать?

— Ну мы же с тобой сейчас это обсуждаем? Также и дама Веста держит руку на пульсе и не допускает, чтобы в жизни Виктора появился кто-то значимый, кроме неё. Вот и вся разгадка.

— Не знаю, Деби, — помотала Джилл головой, — прости, но мне всё же не верится. Виктор — взрослый мужчина. Дважды вдовец. Он самостоятельный и самодостаточный.

— Ох, детка, — Деби невольно засмеялась, — сколько я таких взрослых самодостаточных встречала, которые полностью подчинены воле женщины! Слушай, Джилл, я тебе вот что скажу. Дама Веста — причина всего этого абсурда. И это легко проверить. Спроси у Виктора, что его кормилица думает насчёт брака. Спроси. И всё сразу встанет на свои места.

Джилл не очень-то в это поверила. Но спорить с мачехой не стала. Во-первых, почему бы и не проверить? Она ничего не теряет. А, во-вторых, Деби слишком часто оказывалась права в своих суждениях.

Девушка попрощалась с мачехой, завершила звонок и чётко решила в ближайшую же встречу с Виктором расставить всё по своим местам.

Глава 18

Время до следующего свидания с Виктором тянулось мучительно медленно. Джилл не терпелось всё прояснить, а вечер всё никак не наступал. Девушка злилась, но пришлось ждать.

Когда наконец они встретились, Джилл помчалась на скейте с невероятной скоростью. Виктор еле поспевал за ней. Прилетев на пляж, в их излюбленное место отдыха, она изо всех сил старалась сделать вид, что всё хорошо. Всё как обычно и она полностью спокойна. Конечно, ничего не получилось. Едва они уселись на песок, как она тут же вскочила. Просто не смогла находиться на одном месте и принялась ходить около Виктора.

Он молча на неё смотрел, ничего не говорил, просто провожал взглядом. В конце концов она немного успокоилась и вернулась на своё место на песке. От Виктора стандартно ни звука. Тогда Джилл набралась смелости и выпалила:

— Что думает твоя кормилица насчёт твоего брака?

Услышав эту фразу, Виктор моментально поменялся в лице. Весь напрягся, помрачнел.

— Почему ты спрашиваешь? — растерянно проговорил он.

— Потому что это важно. — припрягла она первую пришедшую на ум фразу. — Каково её мнение?

Теперь Виктор поднялся на ноги и стал мерить берег шагами.

— Откуда ты узнала? — недовольный, ходил он по пляжу. — Кто тебе рассказал?

— Не важно кто. Я хочу услышать от тебя. Она… Она против меня? — выдвинула она предположение и, похоже, попала в точку.

Виктор остановился, скрестил руки на груди отвернулся от неё и принялся смотреть на океан.

— Это кто-то из моих людей, да? Они подслушали наш с кормилицей разговор? Ты их подкупила? Или кто-то сам плетёт заговоры за моей спиной? Скажи — кто? Я должен знать предателя.

Джилл тоже встала, прошла чуть вперёд и осторожно посмотрела на него. Виктор весь помрачнел. Его лицо перекосило от гнева. Руки напряжённо сцеплены на груди. Он глубоко и тяжело